Евгений Гильбо - Сто часов на планете Гондор

- Не трогайте Фрейда, Зоран! Он был гуманистом. Он не предлагал переделывать человека. Он только лишь помогал самому человеку частично овладеть своим бессознательным. Но это же все было в границах меры и только поэтому продуктивно! А Смит делает это насильно, калечит психику, изгоняя из нее все человеческое!

- Ваши чувства должны Вы продумать до конца - Так, кажется, говорил Ницше? И не Вы ли были его поклонником? Не этого ли добивается Смит от человека? - ответил Зоран.

- Да, стремиться продумать до конца, Зоран. Но сами, по своей воле! Да,это путь стать Высшим человеком! Но когда у тебя отымают чувства и заменяют мыслью, это не значит, что ты продумал их, это значит - ты лишился их. И не забывайте, что Смит - преступник! Он делает свои опыты на людях, совершая насилие над ними, совершая убийство! Он губит душу и вселяет в тела Зомби!

- Что за чушь Вы городите, Торн!

- Разве же это чушь? Разве не хватают серые людей в Гондоре для его опытов?

- Это разрешено делать лишь на преступниках, чувства которых заставляют их идти против общества!

- Против вашего режима, Зоран! Вы, проповедник свободы абсолютной, Вы лишаете человека даже свободы быть собой!

"Во дают", - думал я, слушая вполуха их спор и просматривая схемы защиты станции. - "Помешались они оба, что ли на этой свободе? Живи как хочешь - и не мешай жить другим. Вот и вся свобода. Хотя, конечно, есть еще и долг и присяга. Наверное, она и не нужна... Стоп, не отвлекаться!"

Я опять углубился в изучение схем, а философы продолжали свой горячий спор.

- Весь ужас в том, что Вы в конце концов победите, Зоран! выкрикивал Торн. - Как побеждает смерть жизнь, энтропия негэнтропию! Не в этом веке, и не Вы лично, но Вам подобные победят через тысячу лет, через две тысячи! Желание осчастливить человека подвигнет многих на борьбу с Империей. И когда-нибудь у нее не хватит сил, не хватит вот таких нормальных, верных и здоровых парней, чтобы противостоять Вам, - это он на меня указывает. Спасибо за комплимент. - И тогда она начнет распадаться, ваши последователи будут отхватывать себе кусок за куском, сначала на периферии. На смену идеям придет через поколение простое желание под прикрытием идей свободы отхватывать куски Галактики под свою абсолютную власть. И тогда вашими главными союзниками станут потерявшие совесть местные сатрапы, которые начнут проповедь, что локальные интересы выше глобальных. Затем они начнут меж собой войны за передел наследства Империи. И не будет ни Патруля, ни Корпуса Безопасности, чтобы навести порядок. Будет абсолютная свобода для сильных в их борьбе за власть, и абсолютная несвобода обычных людей. И в их войнах сгорит накопленное богатство производительных сил и научных достижений человечества. Всю эту эпоху будет деградировать культура. И тысячи лет нынешнюю Империю будут вспоминать как Золотой век!

- Вы думаете, что боретесь за прогресс человечества? - вновь продолжал он, обращаясь к Зорану. - Но в действительности результатом вашей борьбы может быть только гибель и только распад, только деградация. И только когда Вы победите, когда Империя погибнет, Человечество сможет оценить, от каких ужасов ограждала нас эта Империя, и какую небольшую цену требовала она платить за это! Да, бывало она мешала некоторым индивидуальным проявлениям, да, она иногда требовала приносить местные интересы в жертву интересам человечества, но в конечном счете она обеспечивала мирный компромисс, наше мирное сосуществование. Она ограничивала свободу поведения, но не свободу души, мысли, чувства, не свободу личности!

- Послушайте Торн, Вы же сами пришли к тому, что защищаете то, что в конечном счете падет! Вы же сами видите историческую бесперспективность Империи! Каким бы она ни была благом, ей суждено пасть. И каковы бы ни были страшные издержки этого процесса, он неизбежен. Это просто один из этапов на пути прогресса человечества. И мы приближаем его, а Вы пытаетесь отдалить то, что все равно наступит неотвратимо!

Во логика! Теперь, наверное, Торну будет нечем крыть. Ан нет, продолжает спорить:

- Нет Зоран, если одно сменяет другое - это не означает прогресса. Слишком часто бывает регресс. И нет прогресса там, где в жертву приносится человек! Я буду отстаивать человека, и с большой и с маленькой буквы. Такого, каков он есть, с его интересами, эмоциями, верой! То что на благо ему - прогресс. То, что преследует высшие, над ним стоящие цели - регресс.

- История - не путь прогресса, как считаете Вы, Зоран! История арена боренья инстинкта жизни с инстинктом смерти, спонтанности с симметрией, негэнтропии с энтропией, если хотите. Инстинкт смерти стремится навести порядок, он выражается в законах сохранения энергии, вещества - всех физических величин, за исключением производных. Он влечет Вселенную к энтропийной смерти. И он же породил разум.

Инстинкт жизни выражается в спонтанных нарушениях симметрии, в нарушении законов сохранения, которые породили нашу Вселенную, дали ей начало. Он противостоит энтропийной смерти, вечно рождая флуктуации. Он породил биологическую жизнь. И в человеке он противостоит разуму, порождая эмоции, чувства, бессознательные комплексы, интуитивные прозрения и такие нелогичные мысли! А Вы, Вы хотите отнять у человека это. Но не значит ли это отнять самую жизнь? Не слуги ли Вы смерти? Ведь Вы хотите принести все проявления жизни в жертву разуму! Поймите же, что в человеке главное не то, что он разумный, а то, что он живой!

- Вот Вы и дошли до логического конца, Торн, - злорадно произнес Зоран. - Вы отрицаете в человеке разум и вообще все, что отличает его от животного, не так ли?

- Не так! - закричал Торн. - Поймите же, что не так! Просто ничто не может существовать само по себе. Существование - это равновесие, компромисс между противоположностями! И человек несет в себе этот компромисс, этот великий синтез двух инстинктов - жизни и смерти, и вечно существует на острие этой борьбы. Нарушь это равновесие, отними у него один из членов этой двойственности - и он потеряет самого себя! Так же и человечество.

Бытие есть балансирование на лезвии бритвы. И те, кто пытается столкнуть нас с этого острия - враги самого бытия, нежить, слуги дьявола, проклятые вовеки!

Так они спорили восемь часов кряду, не переводя дух и забыв о голоде, моем присутствии и общем непростом и весьма напряженном положении. И вся третья станция с удивлением слушала эти ученые споры, разразившиеся в самый неподходящий для них момент.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

К вечеру, после долгой возни со схемами станции, у меня заболела голова и, наконец, созрел план. Я нашел способ - или это мне показалось? вывести из строя энергосеть защитного поля. Но для этого надо было проникнуть на шестую станцию.