Рэй Брэдбери - «Если», 1997 № 09

Но я не сидела сложа руки и не умирала от голода. Наши тренировки по «спортивному выживанию» не прошли для меня даром. Робинсоны оставили кучу мусора на границе между нашими владениями. На первый взгляд там не было ничего особенно ценного: сотня килограммов ненужных деталей, пруд с органическими отходами (меня чуть не стошнило от одного его вида) и несколько алмазных резаков. Они оказались достаточно острыми, чтобы ими можно было подровнять волосы. Каждый из резаков весил около пятисот грамм, и они представляли собой кристаллы алмазов. Я насадила их на деревянные ручки. Кроме того, я нашла несколько лопат на куче каменной пыли в самом центре города.

Помнишь, выбравшись из стасиса, мы заметили нескольких хищников. Если они все еще здесь, то, вероятно, где-то прячутся. Прошло несколько недель, и я начала себя чувствовать в относительной безопасности. Мои силки срабатывали, хотя не всегда так хорошо, как во время спортивных соревнований; природа еще не совсем оправилась после проведенной нами операции по спасению пузыря мирников. Как мы с тобой и планировали, южная галерея нашего замка осталась вне стасисного поля. (Тебе показалось, что она еще недостаточно стара.) Это всего лишь голый камень, лестницы, башни и залы, но из них получилось хорошее убежище.

Я не помнила, через сколько времени должна была производиться проверка, поэтому решила послать тебе сообщение. У основания главной лестницы, между деревьями, я построила большую рамку, а в середину поместила бревно с надписью ПОМОГИТЕ трехметровыми буквами. Монитор над библиотекой не может ее не заметить. Мне удалось закончить работу за неделю до срока.

Девяностый день был в сто раз хуже, чем ожидание приговора суда. Еще ни один день в моей жизни не тянулся так долго. Я сидела возле своего знака и наблюдала за собственным отражением на поверхности пузыря. Леля, ничего не произошло. Ваш мерцающий цикл не обладает периодом в три месяца, или контрольные приборы не делают проверки. Как я ненавидела свое лицо, когда пялилась на его отражение в зеркале серебристой сферы.

Марта, естественно, не сдалась. На следующих страницах она рассказала о том, как построила такие же сигнальные знаки возле домов всех выстехов.

Прошел сто восьмидесятый день, пузырь по-прежнему сидит на своем месте. Я ужасно много плакала. Мне так тебя не хватает. Игры в выживание — весьма веселая штука, однако наступает время, когда они надоедают.

Придется мне подготовиться к более долгому ожиданию. И сделать новые знаки, понадежнее прежних. Я хочу, чтобы они продержались, по крайней мере, сто лет. Интересно, сколько лет выдержу я? Без медицинского обеспечения люди жили около века. Я поддерживала свой биологический возраст на уровне двадцати пяти лет, так что мне осталось лет семьдесят пять. Не имея базы данных, нельзя ни в чем быть уверенной, однако мне кажется, что семьдесят пять — это нижняя граница.

Предположим, я смогу прожить только семьдесят лет. Каковы мои шансы на спасение?

Можешь не сомневаться, я много об этом думала, Леля. У меня есть идеи, но без базы данных я не могу даже оценить, насколько они разумны.

Марта составила цепочку случайных ошибок, вследствие которых она осталась вне пузыря, а все автоматическое оборудование — внутри. Кроме того, она рассмотрела и те варианты недоразумений, которые привели бы к изменению периодичности контрольного цикла. Саботаж оставался единственным разумным объяснением случившегося; Марта была уверена, что кто-то решил ее убить.

Я не собираюсь лежать тут и дожидаться смерти. Не могу с уверенностью говорить о технической стороне вопроса, но не сомневаюсь, что период не мог быть очень сильно увеличен. Кроме того, у нас есть электронное оборудование в других местах: в зонах Лагранжа, рудниках Вест Энда, возле пузыря Мирной Власти. Если мне повезет, то в следующие семьдесят пять лет там будут проведены проверки. А еще мне кажется, что мы оставили несколько автоматических генераторов в реальном времени в Канаде. Мне кажется, в этом времени существует перешеек, который ведет в Америку. Если я смогу туда добраться, может быть, мне удастся спастись.

Но представь себе: мне не повезло, и у меня ничего не вышло. Значит, я стала жертвой убийцы, а еще я опасная свидетельница. Даже несмотря на то, что ты не получишь записей Фреда, посвященных вечеринке у Робинсонов, тебе все равно о ней расскажут. Это единственная зацепка, которая у меня есть.

Не допусти гибели нашей колонии, Леля.

Глава 7

Инспектор Бриерсон так ни на шаг и не продвинулся в раскрытии преступления. Он подсоединил компьютер к домашнему архиву. Вил мог воспользоваться дисплеями напрямую, но он чувствовал себя гораздо свободнее со своим портативным компьютером… Кроме того, этот компьютер проделал с ним вместе весь путь из прошлого. Память машины напоминала чердак, набитый тысячей личных воспоминаний; дата на экране сообщала, что сегодня 16 февраля 2100 года — так было бы, если бы Вил остался в своем времени.

Он подогрел обед и начал задумчиво жевать овощи, одновременно поглядывая на экран. В дополнение к ГринИнку выпуска 2201 года у него были копии некоторых разделов баз данных, принадлежавших Королевой и Лу.

ГринИнк Деллы был на год моложе, чем тот, которым пользовалась Елена, но Делла предупредила Вила, что часть информации сильно пострадала во время ее путешествия. Это еще слабо сказано! Целые блоки информации, относящиеся к концу XXII века, оказались поврежденными или вообще отсутствовали. Вил предполагал, что личная база данных Деллы находится в целости и сохранности, но она общалась со своим компьютером только через обруч. Процессоры Вила практически не справлялись с вызовом нужной информации. Как правило, то, что он получал в результате, скорее напоминало аллегорические галлюцинации; временами на первый план выходило изображение какого-то человека. В который раз Вил пожалел, что не умеет пользоваться обручем интерфейса. Их уже изобрели в его время. Если человек обладал достаточно высокими интеллектуальными способностями и воображением, такие обручи превращали его сознание и компьютер в единое целое. Вил вздохнул. Елена говорила, что обручи, разработанные в ее эпоху, гораздо проще в обращении. Жаль, что она не дала ему времени научиться пользоваться ими.

В свою базу данных Делла вместила девять тысяч лет путешествий. Глазам Вила представали потрясающие картины — мир, где растения летали, словно птицы, скопление звезд вокруг какого-то темного и явно двигающегося предмета, снимок зеленой, усеянной множеством кратеров, планеты. На одной из планет в сиянии огромного красного солнца Вил заметил нечто, похожее на развалины. Однако признаков разумной жизни он не обнаружил больше нигде. Была ли она настолько редкой, что глазам Деллы представали только руины цивилизаций, просуществовавших всего несколько тысячелетий и исчезнувших многие миллионы лет назад?