Алессандра Матрисс - Письмо Потомкам

Всё, что накопилось в ней, прорвало плотину.

– А мы… у нас даже оружия нет. Мы не имеем ничего. Единственное – мы сражаемся врукопашную и владеем холодным оружием. Да, есть психическое оружие, но хватит ли горстки наших Смотрителей на всех? И это всего лишь искусство для нас, мы не сможем убивать. Мы не имеем права и желания на это. А им достаточно пальнуть по нам со спутника, как сделали уже однажды.

Я понимаю страх Рионн. Люди действительно потеряли страх… Если триста лет тебя не держать в узде, из памяти уйдут воспоминания, а вместе с ними и угрозы.

Едва я хотела коснуться госпожи, как она оттолкнула меня и отсела на некоторое расстояние. Минуты две пристально смотрела на меня, будто что-то сосредоточенно обдумывала… Затем на её лице появилась та ледяная решительность, губы исказила ухмылка, в золоте глаз появилась сила.

Рионн было протянула руку, как в дверь ворвался Кайн.

– Мама… – оборвал он нас. – Мне нужно с тобой поговорить… наедине.

Без каких-либо эмоций, сухо и отрывисто. Наследник… но у меня твёрдо сложилось впечатление, что некоторое время он стоял под дверью и следил.

Или это опять мои проекции?

Всё-таки гемм мне не понять, как не старайся.

Я встала, поклонилась Рионн и наследнику, затем вышла. Закрыв наглухо дверь.

Пройдя неторопливо несколько метров до лестницы на нижний этаж, я услышала скрип двери. Это Кайн выглянул, посмотрев. Неужели он подумал, что я сижу у двери и подглядываю?

Удивлённо поймав его взгляд, я отвернулась и спустилась вниз, по еле освещённым коридорам. В какую игру вы играете, мои замечательные геммы? Неужели я и здесь что-то упустила из виду, чтобы не понимать ваших действий.

С такими мыслями я и дошла до своих покоев. Чтобы уснуть, забиться в очередном кошмаре и проснуться мокрой серой мышкой. Пропустить через себя ещё раз увиденное и научиться вновь контролировать свои эмоции.

Танец пятый

Целых два дня мне предстояло бездельничать и слоняться по дому. Детей увезли на ритуал очищения, попросту говоря – пришло время сделать прививку. Раз в год в доме старейшин им прививают свежие генетические материалы, с помощью которых геммовирус вырабатывает внутри организма новые соединения. Клеточный заводик по производству всего необходимого.

В доме из знакомых оставались лишь Стефан да несколько гемм, с которыми я перекидывалась иногда парой слов.

Пришло время исследовать поместье шерн Альяринн полностью, хитро улыбнулась я сама себе. За всё время, проведенное здесь, мой маршрут и мой день были прописаны. Собственные покои – покои детей – столовая – святилище – комната Становления – садик – покои Рионн – собственные покои. А ведь поместье огромно, с десяток построек можно насчитать. И пора уж познакомиться с кем-нибудь.

Как я живу без этого? Ничего нового. Никакого интереса внутри. А сейчас я чувствовала себя мышкой – интриганкой. Захотелось проказничать, исследовать. Почему – без понятия, просто проснулась, именно так чувствовала себя я. Не было детей, перед которыми нужно держать себя, сковывать этикетом и уважением.

Наверное, оттого, что не было рядом Рионн, образца ледяной сдержанности. Иногда.

– Йо-хо, я сегодня пиратка! – хищно, на манер гемм, улыбнулась я, слегка приоткрывая клыки. Стефан испуганно уставился на меня и едва не выронил фарфоровую чашу из рук.

– Что с вами, – в неверии уставился он на меня, разглядывая чудаковатый костюм. – Вы повредили глаз? Что же вы стоите, срочно идите на нижние уровни, вам его восстановят!

– Нет, с глазом всё в порядке! Я же сказала, сегодня я разбойница и пиратка! Вы что, никогда не играли? – удивилась я, видя отрицательный жест Стефана. – Ну тогда вы со мной, юнга! Марш одеваться!

Не знаю, что больше повлияло на Стефана принять моё приглашение. Геммы практически не играют, по крайней мере, я так знаю. Дети перенимают базовые знания не через игру, а по крови, поэтому для них необходимость в игре отпадает. С вирусом приходит полная потеря ощущения времени, знаний становится все больше благодаря обучению, и, едва повзрослев, геммы определяются с ан'нари и образом жизни. Профессиональная и семейная ориентация, так сказать. В основном, вся жизнь их проходит в изучении, поиске ответов на вопросы и бесконечно долгом самосовершенствовании. Иногда ради этого гемма может уйти в другой дом, как будет, например, с Тором или Марко, когда им исполнится двадцать один год, их будущим ан'нари просто нужно будет первыми сделать предложение.

Марко перейдет в шерн Ри, где со временем станет хранителем, мастером ближнего боя и, если повезет и он овладеет ментальными техниками, Следящим – личной охраной Старейшин. Тор же мечтает попасть в самую крупную библиотеку, принадлежащую шерн Тхакур. Он может часами рассказывать о той или иной системе, которую хотел бы устроить в каталоге. И сдувать пылинки с древних страниц – он, как и я, не любит читать с транслятора. Гораздо приятнее держать в руках пусть специально обработанную, но бумагу.

Но я отвлеклась. Ведь сейчас моя главная задача – найти вещи для этого старика, как я привыкла называть повара.

Хотя какой из него старик, только по возрасту. Это моя манера привязывать всё к прожитым годам… Пора вам открыть страшную тайну – Стефан был поджарым мужчиной, довольно симпатичным золотоглазым геммой, на вид около сорока лет. Загорелая смуглая кожа, седой ёршик волос, небольшая щетина. На левой щеке золотой узор, означающее его имя и «профессию», который позволено носить только геммам старше двухста семидесяти лет.

Если бы я была женщиной, я бы растерзала его…

И тут во мне что-то щелкнуло. Вначале меня просто согнуло от дикого хохота пополам. Схватившись за живот, я впервые удивилась себе. Настолько подавить в себе рефлексы…

А потом…

– Меня пугают ваши перепады, Ульрианна… Вы уверены, что не хотите показаться медикам?

– Ничего, все хорошо, вам меня не понять, – утирая слёзы, я смотрела на Стефана и поражалась странной, непонятной волне внутри. Мне хотелось все больше и больше разглядывать. – Вы готовы?

Он пугливо вышел из-за ширмы, куда я отправила его переодеваться, осторожно подошёл к зеркалу.

Ну и парочка, ухмыльнулась я отражению.

На мне были черного цвета шальвары, расшитые так любимыми геммами драконами, длиной по щиколотки. Одну из ряс я обрезала по середину бедра, оторвала горловину и рукава, небрежно подпоясала кожаным ремнем, утащенного с одной из статуй – манекенов, со старинной одеждой во дворе. По-моему, ремню на вид было около восьми сотен лет, хотя это была просто точная копия. Оригинал давно бы развалился…