Айзек Азимов - Позитронный человек (сборник)

— Ох, Тимми, кто тебе сказал это слово? — Мисс Феллоуз крепко прижала мальчика к груди.

— Она. Новенькая. Она сказала, вы будете меня бить длинным кнутом, снова и снова...

— Это неправда. Никто тебя бить не будет. Но что случилось? Что случилось, Тимми?

Тимми поднял на нее свои глазищи и тихо сказал:

— Он меня обозвал обезьяной.

— Что?!

— Он сказал, что я не настоящий мальчик, что он это в газете прочел. Сказал, я просто животное. — Тимми изо всех сил старался сдержать слезы, но они все-таки хлынули. Мальчик всхлипывал, но мисс Феллоуз отчетливо понимала каждое его слово: — Он сказал, что больше не будет играть с обезьяной. А я сказал, что я не обезьяна. Это правда. Я знаю, какие обезьяны.

— Тимми, Тимми...

— А он сказал, что на меня смотреть противно. Что я страшный и безобразный. Он все говорил это и говорил, я и укусил его.

Теперь они плакали оба.

— Это неправда, — рыдая, выговорила мисс Феллоуз. — Ты сам знаешь, Тимми. Ты настоящий мальчик. Самый настоящий, лучший мальчик на свете. И никто, никто не отнимет тебя у меня.

Она снова вышла из стасиса. Эллиот и Мортенсон все еще суетились около Джерри, перевязывая его. Менди Террис нигде не было видно.

— Уберите отсюда этого ребенка, — сказала мисс Феллоуз. — Отведите его к отцу в кабинет и заканчивайте свои процедуры там. А если увидите мисс Террис, скажите ей, что она может получить расчетный чек и убираться вон.

Они кивнули и попятились, как будто она изрыгала огонь.

Мисс Феллоуз повернулась и ушла в кукольный домик к Тимми.

Она решилась. Решение пришло к ней само собой: она вдруг просто поняла, что надо делать, и стала действовать без дальнейших колебаний. Возможно, ее и ждут какие-то неизвестные опасности, но придется рискнуть. Если она ничего не предпримет, Тимми непременно отправят в прошлое на верную смерть. С одной стороны верная смерть — с другой надежда. Выбирать легко. И нет больше времени раздумывать и передумывать теперь, когда родного сына Хоскинса так изувечили.

Нет, это нужно сделать сегодня же ночью, пока все празднуют успех средневекового проекта.

Мисс Феллоуз хотелось бы позвонить Брюсу Маннхейму, уведомить его, но она не осмелилась. Вдруг в компьютеры на телефонной станции заложена охранная программа — ее могут подслушать и сообщить о том, что она замышляет. Она свяжется с Маннхеймом потом, когда дело будет сделано. Он не рассердится, если она разбудит его среди ночи — не тот случай. И выполнит свою часть работы.

Полночь самое подходящее время, подумала она. Уйти в такой поздний час, а потом вернуться будет нетрудно. Она часто возвращалась сюда ночью, даже когда собиралась ночевать у себя и уходила с вечера. Охранник хорошо ее знает, и ему даже в голову не придет допрашивать ее. И на ее чемоданчик он вряд ли обратит внимание. Мисс Феллоуз прорепетировала, как она скажет: «Игры для мальчика» и спокойно улыбнется.

Игры для мальчика? Это ночью-то?

Но кто в ней усомнится? Всем известно, что она живет одним только Тимми. Если она среди ночи несет ему какие-то игры — значит, так и надо. С чего охраннику беспокоиться?

Он и вправду не стал беспокоиться.

— Добрый вечер, мисс Феллоуз. Большой день сегодня, а?

— Да, большой день. Тут игры для мальчика, — она взмахнула чемоданчиком и улыбнулась, проходя через барьер безопасности.

Тимми еще не спал, когда она вошла в кукольный домик.

— Мисс Феллоуз, мисс Феллоуз...

Она изо всех сил старалась вести себя нормально, чтобы не напугать его. Тимми спал? Немножко, сказал мальчик. Ему приснился всегдашний сон и разбудил его. Мисс Феллоуз немного посидела с ним, расспросила про сон, а Тимми огорченно спрашивал ее про Джерри. Она заставляла себя быть терпеливой. Кто заподозрит ее? Она имеет полное право здесь находиться. И мало кто увидит, как она будет уходить, и никто не спросит, что за сверток она несет. Тимми будет вести себя тихо, и дело будет сделано. А когда оно будет сделано, обратно уже ничего не вернешь. Ее оставят в покое. Их обоих оставят в покое. Даже если от того, что она сделает, погаснет электричество во всех шести округах, потом уже незачем будет возвращать Тимми обратно.

Она открыла чемоданчик.

И достала пальтишко, вязаную шапочку с ушами и все остальное.

Тимми спросил, растерянно и даже боязливо.

— Зачем вы на меня это надеваете, мисс Феллоуз?

— Хочу вывести тебя наружу, Тимми, чтобы ты увидел то, что тебе только снилось.

— Наружу? — он просиял, но в глазах был и страх.

— Не надо бояться. Ведь ты со мной. Ты не будешь бояться, пока ты со мной, правда, Тимми?

— Не буду, мисс Феллоуз. — Он прижался к ней своей бесформенной головенкой, и она, обняв его, ощутила, как стучит его сердце.

Она взяла мальчика на руки, отключила сигнализацию, тихонько открыла дверь.

И вскрикнула.

На пороге, прямо перед ней, стоял Джералд Хоскинс.

С ним было еще двое мужчин. Хоскинс уставился на мисс Феллоуз, не менее пораженный, чем она.

Мисс Феллоуз опомнилась первая и попыталась проскочить мимо него в коридор, но даже мгновенное замешательство позволило Хоскинсу ее удержать. Он сгреб ее и швырнул обратно в пузырь, прямо на комод. Сделал двум сопровождающим знак войти и устремил на нее тяжелый взгляд, загораживая дверь.

— Не ожидал от вас. Вы что, окончательно свихнулись?

Мисс Феллоуз, вовремя выставив плечо, уберегла Тимми от удара и теперь стояла, прижав мальчика к себе и с вызовом глядя на Хоскинса. Но когда она заговорила, в ее голосе звучал не вызов, а мольба:

— Ну что такого случится, если я вынесу его, доктор Хоскинс? Неужели потеря энергии значит больше, чем человеческая жизнь?

Хоскинс кивнул сопровождающим, и они стали по бокам мисс Феллоуз, готовые остановить ее, если понадобится. Потом подошел и забрал у нее Тимми.

— Из-за того, что вы собирались сделать, отключится электричество на участке огромного размера. Весь город назавтра выйдет из строя. Станут компьютеры, перестанет работать сигнализация, сотрутся массивы информации и мало ли что еще. На нас обрушатся тысячи судебных исков. Нам это обойдется в миллионы, да что там миллионы — тут пахнет банкротством. В любом случае «Стасис текнолоджиз» ждут страшные убытки и полный крах в глазах общественности. Что скажут люди, когда узнают, что всему виной сентиментальная няня, потерявшая голову из-за мальчика-обезьяны?

— Обезьяны! — в бессильном гневе повторила мисс Феллоуз.

— Вы же знаете, что так его называют репортеры, и публика считает его именно таким. Им не понять, что такое неандерталец на самом деле. Никогда они этого не поймут.