Марина Казанцева - Рушара

Тяжёлая тоска одолевала Фарида, названия которой он пока не нашёл: он изнывал от желания покаяться перед Синнитой и трясся при одной мысли, что Рушер решит казнить сибиана.

Пророк не был заперт под замок — в этом не было необходимости, ведь бежать из дворца невозможно. Он мог свободно перемещаться по любой его части, исключая разве тронный зал. Потому что, догадывался Фарид, Рушер не хочет, чтобы пророк подходил ко всевидящему озеру.

Новый жилец дворца слонялся без дела — более ничего ему не поручали. А так хотелось посмотреть как там приматы. Он маялся и придумывал себе фантастические картинки одна другой лучше: как он спасёт Синниту, и все будут ему благодарны. Снова они будут танцевать ночами под удивительные песни деревни Чинночи. Снова будут пить сок исситаки. А потом они с Синнитой будут долго беседовать в его подземном жилище, и все увидят, что не такой плохой. Он задумывался: каким бы пристойным образом объяснить своё предательство. Ведь бывают же такие случаи, когда внешне плохой поступок на самом деле имеет тайный смысл и в итоге всё оборачивается совсем иной стороной. Некий хитроумный ход, который позволит решить особые проблемы.

Так Гесер старался подкараулить случай и поговорить с Синнитой. Только почему-то не получалось. За время, прошедшее со дня похищения пророка, Фарид не раз видел сибиана стоящим на платформе у самого парапета и смотрящим в океан Сиварус. Всегда на Сиварус. Сам же Гесер робко прятался за стенами входа или выглядывал из высокого окна башни — смотрел на широкие плечи сибиана, на его длинные белые волосы, которыми играл ветер. Синнита неподвижно стоял, обхватив себя за плечи. и смотрел в океан своими синими глазами. Белая фигура на трёхполосном фоне — фиолетовом камне парапета, сиреневых водах океана и зелёном небе — никогда это видение не покинет Гесера.

Сибианы очень красивы, самая красивая раса на Рушаре. Воистину, прекрасноликие. И это тоже служило причиной робости Фарида. Он чувствовал себя просто ничтожеством. Ему хотелось быть с монками. С ними было так тепло.

Бедный фарид. Его скукоженная душа, испуганная с самого детства, не могла вместить всей правды происходящего. Он боялся понимать, что на Рушаре, сцепившейся в смертельной схватке со своим творцом, нет места его маленьким мечтам. В этом страшном и прекрасном мире нет места компромиссам. Само существование планеты под вопросом. Что за силы тут бушуют? И чем ещё всё это кончится?

Только бы не казнили Синниту…

Глава 7. Переплавка

Флотилия сибианов пересекала океан, стремясь к гряде синих гор, возносящихся в небо от самого дна необыкновенных глубин, к Рорсеваану. Всё шло как надо, дань собрана в полной мере, условия квоты сохранены. Но сейчас у сибианов совсем иные настроения. Что-то изменилось на Рушаре. Станнару даже на какой-то миг показалось, что исполнились пророчества, в которые сибианы не верили. Одно дело, когда всякими сказками тешутся приматы. Монкам с их нехитрой философией невмешательства только и подходит это дело — слушать сказки.

Так говорили все сибианы, но думали иначе, потому что белого пророка монков уважали все. Даже аллерсы, даже воинственные орниты. Белый монк напоминал всем древние пророчества. Многое сбылось, а теперь он сказал, что Зерно проросло. Но Станнар не видел, в чём бы это выражалось. Если только… Если только пророчество Юшшивы о Зерне не означало прибытие Гостей.

К сибианам прибыли гости. На одном из летающих островов. На родине Станнара, на Зинтаресе откуда-то взялись двое: мужчина и женщина, одетые в странные одежды. Мужчина был настоящий сибиан, только волосы чуть темнее. А женщина не похожа ни на одну из человеческих рас Рушары, потому что чёрные волосы здесь только у Рушера. Но всё же она была необыкновенно красива, и это сибианам нравилось. Они знали, что ими восхищаются даже орниты, у которых понятия о красоте вообще должны быть другими.

Гости сказали, что они из другого мира, и что планета Рушара у солнца Калвин каким-то образом материализовалась. Никто не понимал этого — может, это как раз и означало, что Зерно проросло? У гостей были такие открытые лица, что сибианы не усомнились в их дружественности. Ещё гости сказали, что некий пророк в их мире, в некоем волшебном месте сказал, что они тут нужны. Что без них тут не обойдутся. И они, не колеблясь, бросились на помощь — это вызывало уважение. И тогда вспомнили сибианы, что многие песни пророков говорили о прибытии Героев, одного из которых назовут Аргентор — Серебро — за цвет его волос. И это был он, потому что волосы его отливали белым серебром, а глаза его синие, как у сибианов. Только цвет лица излишне смуглый. Но его женщина была ещё смуглее — такой цвет кожи был только у Рушера. Те, кому пришлось побывать во дворце и посчастливилось вернуться обратно, рассказывали, как тёмен Рушер. Но гости сказали, что на их планете это нормально, там ещё темнее можно встретить. Диковинная же у них планета!

Гостье из другого мира пророчества обещали имя морской волшебницы, но не назвали его. И сибианы не знали, что это значит. Они лишь заметили, что имя Нэнси как-то не звучит, и дали гостье звучное имя Наяна. Аргентор и Наяна. Но самое удивительное из того, что поведали гости о жизни на своей планете, так это то, что Владыка родом как раз оттуда. И там он не был ни волшебником, ни Владыкой. А просто человеком, не имеющим никаких особенных возможностей, никаких Сил. И вот они прибыли сюда, чтобы бороться с тем, кого хорошо знали, и это вселяло надежду.

Чтобы не выдать всевидящему озеру присутствия гостей на флотилии, Аргентора и Наяну переодели в обычную одежду морских путешественников. Только женщине пришлось надеть на голову белую накидку, чтобы спрятать необычный цвет волос.

Плавание длилось уже месяц. Даже быстрым лёгким судам сибианов требовалось время, чтобы преодолеть путь до Рорсеваана, хотя белые паруса каждый день наполнял попутный ветер.

Аргентор учился управлять судами. И он хорошо умел обращаться с оружием. Всё так, но при всей необычности и привлекательности гостей они ничуть не искуснее во владении мечом, чем любой сибиан. Случись нападение морских синкретов, преимущества не было бы никакого — просто ещё один меч.

Однажды утром случилось происшествие. Станнар стоял у руля флагмана, а гости находились рядом на палубе, где располагались прочие члены экипажа, не считая тех, что занимались хозяйственными делами. И тут посреди палубы возник монк — такого ещё ни разу не происходило на памяти мореплавателей!

— Кто это? — спросила Наяна, и капитан обернулся.