Николай Трублаини - Глубинный путь

- В какой гостинице?

- "Витязь Иркут".

- Аркадий Михайлович, там что-то случилось! - воскликнул Тарас. Смотрите!

Он указывал на грузовой самолет. Несколько человек внимательно, со всех сторон осматривали тяжелую машину.

Вдруг от самолета отделился человек в шлеме, вероятно пилот, и, махая рукой, направился к нам. За ним шел дежурный.

- Что случилось? - крикнул Самборский.

- Нет ли здесь профессора Довгалюка? - приблизившись, спросил пилот.

- Я - профессор Довгалюк, - сделал шаг вперед Аркадий Михайлович. - А что такое?

- Один мой пассажир оставил в кабине пакет на ваше имя.

И пилот подал профессору тоненький конверт.

Профессор разорвал его, вытащил маленький листок бумаги, пробежал глазами и обратился к пилоту:

- А где же этот пассажир?

- Я сам хотел бы знать это.

- То есть?

- Когда мы собирались вылететь из Свердловска, туда прибыл самолет из Москвы. Один из пассажиров начал расспрашивать о вас и очень огорчился, что не застал вас. В это время я вылетал с почтой, и дежурный по аэровокзалу предложил ему догонять вас на моем самолете. Он согласился. К нему присоединился еще один пассажир, и я их взял. Летели мы неплохо, почти догоняя вас. Час назад я видел, как мои пассажиры дремали, но, когда подлетали к Иркутску, я заглянул в кабину, а их нет! Уж и не знаю, как посадил машину, потому что у меня голова пошла кругом. Ничего не понимаю. Думал, что мне приснилось, но в кабине остались саквояж и письмо на сиденье кресла, адресованное вам. Припоминаю, что один из них, толстячок, спрашивая о вас, все вертел в руках это письмо.

- У пассажира, который справлялся обо мне, рыжие усики, серый плащ и черная кепка?

- Да, да! Вы его знаете?

- Кто это? - не сдержался я.

Аркадий Михайлович подал мне бумажонку. Это была судебная повестка.

"Гражданину Довгалюку Аркадию Михайловичу.

Народный суд 14-го участка по решению областного суда в третий раз пересматривает дело по иску к вам на 54 тысячи рублей за незаконное пользование общественной жилплощадью. В случае неявки дело будет рассматриваться без вас.

Вручить повестку поручается гр. Черепашкину".

- Я не понимаю, - недоуменно проговорил я.

- Вы все его видели, - сказал профессор. - Это управляющий домом, тот самый управдом, который привязался к нам в солярии, помните? Он еще угрожал всякими штрафами... Да неужто вы его забыли, этого придурковатого Черепашкина?

- Разумеется, помним, - хором ответили мы. - Так это он?

- Что же произошло с вашими пассажирами? - спросил Самборский у пилота.

- Бес их знает! - пожал плечами пилот.

- Не могли же они выпасть из самолета?

- Парашютный люк оказался открытым, так что...

- А парашюты? Целы?

- Мои парашюты целы.

Заинтересованные этим необыкновенным происшествием, мы еще некоторое время оставались на вокзале, но ничего существенного выяснить не удалось.

Наконец мы поехали в город.

- Передай привет подполковнику, его жене и сестре, - сказал мне на прощание Самборский. - Лида вчера приехала из Москвы. Ну, всего.

Мы распрощались. Машина быстро покатила по двухэтажному мосту через Ангару.

3. "ВИТЯЗЬ ИРКУТ"

Шестиэтажное здание гостиницы, к которой привез меня шофер, поражало своей легкостью.

- Второй этаж, номер семнадцать, - ответил портье на вопрос о Шелемехе. - Подполковник вышел, его супруга дома.

Жена Станислава... Я всегда немного побаивался ее. Эта боязнь носила особый характер.

Нина Владимировна была веселая блондинка, с серыми глазами и довольно крутым характером. По образованию врач, она не особенно увлекалась работой. Самым страшным для меня было то, что она имела привычку употреблять в разговоре со знакомыми весьма рискованные выражения и любила принуждать их к самым странным поступкам. Так, например, выиграв партию в бильярд, она обычно заставляла побежденного залезать под стол. Если ей хотелось говорить с одним из партнеров, ей ничего не стоило в самом разгаре игры смешать на шахматной доске фигуры...

Эта женщина сразу погнала меня в ванну, обещая тем временем приготовить комнату.

- Вы знаете, - кричала она мне через дверь, когда я сидел в ванне, через три дня мы с Иркутском прощаемся.

- Почему? - тоже закричал я, стараясь быть услышанным через толстую дверь.

- Стась хочет летать. Надоело ходить в чиновниках. Он давно просится.

Одним словом, когда я вышел из ванны, я уже знал, что Станислав работу на строительстве оставляет и переезжает на запад, командовать авиачастью.

- Вчера уехали дети с бабушкой, - рассказывала Нина Владимировна. Уже отправили почти все вещи. Здесь у нас было три комнаты. Одну из них мы оставляем Лиде. Ее вызвал Саклатвала и, вероятно, задержит здесь на некоторое время... Вы надолго? Можно будет одну комнату закрепить за вами. Тут знаете как с жильем? Ужасный кризис. За этот год в Иркутск перевезли тридцать пять тысяч человек с семьями... Идите переоденьтесь и отдыхайте. Через полчаса будут Станислав и Лида. Тогда и пообедаем. А пока потерпите. Ну, марш в свою комнату.

Нет, она была очаровательна. Вот только Станиславу я не особенно завидовал. Они явно не подходили друг к другу характерами, так как подполковник тоже любил командовать.

Я уверял, что не устал, отдыхать не хочу и буду ждать Станислава, но где там! Она настояла на своем. Я вынужден был пойти в приготовленную мне комнату и лечь. Разумеется, я сразу же заснул.

Проснулся я оттого, что кто-то энергично тормошил меня за плечи. Я открыл глаза. Надо мною стоял и безудержно хохотал Станислав. Я услышал голос Нины Владимировны - она приглашала к столу.

- Прости, - сказал я летчику, - на несколько минут уснул.

Услышав мои слова, Шелемеха начал хохотать еще сильнее. Я сначала не понял, в чем дело, но, когда посмотрел на часы, увидел, что они показывают без четверти одиннадцать. А за окном был белый день.

- Ну и сон! - воскликнул Станислав. - Ты проспал обед и ужин. Мы ждем тебя завтракать.

Словом, я спал непробудным сном пятнадцать часов.

Был выходной день, и подполковник никуда не спешил.

Я быстренько умылся, переоделся, и мы спустились на первый этаж, где помещался ресторан. Потолок огромного зала, уставленного столиками, пальмами и корзинами с цветами, подпирали стройные колонны. Посредине помещения бил фонтан. Вода сбегала в маленький бассейн, в котором плавали причудливые рыбки.

Мы прошли в угол, где за круглым столом уже сидели Аркадий Михайлович, Тарас и Лида. Когда я после долгой разлуки увидел девушку, у меня что-то сжалось в груди.

Она была так же прекрасна, как и полтора года назад, но очень похудела, и под глазами у нее пролегли темные тени. С длинными, отросшими за это время волосами, одетая в простенькое цветастое платьице, она казалась совсем больной.