Ларри Нивен - Мир птаввов

Существовало еще одно затруднение, внешне довольно незначительное. Несколько раз Кзанол-Гринберг закрывал глаза и намеренно пытался представить счастливое прошлое. И каждый раз единственное, что приходило ему в голову, — это белокормы.

Кзанол-Гринберг верил Гарнеру, верил безоговорочно. Эти фильмы не могли быть поддельными. Простого повторения методики по древним записям тнактипов было бы недостаточно, чтобы создать такую подделку. Гарнеру пришлось бы творить по-тнактипски!

Тогда, значит, бандерснэтчи разумны, а бандерснэтчи — это несомненно белокормы. Белокормы разумны и всегда были разумны.

Признать это — все равно, что начисто разрушить одно из основополагающих убеждений. Белокормы присутствовали во всех его воспоминаниях. Белокормы, скользившие по поместью Пусковые Стволы Кзанит, как белые шестидесятитонные облака, или по серебристо-зеленым полям других поместий, когда Кзанола брали в гости. Мясо белокорма в десятках разных видов на семейном столе и в каждом ресторанном меню. Скелет белокорма над парадными воротами каждого землевладельца — огромная арка из чистых, гладких, белых костей. Еще не рождался тринт, который не мечтал бы о собственном стаде белокормов! Ворота из костей белокорма означали «землевладелец» так же безошибочно, как и ограда из подсолнухов.

Кзанол-Гринберг вскинул голову, слегка сжав губы и наморщив лоб. Джуди не узнала бы этой гримасы. Он неожиданно понял, что делало разумного бандерснэтча таким ужасным.

Тринт был повелителем всякого разумного зверя. Это — основополагающий принцип Дающего Силу, установленный еще до того, как он сотворил звезды. Так говорили все двенадцать религий тринтов, несмотря на то, что они безбожно боролись между собой за свои постулаты. Но если белокорм разумен, значит, он невосприимчив к Силе тринтов. Тнактипы сделали все то, что запретил Дающий Силу!

Если тнактипы сильнее, чем дающий Силу, а тринты сильнее, чем тнактипы, а Дающий Силу — сильнее, чем тринты…

Тогда все священники — шарлатаны, а Дающий Силу — всего лишь выдумка.

Разумный белокорм — это богохульство.

К тому же это чертовски странно.

С какой стати тнактипам создавать разумное кормовое животное? Фраза звучит почти так же безобидно, как «применение средств поражения избыточной мощности» или «умерщвление», но если подумать…

Тринты не щепетильная раса. Сила, нет! Но…

Разумное кормовое животное! Гитлер бежал бы в приступе рвоты.

Тнактипы тоже никогда не были особенно щепетильными. Милая простота мутированного ими виприна — типичный пример того, как они работали. Естественное животное и так было самым быстрым на свете, тнактипы не особенно много могли усовершенствовать. Они просто сделали голову животного уже, нос свели до точки с единственной ноздрей-клапаном для выхода пара, а кожа стала идеально гладкой, чтобы уменьшить сопротивление воздуха, но это их не удовлетворило. Тнактипы удалили несколько фунтов веса, заменив его дополнительными мышцами и дополнительной легочной тканью. Весь лишний вес был удален за счет пищеварительных органов. Еще у мутированного бегового виприна был обтекаемый отросток рта, открывавшийся прямо в кровяной поток.

Тнактипы всегда были рациональными, но никогда — жестокими.

Зачем делать белокорма разумным? Чтобы увеличить размеры мозга, как было приказано? Но зачем делать его невосприимчивым к Силе?

А он ел мясо белокормов.

Кзанол-Гринберг сильно тряхнул головой. Масней требовал внимания. К тому же, нужно еще кое-что спланировать. Нужно ли? Планирование или одно сплошное беспокойство?

Будет ли усилитель работать на человеческом мозге?

Найдет ли он костюм вовремя?

— Миссис Гринберг, — сказал Гарнер, — я пришел к вам, чтобы узнать все о вашем муже.

— Тогда вам лучше поговорить с Дейлом Шнайдером. Он приехал сегодня утром. Дать его номер?

— Спасибо, у меня есть. Он мне тоже звонил. Вы его хорошо знаете?

— Очень.

— Я еще хочу поговорить с Чарли, дельфином-антропологом. Но давайте начнем с вас.

У Джуди был несчастный вид.

— Я не знаю, с чего начать.

— С чего хотите.

— Ладно. У него не два, а три яйца.

— Будь я проклят! Это довольно редкая вещь, не так ли?

— К тому же, это иногда беспокоит врачей; но у Ларри никогда не было никаких проблем. Мы называли это «небольшое лишнее кое-что». Такого рода вещи вас интересуют?

— Конечно.

Люк не знал точно, нужны ли ему такие подробности. Он только помнил, что чем лучше он знает человека, за которым охотится, тем больше шансов его поймать. Это правило оправдывало себя, когда Люк работал полицейским десятки лет назад. Оно должно было сработать и сейчас. И Гарнер позволил Джуди рассказывать все, лишь изредка перебивая ее.

— Я не замечала, что он любит розыгрыши, пока Ларри не начал работать с дельфинами. Потом он рассказал мне кое-что из того, что проделывал в колледже. Он там, должно быть, был настоящим кошмаром. Он не блистал в командной атлетике, но Ларри неплохо играет в сквош и чертовски хорошо в теннис…

Теперь Джуди не надо было просить. Ее жизнь вырывалась из нее потоком слов. Ее жизнь с Ларри Гринбергом.

— … наверное знал много женщин до того, как встретил меня. Но должна добавить: мы ни разу не изменяли друг другу. Я хочу сказать, что у нас есть соглашение, что мы можем делать это, но мы никогда этим соглашением не пользовались.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

Люк видел, что так и есть. Она даже удивилась, что он спросил об этом.

— … его шокирует, что я могу так точно предсказывать. Скорее всего Ларри не верит в ясновидение, поэтому его и пугает, когда у меня озарение. Он думает, что это какое-то колдовство. Помню, как однажды (мы тогда были женаты меньше года) меня охватила мания потребительства. Однажды Ларри наблюдал, как я пришла, нагруженная пакетами, бросила их, ушла и вернулась со второй партией, потом сказал: «Честное слово, красавица, ты тратишь деньги, как будто Последняя Война начинается завтра!» Я ничего не ответила. Я просто загадочно улыбнулась ему, а он вдруг сделался совершенно белым.

Вольно или невольно, все эти подробности выходили наружу. Джуди делала только то, что просил Гарнер, но с какой-то обескураживающей откровенностью.

— … большинство пар, с которыми мы знакомы, не женились до беременности. Когда вы благополучно прошли Комиссию по контролю рождаемости, глупо рисковать и выбрасывать право иметь ребенка на ветер, женившись на стерильном партнере, правильно? Это слишком важно. Но мы решили рискнуть… — Джуди прочистила горло, потом хрипло продолжила: — Кроме того, автодок разрешил нам вступить в брак. Потом был Джинкс. Мы должны были быть уверены, что ни один из нас не останется там.