Говард Фаст - Разум божий. Рассказы

— Верно, — согласился Герберт.

— Вы оба имеете в виду, — медленно произнес Сомерс, — что он выглядел как человек.

— Ну… да.

— Где он сейчас?

— Брэдли поместил его в формальдегид.

— Надо бы взглянуть на него. Вы говорите, он похож на человека. Но что делает человека человеком? Разве не наличие души, прежде всего?

— Это спорное положение.

— Неужели, дорогая моя? Мы знаем человека с двух сторон: таким, как он есть, и через божественное откровение. Эти два аспекта в сумме и составляют сущность человека. Все остальное относится к флоре или фауне. Всем известно, что человек есть существо наших размеров. И божественное откровение…

— Только не из космоса, — перебила Эбби.

— О чем вы?

— О том, что из космоса Земля выглядит величиной с апельсин, и человек уже не кажется таким большим, разве не так?

— Остановись, ради Бога, — взмолился Герберт, — ты доводишь дело до абсурда. Ты говоришь о наблюдении с большого расстояния, но размеры человека от этого не меняются. Они останутся прежними, как бы далеко в космос ты ни забралась.

— Откуда ты знаешь? — спросила она, пытаясь обезоружить собеседника.

— Дорогая моя, дорогая моя, — сказал Сомерс, — вы расстроены, мы тоже расстроены, и, может статься, нам еще многое придется пережить, пока с этим не будет покончено. Но я думаю, что вы должны знать чувство меры. Человек таков, каким его создал Бог и каким мы его знаем. Я никак не могу считать себя равнодушным: вы прекрасно знаете, что я никогда не менял своих взглядов на эту проклятую войну во Вьетнаме… несмотря на все трудности с сохранением численности моего прихода. Я обращаюсь к вам не как какой-нибудь библейский фундаменталист, а как человек, верующий в Бога, не поддающегося объяснению.

— Если он не поддается объяснению, значит, он довольно большой, не так ли? Если он простирается в космос на миллионы световых лет, то каковы наши размеры по отношению к нему?

— Эбби, вы спорите без всякого на то основания.

— Разве? — она развернула кусок бумаги и подала Сомерсу вместе с лупой. Он посмотрел сквозь увеличительное стекло и сказал, что крошечная деревянная щепочка, которая там находилась, похожа на стрелу.

— Это и есть стрела. Я вытащила ее из большого пальца левой ноги Билли. Нет, пока он не видел, кто стрелял в него, но как долго это будет продолжаться? Скоро он наступит на одного из них.

— Несомненно, всему этому должно быть какое-то объяснение — может быть, это новое насекомое, удивительно похожее на человека. Обезьяны тоже похожи на людей, но никому в голову не приходит назвать их таковыми.

— Насекомое со светлыми волосами, белой кожей, двумя руками и ногами, к тому же пускающее стрелы — это уж слишком, Ваше преподобие.

— Что бы это ни было, Эбби, это часть природы. Если кого-нибудь из них случайно убьют, так что же, это часть нашего бытия, точно такая же, как стихийные бедствия, которым подвергается человечество: наводнения, землетрясения, гибель городов…

— Вы имеете в виду, что мухобойка для них сродни стихийному бедствию?

— Если вам угодно, да.

За исключением небольшого памфлета в «Нью-Йорк таймс» о странном поведении сумасбродных жителей северной части округа Фэрфилд, известиям о существовании маленьких человечков не придавалось особого значения, и большинство местных жителей приписывало эти рассказы вполне объяснимому влиянию жаркого, засушливого лета. Чета Куки не продала свой дом, но Эбигейл бросила свою привычку прогуливаться по лесу, и даже высокая трава теперь останавливала ее. Она обнаружила, что все чаще и чаще смотрит себе под ноги и все хуже и хуже спит по ночам. Герберт Куки поймал однажды полевую мышь, густо утыканную крохотными стрелами. Жене он об этом ничего не сказал.

Однажды ему позвонил судья Биллингз.

— Зайди ко мне около четырех, Герб, — попросил он. — У меня в кабинете будет несколько гостей. Думаю, тебе будет интересно.

Биллингз еще раньше дал понять Герберту, что, по его мнению, тот будет отличным кандидатом в депутаты конгресса, когда нынешний конгрессмен, которому было уже около семидесяти пяти лет, оставит свой мандат.

Куки понравилось, что Биллингз назвал его Гербом. Он полагал, что вызов в кабинет судьи имеет какое-то отношение к предстоящим выборам. Поэтому он был весьма удивлен, застав там Брэдли и еще двоих мужчин: Добсона из ФБР и профессора Чаннинга из Йельского университета, который был представлен как энтомолог.

— Вот и Герб, — сказал судья и пояснил: — Это тот самый парень, чья жена прихлопнула этого клопа — первого из обнаруженных нами. Сейчас их у нас уже более дюжины.

Чаннинг достал из кармана плоский деревянный ящичек примерно шести дюймов в длину и шести в ширину. Он открыл его и показал несколько предметных стекол для микроскопа, между которыми были плотно зажаты мертвые человечки. Куки взглянул на них и почувствовал, что его начинает тошнить; усилием воли он взял себя в руки.

— Кроме того, — продолжил судья, — у Герба чертовски умная голова на плечах. Он скоро станет нашим кандидатом в палату представителей и будет жутко важной персоной в округе. Я подумал, что он тоже должен присутствовать.

— Вы должны понять, — сказал агент ФБР, — что мы уже обсуждали этот вопрос на высшем уровне. С губернатором и другими высокопоставленными лицами штата. Слава Богу, информация пока не вышла за пределы штата, поэтому мы и приехали сюда.

— Дело в том, — сказал Чаннинг, — что эти существа появились совсем недавно. Мы примерно определили место их первоначального расположения — в лесу около Саугатукского водохранилища. Оттуда они уже успели расселиться на шесть-семь миль во всех направлениях. Это расстояние не слишком впечатляет, но если сопоставить его с их размерами, еще лучше, перевести это расстояние на наши мерки, то окажется, что в нашем масштабе они уже заняли площадь диаметром более пятнадцати тысяч миль. Значит, эти существа представляют собой мобильную силу с колоссальным потенциалом.

— Кто же они такие, черт возьми? — спросил Брэдли.

— Мутация… эволюционное отклонение, уродство — кто знает?

— Это люди или нет? — спросил судья.

— Нет, нет, нет, конечно же, это не люди. По телосложению они очень похожи на людей, но мы анатомировали их и обнаружили, что во внутреннем строении есть весьма существенные отличия.

У них совершенно другие взаимосвязи сердца, печени и легких. Над ушами у них есть некое подобие усиков, весьма напоминающих те, что имеются у насекомых.

— Тем не менее, это разумные существа, не так ли? — спросил Герберт Куки. — Луки и стрелы…