Канцелярист - Антон Сергеевич Федотов
— Ты не отвлекайся, — рекомендовал тогда нечаянному собеседнику еще курсант Киров. — Мало ли когда комендачи заскучают, да пойдут «базары пресекать»!
— Да просто есть сильно хочется, — удрученно посетовал высокий рыжий парень с повадками вечного «нехвата», но тут же собрался. — К делу: приехали, значит, разместились, да по делам сразу и отправились с мыслью, чтобы вечером слегка расслабиться. Нет-нет, никаких жриц любви или прочих непотребств. Просто посидеть с рюмочкой чего горячительного без бравурного кутежа и излишеств! Да под закусочку хорошую… Курочку там, запечённую, али огурчик под водочку малосольный с грибочками…
— Хорош, — веско вернул на грешную землю мечтателя совсем еще молодой Ярик… У которого и у самого кишка кишке молотила по башке! — К делу.
— Нет в тебе романтики, — расстроенно покачал головой рыжий, на несколько минут даже замолкший. От «обиды». Однако желание поговорить явно пересилило неуважение к его способностям по части описания яств. — В общем, против такого даже старшина не возражал, решивший молодняку послабление дать. В разумных пределах. После первого тоста разговор зашел о дамах, но тут вкусы не сошлись. После второго — о доблести воинской, но и здесь у каждого свое видение было. А вот после третьей рюмки стали собравшиеся меж собой судить-рядить, как оным государством ловчее управлять было бы. Не хула Фамилии, конечно, но тут вопрос такой… Скользкий!
На это замечание будущий Ярый только хмыкнул. Вечная дилемма правителей: армия — сила. Ее нужно уважать. Но и воли давать нельзя. Ибо заговор генералов (и далее по нисходящей) вещь в истории государства вполне обычная. И не только российского!
— Один из юнкеров, Зайцев его фамилия была, под это дело пошутить решил, — продолжил «голодающий» рассказчик. — Вышел в коридор, да с горничной договорился, чтоб та чай ровно через пять минут принесла. За минуту до означенного времени шутник воскликнул «Да тут же все прослушивается!». Вся честная компания начала подсмеиваться над чудаком-параноиком, а он возьми да и наклонись к розетке со словами: «Эй, ты, майор-аудиториат[1], а ну чаю мне, да чтоб с лимончиком!». И тут стук в дверь, горничная чай приносит. Все посмеялись, мол, удачная шутка.
Ярослав на том моменте только громко сглотнул. В камере было прохладно, так что чай с лимончиком да сахарком был бы весьма кстати!
— Интересная байка! — Оценил он.
— Так то еще не конец, — хитро заявил рыжий, берясь обеими руками за свою решетку. — Наутро проснулся этот юнкер, а никого в номере-то и нету! Тот в совершеннейшей растерянности выбегает в коридор и видит горничную давешнюю. Спрашивает: «Где все⁈». А та ему: «Так господа из ОКЖ приезжали. Забрали всех для беседы профилактической!». «А я как же⁈» — восклицает в ужасе юнкер. «А ты — никак! Больно уж господину майору шутка с чаем понравилась!».
Дааааа, получили они тогда еще по суткам ареста за нарушение правил содержания. А нечего было ржать дурниной в голос!
Несколько позже полковник узнал, что эта байка была «бородатой» еще в те его курсантские годы. А слышал он ее еще многократно! Менялись звания и фамилии, но суть оставалась все той же: «Говори что думаешь, но думай, что говоришь… А лучше и молчи вовсе!». Это нехитрое правило еще не раз спасало его в самых разных ситуациях.
— Приехали!
Полковник и не заметил, как за своими мыслями немного задремал. А почему бы и нет, собственно?
— У меня четвертак, — сообщил Ярый, протягивая водителю серо-фиолетовую банкноту достоинством двадцать пять рублей.
— Ээээ, — не сразу нашелся водитель. — А, может, я вас еще покатаю. Дня четыре могу — легко!
— Выпей за мое здоровье! — хмыкнул вояка, покидая салон. Червячок в его душе явно намекал на то, что отправить его могут далеко и надолго. Ну а ежели обойдется, то у него сегодня праздник — так почему б не поделиться радостью с кем-то еще?
Водила дураком не был, а потому буквально испарился, едва за полковником закрылась дверь — а ну как передумает⁈
Тот же лишь усмехнулся, направляясь к легендарному «дому со львами».
Впрочем, с тот миг, когда за ним закрылась дверь, за порогом осталась не только вся прежняя жизнь, но и страх. Просто так в святая святых не приглашают (!!!). Особенно таких как он — обычных трудяг войны. Даже для себя самого неожиданно он пропел что-то вроде:
И за ними не сразу заметишь ты нас.
Нет щитов, капеллины, военная грязь.
Ничего что оружье без гарды!
Двое подпереть строй и ни шагу назад![2]
Чуть «подправив» боевой дух, Ярослав Владимирович сделал шаг к двум вахмистрам, исполняющим обязанности привратников.
«Волкодавы! Ишь как глазами сверкают, а сами тем еще ухватам обучены. Такие и меня задержать смогут… На некоторое время. А там и дежурная смена охраны подоспеет!» — оценил Ярый.
Однако демонстрировать воинские умения не пришлось. Едва один из чем-то неуловимо похожих «швейцаров» взглянул на документы, как тут же перед полковником возник боец в штатском самой цивильной наружности. Если бы не грация профессионального танцора и не энергетика готового броситься в бой гепарда, молодого человека вполне можно было бы принять за учителя одной из столичных гимназий. Гражданский костюм, наивно-детские черты лица и очки в тонкой позолоченной оправе на это намекали вполне и вполне.
Тем более удивительным стал тот факт, что в приемной ждать ему не пришлось совсем! «Гражданский» провел его напрямую в святая святых — кабинет Самого. Момент, когда «пиджак» попросту исчез Ярый уловить не успел.
— Господин генерал! Полковник Киров…
— Позвольте, милейший! — Всплеснул руками Михаил Кузьмич Вязмитинов, генерал от инфантерии[3], да еще к тому же и военный министр. — Я ж вас не приказом вызвал, а пригласил по-дружески… Признаюсь честно, просьбу старого своего товарища исполняя! Так что без чинов, прошу покорно! Вы голодны с дороги? Могу просить подать!..
— Чай, — на волне недавних воспоминаний попросил полковник. — Черный! С лимоном и сахаром.
— И никак иначе! — заверил хозяин кабинета, продублировав просьбу через селектор.
На некоторое время помещение погрузилось в тишину. Хозяин и гость откровенно изучали друг друга. Граф сегодня предпочел парадному костюму с эполетами орденами обычный пиджак, а вот Киров был в своей пехотной форме.
— Маловато у вас наград, — задумчиво протянул Вязмитинов, на что Киров лишь пожал плечами. Не
