Кир Булычев - Два билета в Индию

Но тут самолет пошел к земле быстрее, видно, собрался врезаться в лес, и Сева понял, что не успеет вспомнить, куда задевался компас.

Над ними пронеслось темное облако.

Сева взглянул наверх и понял, что рядом с ними пикирует еще один самолет, необычный, похожий на гигантскую птицу.

Он падал куда быстрее, чем самолет Коллинза.

Но только когда он промчался совсем близко от Севы, тот сообразил, что видит не самолет, а птицу размером с самолет, черный глаз которой внимательно смотрит на Севу.

На секунду птица исчезла из виду, но в следующее мгновение самолет тряхнуло, Севу дернуло вниз, прижало к сиденью.

Из-под фюзеляжа показались перья, каждое с финиковую пальму, и Сева сообразил, что птица успела подставить спину под падающую этажерку и самолет, раненый, но живой, летит теперь верхом на птице.

Птица планировала, почти не двигая крыльями, и когда Сева опомнился, он увидел, как под ними проплывают вершины елей, которые расступаются, чтобы Сева мог полюбоваться синими озерами и белыми от чистой бурной пены реками, несущимися между валунов и скал.

Пилот Коллинз сорвал очки, стал размахивать ими в воздухе, запел какую-то дикую английскую песню и обернулся к Севе.

— Бьютифул! — закричал он в перерыве между куплетами и показал Севе большой палец. Глаза у него оказались голубыми, а лицо таким худым, что кожа прилегала к черепу плотно, как у неживого.

— Что за птица? — прокричал Сева, показывая на крылья под самолетом.

— Рокк! — крикнул в ответ Гарри Коллинз. — Рокк!

И вот, на одном своем крыле и на двух птичьих крыльях, они не спеша полетели к северу.

Глава пятая

Лапландия!

Постепенно лес под крыльями становился ниже и реже, все больше было проплешин, заваленных валунами, некоторые озера были так велики, что только сверху можно было увидеть дальний берег.

Стало холоднее. И хоть птица Рокк летела не высоко и не быстро, Севу начало знобить.

Пилот Гарри Коллинз догадался, что его пассажиру несладко, стянул с себя черную кожаную куртку и, обернувшись, протянул Савину. Тот сначала стал отказываться, но пилот сделал страшные глаза, Сева рассмеялся и закутался в подбитую мехом, пропахшую трубочным табаком куртку.

Он рад был бы заснуть, но сон не шел, все-таки было тревожно, а вдруг птица устанет? Раньше ему не приходилось летать на птицах, впрочем, он и не слыхал об этом. Если не считать детской повести о путешествии Нильса с дикими гусями, действие которой когда-то происходило именно в этих местах.

Он слыхал, конечно, о птице Рокк и знал, что о ней написано в книге о Синдбаде-мореходе. Но эти сказочные птицы должны жить где-то в Индии…

Разные мысли скользили в мозгу Севы и недолго там задерживались.

Опять почему-то подумал об этом проклятом компасе! Не вспомнил. Значит, смерть не грозила.

И, вы не поверите, наш отважный герой нечаянно задремал и догадался об этом, только когда птица Рокк начала снижаться.

Самолет качнуло.

Хорошо еще, что Сева был пристегнут.

Сева открыл глаза — зеленое поле было совсем близко.

Он перегнулся через борт и увидел, что птица Рокк опустилась на траву, побежала по ней, балансируя на спине самолетом, потом низко присела, вытянула вперед голову, и самолет скользнул вперед по шее, съехал на траву и замер.

Гарри Коллинз совершил невероятный прыжок через борт самолета и исчез из глаз — спрыгнул на траву.

Сева перегнулся через борт и посмотрел вниз. Гарри протянул вверх руки, и Сева вылез из самолета. Гарри подхватил его и прижал к себе.

Он говорил ему веселые слова по-английски, и Сева в тот момент дал себе слово обязательно выучить английский язык. Стыдно. Тебя обнимает старинный пилот, можно сказать, пионер авиации, с которым ты только что потерпел крушение после воздушного боя, а ты не можешь ему ничего ответить, кроме примитивного «сенкью».

Пилот поставил Севу на землю. Руки у него были ледяные, и Сева сказал:

— По моей милости вы промерзли. Сейчас бы вам чарку виски, правда?

— Оу, йес, — ответил Коллинз.

Сева снял куртку и протянул пилоту.

— Гарри не пьет, — сказала бабушка, подходя к самолету. Откуда она взялась, если до ближайших деревьев было метров триста, загадка. Впрочем, разве можно удивляться в царстве сказочной Снежной королевы?

Хотя это царство совершенно не производило впечатления сказочного.

Дул холодный ветер. Может, не холодный, но наверняка свежий. Небо было синим, и по нему неслись наперегонки ватные облака, по зеленой траве летного поля, словно вороны, ходили чайки, значит, море уже близко.

— Бат кофе! — ответил бабушке пилот, который не удивился ее появлению.

— Кофе он тоже не пьет, — заметила бабушка, — только курит.

Пилот словно услышал подсказку. Он достал из кармана кожаных брюк-галифе изогнутую трубку и стал ее раскуривать, прикрывая ладонью от ветра огонек зажигалки.

— Хороший человек, — сказала бабушка, шагая рядом с Севой по траве в сторону деревянной сторожки, над которой на шесте колебался надутый конус — полосатая матерчатая труба с дыркой в конце, которая показывала, в какую сторону дует ветер. — Хороший человек и машину свою понимает, любит. Жалко, что погиб.

— Как так погиб? — удивился Сева.

— Давно погиб. Да и кому удается остаться живым в Бермудском треугольнике?

И сама себе бабушка ответила:

— Никому.

— Значит, он мертвый?

— Как статуя, — сказала бабушка.

— А он мне куртку дал.

— Понятно. Ему она только для красоты нужна, а вообще-то он добрый, отзывчивый.

Этих людей понять трудно, подумал Сева. И не удержался, спросил:

— А может, вы все мертвые?

— Исключено, — ответила бабушка. — Некоторые из нас вечные, другие долгоживущие, но мертвых раз-два и обчелся.

— Понятно, — сказал Сева.

Сбоку от тропинки, на которую они вышли, лежала птица Рокк. Так птицы не лежат. Ведь птицы даже спят сидя.

— Как она успела нас подхватить! — сказал Сева. — Ты бы видела, бабушка!

— Мне приходилось это наблюдать, — ответила бабушка. — Это крайне сообразительное существо. Я только недавно узнала, что птицы Рокк так спасают своих птенцов, которые выпадают из гнезда. У них гнезда на вершинах гор, и порой сильный ветер выбрасывает птенца наружу. Почти всегда мать или отец птенца успевает догнать его у земли и подставить спину.

Птица Рокк подняла голову. Глаза у нее были черными, с блюдце каждый, а клюв, размером с лодку, желтым. Птица приоткрыла клюв и мелодичным басом сказала: