Андрей Николаев - Русский экзорцист (Отчитывающий)

- Конечно, брат, конечно поработаем.

- Вот и я братом стал, - кивнул Рец, - а вон и еще один родственник поспешает.

Небритый подбежал к ним, шумно отдуваясь. В руке у него был объемистый кейс с кодовым замком.

- Открой, - приказал Рец.

Тот быстро набрал код, щелкнул замками и, раскрыв кейс, услужливо предъявил содержимое. Рец перебрал одной рукой упаковки и целлофановые пакеты.

- Если здесь не то, что я просил..., - не договорив, он по очереди взглянул на продавцов.

- Здесь все, уважаемый.

- Ну, тогда порядок, - Рец отпустил волосы простуженного и, слегка оттолкнув его от себя, встал с деревянных ступенек, - деньги в рюкзаке. Там больше, чем договаривались. Возмещение ущерба, - пояснил он, кивнув в сторону повешенного. - Возможно, мне понадобятся серьезные ребята. Деньги не проблема. Не против продолжить сотрудничество?

- Конечно, дорогой, с удовольствием.

- Вот и ладненько, - ласково улыбнулся Рец, - телефончик оставь мне.

- Пожалуйста, пожалуйста, - простуженный достал записную книжку, вырвал листок и быстро записал телефон.

- Ну, что, мир? - спросил Рец, пряча бумажку.

- Мир, уважаемый.

- Я найду вас.

Рец повернулся к ним спиной и медленно пошел в сторону Цветного бульвара, небрежно помахивая кейсом. Небритый показал приятелю на пистолеты. Тот отрицательно покачал головой.

Глава 6

Витек проснулся от птичьего гомона. Время было, как он сам определил по высоте солнца, около семи утра. Во рту было погано, правый глаз открылся только наполовину. Витек перевернулся на бок и мучительно застонал. Вчера они с Люськой-челюстью высосали по шесть пузырьков настойки шиповника. Угощал, естественно, Витек в надежде на интим. Но Люська, падла, наотрез отказалась. Да еще глумиться вздумала - угадай, говорит, с трех раз, что значит: ни дать, ни взять. Витек отгадывать не стал, а потребовал законного, после возлияния, минета. Но Люська заорала, что русским языком объяснила простыла она, насморк. И месячные к тому же! Вот и получается: ни дать, ни взять. Витек презрел эти дикие отмазки, но Люська саданула его в глаз сумкой с пустыми бутылками и, пока он приходил в себя, вставила ноги от греха. С горя Витек съел еще четыре пузырька шиповника и, конечно, выпал в осадок.

Однако надо было вставать. Похмелиться сейчас вряд ли найдешь, так хоть куревом разжиться. Почесываясь и ругаясь, он поднялся на ноги и пошарил в мешке на всякий случай, но чуда не случилось. Выпито и съедено было все.

- У-у, зараза щербатая, - сказал Витек.

Отряхнув с пиджака и брюк листья и траву, Витек забросил мешок на плечо и вдруг замер, ощутив чей-то взгляд. Он медленно повернул голову. В нескольких метрах, прислонившись спиной к дубу, сидел молодой парень в джинсах и кожаной куртке. Парень видимо только что проснулся, потому, что лицо у него было помятое, а светлые волосы всклокочены.

- С добрым утром, - учтиво сказал парень.

- Здорово, сука, - просипел Витек.

Парень усмехнулся.

- Ну, ты крут, отец. Чего такой суровый?

- Попей с мое, сынок.

- Болеешь, что ли?

- Догадливый ты, прямо сил нет, - Витьку надоел пустой треп, и он повернулся к собеседнику спиной, собираясь уходить.

- Так давай подлечимся, - неожиданно предложил парень.

- Угощаешь? - не поверил своему счастью Витек.

- А то! Где тут магазин?

Витек довел его до девятиэтажки, в которой была аптека, но парень шиповник пить отказался, и они прошли чуть дальше, к магазину. Молоденький продавец нахмурился, увидев Витька.

- Все, Виктор, больше в долг не дам.

- А что, много должен? - влез в разговор парень в куртке, - так я расплачусь, командир, какие проблемы?

Уже в лесу, раскладывая продукты на газетах, Витек с удовольствием вспоминал круглые глаза продавца, когда они с новым знакомым набрали и выпить и закусить, и даже ананасовый компот на десерт. Открыв обломанным перочинным ножом банку шпрот, Витек с удовольствием облизал испачканные маслом пальцы.

- Ну что, за знакомство? - предложил парень, поднимая пластиковый стакан с "посольской".

- Ну, давай, - согласился Витек. И коротко поклонился - Виктор.

- Павел.

Они чокнулись и, доброжелательно поглядывая друг на друга, выпили. По привычке Витек занюхал рукавом и запалил окурок, подобранный по дороге. Волохов нарезал колбасу, сыр, открыл фруктовые консервы.

- Давай, налетай, - он сделал приглашающий жест и сам принялся за еду.

Хорошо легла "посольская" на старые дрожжи. Витька сразу повело, не хотелось ни есть, ни пить, а только умильно смотреть на нового знакомого и улыбаться. Во хмелю он становился мягким и добрым. Эдаким интеллигентом из народа. Жесты его становились чуть ли не изысканными, речь плавной и размеренной, а выражения культурными, почти без мата и вообще какой бы то ни было ругани. Они выпили еще, и Витек поведал свои беды и горести. Рассказывал он свою историю уже не в первый раз, а все равно слеза прошибала. Да, побросала жизнь, покуражилась. А хорошую работу тяжело найти. Раз только повезло - на киносъемку попал. Там и закусить было чем, и спереть чего по мелочи. Волохов сочувственно кивал, поддакивал, сокрушался. Он тоже был доволен. Ему как раз нужен помощник, а этот мужичок вопросов задавать не будет. Хлопнет стакан и не обратит внимания на некоторые странности.

- ... ну, ассистент режиссера и рад - костюмы подбирать не надо, все в своем сниматься будут. Где он столько рванья найдет? Только в Голливуде! А столы кругом, - Витек хлопнул себя по небритой щеке, - ну просто ломятся! А режиссер, вроде культурный с виду человек, представительный, трубку все курил. Но когда день к вечеру пошел, а съемки ни с места, и он осерчал. Витек набрал в грудь воздуха и заорал, что было мочи, начиная фразу низким утробным голосом и переходя на фальцет в конце: - Массовка, реквизит не жрать!!! Я ебаный в рот!!! Во как орал! - Витек сокрушенно покачал головой, налил себе полстакана и, покопавшись пальцем в банке шпрот, выудил рыбку покрупнее.

По мере опьянения жесты его делались все небрежней, речь все витиеватей, и понимать сложные периоды, насыщенные восклицаниями и междометиями не утруждавшегося их расшифровкой Витька становилось все труднее.

Волохов откинулся на траву. Над головой легкий ветер перебирал светло-зеленые листья дуба, Витек бубнил о несправедливости и быстротечности жизни, и ничего не хотелось. Лежать да лежать, глядя в небо через молодую листву. Волохов ощутил покалывание в кончиках пальцев, затем будто озноб побежал вверх по руке. Отлежал, что ли, подумал он. И вдруг он вспомнил. Он вспомнил и от неожиданности так резко сел, что Витек замолчал, недоуменно глядя на нового знакомого.

- Ничего, ничего, - пробормотал Волохов, поднимаясь, - наливай, я сейчас.