Андрей Легостаев - И пала тьма

- Нет. Вы сами сказали, что подозреваете меня в причастности к насильственным действиям по отношению к несовершеннолетним подросткам. Ни я, ни кто либо другой из членов Церкви Красного Музея не имеют к этому ни малейшего отношения.

- Как вы можете отвечать за других? - вмешалась Скалли.

- Пути наши определяются Хозяином и Повелителем, и он говорит моей пастве через меня. А моя паства общается с ним через меня. Я бы знал.

- Скажите, мистер Один, - перехватила инициативу допроса Скалли, - вам известен препарат под названием "скополамин"?

- Все болезни загнивающего общества связаны с потреблением плоти живых существ и с бесчувственным отношением к...

- Пожалуйста, ответьте на вопрос, - сказал Молдер.

- Да, - спокойно ответил Один. Он не волновался с первой минуты его задержания. Во всяким случае, ничем не выдал своего волнения. - Я знаю этот препарат. Но никогда его никому не выписывал и не поощрял его использование.

- А вы когда-нибудь приказывали другим принимать его? - уточнила Скалли.

- Нет.

- Ваши религиозные убеждения, - обратился к нему Молдер, - позволяют вам физическое или психическое насилие? К тем, кто не разделяют ваших взглядов?

- Варвары когда-нибудь будут счищены с лица земли. Но сделано это будет не людскими руками, а повелением Хозяина и Повелителя всего сущего...

- Да прекратите вы нести свою ахинею, - не выдержала Скалли. - Вы не перед оболваненной паствой, а в конторе окружного шерифа!

- Для святого человека вы весьма легко выводите людей из себя, мистер Один, - заметил Молдер.

Один не ответил, спокойно разглядывая надоедливое насекомое в виде Молдера. Тонкая улыбка осветила его невозмутимое лицо.

Неожиданно распахнулась дверь и на ручке повис шериф Мазеровски, оставаясь ногами за порогом кабинета.

- У нас проблемы, - сообщил он. - На улице. Эти его придурки, - он кивнул на задержанного, - устроили настоящую демонстрацию перед входом.

Молдер какое-то время размышлял.

- Что ж, - наконец решил он. - У нас нет веских оснований заключать вас под стражу, мистер Один. Мы отпускаем вас под подписку о невыезде. Оформите ее у дежурного. - Он повернулся к шерифу. - Пойдемте, успокоим разбушевавшихся поклонников Хозяина и Повелителя.

У входа в в здания тремя ровными шеренгами стояли члены Церкви Красного Музея; рядом чернела коробка привезенного с собой динамика. Женщина, открывавшая недавно дверь фэбээровцам, имени которой они так и не знали, говорила в микрофон:

- Будьте открыты мудрости Господней. Только так вы можете услышать слово Божье! Прекратите насилие! Прекратите убивать животных! Прислушайтесь к голосу своего сердца. И скажите людям злым и бездуховным, что нельзя задерживать, оскверняя его духом вандализма, человека, через которого к нам обращается Хозяин и Повелитель всего сущего...

Перед ними собрались зеваки, но не слишком много, не больше полутора дюжин. Большинство прохожих, равнодушно взглянув на них, спешили дальше по своим делам.

Шериф направился к митингующим с явным намерением на лице убрать и прекратить, но Молдер придержал его за рукав.

- Не спешите, шериф. Зачем вам неприятности и пересуды? Сейчас выйдет Ричард Один и они сами уберутся восвояси.

Шериф повернулся к нему, хотел, что-то сказать, но мгновенно забыл о приготовленной реплике, увидев подъехавший джип собственного сына.

Из кабины выскочил Рикки. Лицо его было злым и красным. Двое его вчерашних приятелей были с ним, один тут же подал ему большой синий бидон.

- Закончите резню! - ни на что не обращая внимания, продолжала свою речь женщина в белой чалме. Она и здесь играла на публику, у нее было такое выражение лица будто, в отсутствие главы общины, через нее вещает Хозяин и Повелитель. - Слово справедливо, даже если вы защищены законом. Законом людским, а не божьим, законом людей бездуховных, погрязших в пороке. Варварство должно исчезнуть. Насилие против природы порождает насилие против человека.

Рикки на ходу снял крышку с бидона, подскочил к говорунье и выплеснул все содержимое четырехгаллонового бидона на женщину и ближайших к ней адептов странной веры. Их белоснежные головные уборы и лица окрасились в красный цвет.

- Вот вам! Напейтесь коровьей кровушки! - зло выкрикнул Рикки. - За Кэт!

Все произошло столь стремительно, что знай шериф о намерении своего сына, он все равно не успел бы ему помешать. Вокруг раздались смешки наблюдавших за этой сценой и даже жидкие аплодисменты.

Разгневанный шериф подскочил к сыну, схватил его за шкирку и потащил к джипу, где стояли восхищенные поступком своего предводителя верные телохранители Рикки.

- Ты что это делаешь, паршивец?! - проревел Мазеровски. - А ну, живо убирайся отсюда прочь, и что б до вечера мне на глаза не попадался!

- Ты бы видел, что они сделали с Кэт! - прокричал в ответ Рикки. Меня даже не пустили к ней, мне пришлось лезть в окно! Ее не узнать! Они мне еще ответят за это!

- Катись отсюда! - уже больше для вида прокричал шериф, в глубине души соглашаясь с сыном и поймав себя на мысли, что даже доволен его поступком.

- Вы все видели сами! - обтерев лицо рукавом, на котором бычья кровь не особо выделялась, произнесла в микрофон женщина. - Мы никому не причиняем зла, мы лишь пытаемся докричаться до не окончательно зачерствевших сердец: опомнитесь! И мы получаем...

Она замолчала на полуслове.

Скалли удивленно огляделась и заметила вышедшего из здания шерифской конторы Ричарда Одина. По его безмолвному взгляду сектанты начали собирать громкоговорящее оборудование.

Представление заканчивалось. Допросив Ричарда Одина они ни на дюйм не приблизились к разгадке тайны.

Неожиданно Скалли поймала на себе чей-то цепкий взгляд. Она обернулась и увидела, что на нее пристально смотрит какой-то старик из кабины видавшего виды грузовичка.

Она не спеша подошла к нему. Он не отрывал от нее взгляда. Изборожденная морщинами кожа на лице незнакомца напоминала тщательно пережеванную и высушенную папиросную бумагу.

- Вы что-то хотели? - спросила Скалли.

- Да. Вы из ФБР?

Скалли кивнула.

- В этих краях происходит нечто странное, не находите?

Скалли подняла бровь в знак вопроса.

- Именно поэтому вы здесь, - сам себе ответил старик. - Я могу показать вам нечто, для вас интересное.

- Что именно? - спросил Молдер.

Скалли и не слышала, как он подошел.

- Долго объяснять, - сказал старик. - Проще показать. Это недалеко, меньше дюжины миль отсюда. Садитесь в машину.

Молдер и Скалли переглянулись. В конце концов, они прибыли сюда не для того, чтобы дегустировать жаренные ребрышки, хотя они, конечно, великолепны. Нельзя отвергать ничего, что может пролить хоть маленький лучик света на мрак этого дела. Молдер кивнул.