Млечный Путь, 21 век, No 2(43), 2023 - Владимир Анатольевич Моисеев
А вот с этим возникли проблемы. Рэдрик Шухарт на настоятельные просьбы отправиться, наконец, вместе со мной в Зону, отвечал резко, иногда грубо. По его словам, я пока еще не готов к подобным прогулкам.
- Тренируй меня, проведи разъяснительные занятия, подготовь к ужасам, с которыми предстоит встретиться в Зоне. Неужели это так сложно?
- Да. Это непросто.
- Но ты даже и не пытаешься!
Шухарт не сдержался и заржал, потом попытался сосредоточиться и выглядеть серьезным, как это подобает взрослым людям, которым предстоит объяснить малым детям элементарные вещи, однако получалось это у него плоховато.
- Вы, господа ученые и теоретики, слишком далеки от реальной жизни, существуете в мире своих искусственных формул и идей. Иногда даже не верится, что вы еще живы. Как вы собираетесь разобраться с загадками Зоны, непонятно. Зона обычно таких деятелей наказывает.
- Здоровая критика, во многом я ее разделяю, - сказал я, мне понравилось, что Шухарт сам заговорил о Зоне. - Но ты не объяснил, почему не готовишь меня к походу в Зону? Ты думаешь, что я передумаю? И не надейся. С тобой или без тебя, но я туда отправлюсь.
- Человека к Зоне нельзя подготовить, - сказал Шухарт тоскливо. - Он может подготовиться только сам. Точнее, это Зона решает, принять человека или нет. На каждого она действует по-своему. Ты живешь в Хармонте. А это значит, что Зона тебя исследует гораздо тщательнее, чем ты Зону. Однажды ты узнаешь, согласна ли Зона принять тебя. Ты поймешь, когда это произойдет. Вот тогда и решим, когда отправимся на поиски твоего радиопередатчика. Понятно?
- Нет.
- Что нет? Ты ничего не понял. Вспоминай чаще мои слова, может быть, что-нибудь со временем уразумеешь. Главное, чтобы поздно не было.
Полезное чтение
Месяц шел за месяцем. Понимание того, что Зона меня приняла, так и не пришло. Шухарту нравилось наблюдать за моими душевными терзаниями - поскольку желание отправиться в Зону за радиопередатчиком за время ожидания у меня только крепло. Его забавляло, что я так и не решился отправиться в Зону самостоятельно.
- Давай считать, что Зона не против моего визита. Ты можешь начинать готовить меня к походу, - однажды сказал я, когда ехидная ухмылка Шухарта показалась мне особенно циничной.
- Конечно, - с готовностью ответил Шухарт. - Начни делать утреннюю зарядку: отжимание, бег на месте, велотренажер, поднимай гири или гантели. Когда почувствуешь, что ноги и руки твои готовы к серьезным испытаниям, скажи мне. Это будет первая подсказка, что наступило время заняться твоей головой. Ты, с моей помощью, конечно, попытаешься выбить всю научную дурь, которая там скопилась в огромных количествах. От тебя потребуется совершить подвиг! После чего заполним твою голову простыми инстинктами самосохранения и внимания. Тебе понравится.
Я выполнил требование Шухарта, подкачал мышцы и привел в норму дыхалку, но когда я рассказал ему об этом, он ехидно спросил:
- Подтянись десять раз на турнике. Сможешь?
- Да, - соврал я.
- Хорошо. Сейчас подтянешься при мне.
- Ладно, пойду еще потренируюсь. Но нам нужно торопиться, время не ждет.
- Не беспокойся, я побывал в лаборатории No 1522, и никакого передатчика не обнаружил.
- В этом нет ничего удивительного. Потому что его поисками должен заниматься специалист.
- Зона настойчиво затягивает тебя, новичок, в свои сети. Берегись. Я знал ребят, у которых вдруг возникало непреодолимое желание побыстрее оказаться в Зоне. Ничего хорошего из этого не получалось. Не хочу, чтобы ты разделил их печальную судьбу.
- Но мне надо. Это моя работа.
- Обязательно сходишь, если я посчитаю, что ты готов, и Зона тебя примет.
Я интеллигентно выругался и занялся привычным делом: чтением последнего бюллетеня Института. К моей то ли радости, то ли удивлению, я обнаружил там статью доцента Мэрфи о таинственных радиосигналах из Зоны. У него получился весомый научный трактат с графиками, таблицами и формулами. Как положено. Я был вынужден признать, что Мэрфи удалось сделать огромный скачок в изучении "хармонтского феномена".
Если отбросить обязательную в подобных публикациях наукообразную воду и бессмысленные формулы, то в остатке окажется потрясающее открытие: радиосигнал, посылаемый в пространство из Зоны, повторялся через неравные промежутки времени.
Получается, что это было сообщение. От кого-то кому-то. Зачем-то. А это значит, что "хармонтский феномен" отныне следует называть "хармонским инцидентом". Совсем нехорошо. Я вспомнил о двух возможных сюжетах Молниева и еще раз понял, что не хочу, чтобы исполнился любой из них. Но это был тот случай, когда от моего хотения действительно ничего не зависело, как и говорил Молниев. Смысл имело не то, что мы, люди, желаем и на что рассчитываем, а то, как мы должны реагировать на резкое изменение нашего положения в Галактике, но об этом в Институте не думают, поскольку человечество ни с чем подобным до сих пор не сталкивалось.
Для того, чтобы продолжить собственные исследования многомерного мира, а в необходимости этого я уже не сомневался, необходимо было получить дополнительную информацию. Я договорился о встрече с доцентом Мэрфи и попытался осторожно расспросить его о характере сигналов и о том, как он их интерпретирует. Мне хотелось услышать от него другое объяснение, третье, хотя бы немного оптимистическое, отличное от катастрофических домыслов Молниева.
Толстый и гордый Мэрфи весь светился от счастья, ему повезло сделать выдающееся открытие, и теперь он собирался использовать свой успех с наибольшей выгодой для себя и своей семьи.
- Ваши радиосигналы действительно повторяются? - спросил я.
- Да, - с готовностью подтвердил Мэрфи. - Могу предъявить дневник наблюдений.
- Не нужно. Я вам верю.
- А почему вы назвали радиосигналы из Зоны "моими"? На что вы намекаете?
- Я их так назвал, потому что это вы их открыли, - объяснил я.
- Открыл их профессор Робертсон, я всего лишь установил, что сигналы повторяются время от времени.
Понятно, что я недостаточно хорошо знаю английский язык, поэтому не всегда понимаю реакцию американцев на самые простые и дежурные слова. Иногда с учеными из хармонтского Института надлежит говорить осторожно, как
