Андрей Сердюк - Вложения Второго Порядка

Именно в такие вот пьяные, зацелованные любвеобильными, но непостоянными, ветрами вечера очередной (и всё тот же) год-удав обновляет свою дряблую кожу. И старый, до боли знакомый узор его, состоящий из вечных забот и неизбывных тревог, независящих ни от кого причин и вытекающих ни из чего следствий, чаянных встреч и неожиданных расставаний, обидных поражений и незаслуженных побед, - из всего того, чем до краёв наполнены наши суетливые дни и бессонные ночи, начинает блестеть обновлёнными, посвежевшими красками. А старая его кожа ненужными струпьями стыдных воспоминаний опадает в молодую набриллиантиненную зелень. В трын-траву. В траву-мураву. И всё же...

Белая девятка Беллы была припаркована слева от подъезда. Белла села за руль, Зотов, естественно рядом.

- Жду лекцию, - сразу же заявила Белла.

- О хайку? - рассмеялся Зотов.

- Угу.

- Легко, - он опустил окошко на своей стороне, поелозил на кресле и, найдя положение поудобней, начал дурашливым менторским тоном: - Посмотри вон на ту рябину у подъезда. Видишь, ветки дрожат... Но, собственно, что означает это дрожание веток? Что скрыто за этим дрожанием? Мощные перепады давлений и температур, которые вызывают движение громадных воздушных масс? Но мы же не видим этих сил, вызывающих ветер. Видим только дрожание рябиновой ветки. Видим то, что японцы называют "югэн" - лёгкий намёк на непостижимую тайну. Одну из многих, многих тайн Бытия... Это и есть суть хайку - показать, не называя. Намекнуть тому, кто способен всё остальное домыслить. Вот послушай:

бамбук задрожал

и на том берегу и

в руке рыбака

Закрой глаза, представь, - видишь: река на рассвете, пар над водой, прибрежные заросли, одинокий старик с длинным бамбуковым удилищем на берегу... Подул ветерок - зашелестел прибрежный бамбук, клюнула рыба - дрогнула удочка в руках старика. Безжизненный ветер приводит в движение живой бамбук, а мёртвый бамбук приводится в движение живою рыбой. Усердно трудятся инь и ян - свершается Дао.

Двигатель прогрелся, Белла тронула машину от дома, вырулила на проспект и направила её вниз - к мосту, перекинутому через успокоенную плотиной Реку. Наблюдая, как стройные ножки Беллы ловко управляются с педалями, Зотов заметил над правой щиколоткой под срезом её брюк маленькое тату - бабочку, расправившую в полёте свои крылья. Кольнуло нежностью, захотелось провести рукой по бедру Беллы... Весна - зараза...

- Продолжай, продолжай, я слушаю, - усмехнувшись в ответ на его плотоядный взгляд, потребовала она.

- Слушай, дорогая, слушай, - Зотова и без пришпоривания несло. - Хайку в своей кажущейся простоте содержат попытку понять - а есть ли на ней сегодня бельё? - сложные метафизические категории в их развитии и взаимосвязи. Понять, например, - если есть, то какого цвета? - соотношение и взаимопроникновение таких непостижимостей, какими являются Жизнь и Смерть. Как жизнь - как она отреагирует, если ладонь всё же на бедро ей положить? - выходит из Небытия и как Небытиём поглощается? Что происходит на границе этого перехода? Вслушайся:

ах, бабочка

мгновение - и пятно

на лобовом стекле

Слышишь: как хрупка жизнь, как неожиданна смерть, и как человек не способен...

Они уже двигались по мосту, когда со встречной полосы на них, развернувшись поперёк дороги, вылетел грузовой фургон.

Последнее, что увидел в этой жизни Зотов, машинально положив руку на бедро девушки, было красное пятно, сквозь которое проступал конь бледный...

20.

В тридцать три положено воскресать... А в тридцать четыре?

Не вопрос!

19-бис.

А на город уже накатывался девятивальной волной немотивированной радости шикарный во всех отношениях вечер.

И эта бесшабашная и бесбашенная радость, что переполняет собой любой из игривых вечеров уже созревшего мая, никого ни к чему не обязывает и потому прекрасна!

За такие вечера и любима всеми (и ими, и нами) весна-самозванка, весна-сумасбродка. Да ещё, может быть, за то, что способна она легко - одной лишь энергией беременных тополиных почек - взорвать к чертям собачьим надуманную за долгую нудную зиму пыльную мысль о ничтожности человечьего существованья и бренности авитаминозного бытия. Бабах! - и в клочья! Вот так!

Вот так всем нашим сомнениям показывает свой длинный зелёный листообразный язык лизунья-весна, наполняя захваченное пространство восторгом и... ароматом тепличных огурцов. И всё заново.

Белая девятка Беллы была припаркована слева от подъезда. Белла села за руль, Зотов, плюхнулся рядом.

- Жду лекцию, - тут же заявила Белла.

- О хайку? - рассмеялся Зотов.

- Угу.

- Легко, - он опустил окошко со своей стороны. - Посмотри-ка на ту лужу возле клумбы. Откуда эта вода? А?... Снег растаял? Прошёл дождь? Дворик бросил свой шланг, не завинтив как следует кран? Мы можем лишь смутно о чём-то догадываться, глядя на это маленькое блюдце воды. Увы, - видит явление всякий, но в его суть может проникнуть лишь тот, кто достиг состояния "саби" - просветлённого одиночества. И... Так вот, - авторы хайку через скупые формы, окунувшись в печаль своей отрешённости, позволяют достойным проникнуть в душу предметов и явлений. А проникнув, - понять их Единство... Вот послушай:

неужели и

головастик в луже

часть Его плана

Ты слышишь эхо удивления автора хайку? Он с детской наивностью удивляется несоответствию величия грандиозного плана Создателя и ничтожества отдельных Его порождений?

Прогрев двигатель, Белла тронула машину от дома, вырулила на проспект и направила её вниз к мосту, который, как хирургическая скрепка, стягивал брюхо города, безжалостно, кинжально, вспоротое блестящим жалом реки-шалавы, что бежала куда-то без оглядки по своим воровским делам и - наворотила дел.

Наблюдая, скосив глаз, как изящные ножки девушки ловко управляются с педалями, Зотов заметил над правой её щиколоткой татуировку - маленькую белую бабочку.

- Продолжай, продолжай, я слушаю, - ответив улыбкой на его взгляд, потребовала она.

- Хорошо-хорошо, - слушай, - ответил Зотов, которому внезапно показалось, что всё это с ним однажды уже было. - Хайку в обманчивой своей простоте обращаются к самым основам Мироздания, заставляя нас задавать вопросы, - откуда такое ватное ощущение повтора? - на которые нет ответов. Но мудрые авторы хайку не освобождают нас от ответственности задавать эти вопросы снова - уже было или не было всё сейчас происходящее? - и снова. Поиск ответов на них и есть... наш Путь. Иначе... иначе сведётся жизнь лишь к материальному её проживанию, в конце которого упрёмся мы рогами в стену. Ведь всё материальное, согласись, преходяще, вечно - духовное... Не так ли? - нет, всё это, конечно, было со мною, и уже, пожалуй, ни одну сотню раз! - Останови машину!