Герберт Франке - В конце времен

Он снова лег на скамьи и стал смотреть в потолок. Его внимание привлек кронштейн, на котором крепилась лампа. Возможно, это именно то, что нужно.

Он вновь вскочил на ноги и принялся строить пирамиду из скамеек. Наконец он смог забраться достаточно высоко, чтобы дотянуться до лампы и немного, на пробу, пошатать ее. Все сооружение под ним также зашаталось, но выдержало. Он поставил еще одну скамейку, вновь забрался наверх и принялся выстукивать потолок.

Звук оказался глухим. Присмотревшись повнимательнее, Андрес обнаружил на потолке, чуть ближе к стене, еле заметную тень, как будто несколько досок были расположены чуть ниже, чем их соседки.

Андрес соскочил на пол, перетащил свое сооружение поближе к этим доскам и осмотрел их внимательнее. Теперь он не сомневался, что здесь когда-то был люк. Он принялся колотить по доскам кулаком, потом налег плечом, но ничего не добился. Тогда он пристроил одну скамейку поперек другой, создавая тем самым примитивный рычажный механизм. Короткое плечо он подвел под предполагаемую крышку люка, а на длинное налег всем весом тела. Результат превзошел ожидания – доски затрещали, скамейка перевернулась, Андрес свалился с высоты человеческого роста и расшиб лоб об угол другой скамьи. Вероятно, от боли он на несколько секунд потерял сознание, но, к счастью, скоро пришел в себя и увидел зияющую в потолке дыру.

Кровь все еще стекала по его лицу, рана здорово болела, но Андрес, не обращая внимания на подобные мелочи, вновь принялся строить лестницу из скамеек. Вскоре ему удалось просунуть голову и плечи в дыру, он уперся руками, подтянулся и две секунды спустя был наверху – в кромешной темноте. Но через некоторое время его глаза привыкли, и Андрес различил в глубине помещения слабый металлический отблеск. Подойдя поближе, он обнаружил винтовую лестницу, ведущую куда-то наверх. Андрес поднял голову, но не увидел потолка. Все тонуло во тьме. Однако выбора у него не было, и он начал подъем.

Он чувствовал, как пульсирует в висках кровь, как голова раскалывается от боли. Вцепившись покрепче в перила, он прибавил шагу. Металлические ступени гудели, и этот гул отдавался в ушах.

Если раньше он мог рассчитывать на пробивающийся из дыры слабый свет, то теперь его окружала полная тьма. Приходилось полагаться только на осязание. Кровь все еще текла по лицу, но он боялся выпустить перила, вытирая лоб. Еще больше он боялся потерять сознание прямо на лестнице и поэтому заставлял себя спешить.

Наконец он заметил над головой слабый свет, и этот переход показался ему таким резким, что из глаз брызнули слезы.

Последние несколько шагов он скорее прополз, чем прошел, и наконец рухнул на пол новой комнаты. Она тоже была восьмиугольной, но гораздо меньше той, в которой его заперли, – не более пяти метров в диаметре. В центре комнаты на массивной металлической конструкции висел огромный колокол, а по бокам от него Андрес различил два больших окна.

Зажимая рану на лбу ладонью, Андрес подполз к окну и глянул вниз. Он находился высоко над старым городом, на верхней площадке башни, возвышавшейся над готическим собором. Отсюда люди и деревья казались крошечными, словно фигурки из детского конструктора. Тут у него закружилась голова, он отшатнулся от окна и сполз на пол.

Очевидно, он все же потерял сознание, потому что когда он впервые поднялся на башню, солнце стояло в зените и серебристая пыль танцевала в его лучах, а когда снова открыл глаза, колокол отбрасывал на пол длинную тень. Андрес чувствовал сильную слабость, но его разум оставался ясным. Библиотекарь понимал, что должен бежать, тюремщики вот-вот обнаружат его исчезновение.

Как спуститься на землю? Окна были открыты, но о том, чтобы сползти вниз по стене, цепляясь за едва заметные неровности каменной кладки, не могло быть и речи. Кричать? Но едва ли его услышат – расстояние до земли слишком велико. Тут Андрес заметил на полу рядом с колоколом огромный тяжелый молот, которым по всей видимости пользовался звонарь.

Справиться с молотом было также непросто, Андрес уже сильно ослабел от потери крови, каждое движение провоцировало новый приступ головной боли, но сознание того, что этот молот – его единственный шанс, придало библиотекарю сил. Он обеими руками ухватился за рукоять, размахнулся и ударил. Первые два-три удара получились неточными, они лишь вскользь задели колокол, и он отозвался глухим недовольным дребезжанием. Но потом Андрес приноровился, и над старым городом полетел уверенный, басовитый и, главное, оглушительно громкий колокольный звон.

Через полминуты Андрес отбросил молот и пополз к окну, подальше от гудящего монстра. Он зажал уши руками, свернулся в позу эмбриона, перед глазами все плыло. А проклятый колокол все голосил, и Андресу казалось, что сейчас его голова расколется на тысячу частей.

Наконец он смог открыть глаза, перевеситься через подоконник и взглянуть вниз. Его идея сработала – люди на улицах останавливались, вертели головами и тыкали пальцами в сторону башни. Колокол, молчавший сотни и тысячи лет, сегодня сослужил свою службу. Андрес привлек внимание и на некоторое время обезопасил себя от происков консервативной и прогрессивной партий.

Через пару минут на площадке башни приземлилась антигравитационная платформа, которая в обычное время занималась проверкой и ремонтом стен. Две механические руки подняли Андреса и перенесли его на платформу. Он еще успел увидеть панораму города с высоты птичьего полета, а потом наступила темнота.

Андрес очнулся в небольшой комнате, стены которой были выкрашены в зеленый и белый цвета. Едва он открыл глаза, как кровать пришла в движение и превратилась в удобный шезлонг. С боков выдвинулись два подлокотника, на правом Андрес увидел панель управления. Приятный негромкий голос произнес:

– Я – СИОКУС, система оказания услуг, прошу вас назвать свой идентификационный номер. Я – СИОКУС, система оказания услуг, прошу вас назвать свой идентификационный номер.

Андрес был готов без запинки отбарабанить знакомый с детства ряд цифр, но буквально в последний момент он остановился. Если он назовет свой номер, его можно будет без труда разыскать. А ему этого совсем не хотелось.

– У меня ужасно болит голова, – здесь он не солгал. – Я не могу… я, кажется, забыл свой номер.

– Я – СИОКУС, система оказания услуг, прошу вас назвать свой идентификационный номер, – настаивала машина.