Сергей Чекмаев - Везуха

Всю дорогу до Сингапура Аллочка проспала, бесцеремонно пристроив резиновую подушечку на андреевом плече. Лишь когда самолет коснулся бетона, вздрогнул от носа до хвоста и нестерпимо взревел реверсируемыми двигателями, она очнулась, сонно поморгала и спросила:

– Уже прилетели?

Выяснив, что до Мельбурна еще далеко, Аллочка упорхнула в «дьюти фри». Сингапурский аэропорт выстроен довольно бестолково, так что, когда до вылета оставалось десять минут и по громкой связи уже дважды призвали пассажиров занять свои места, Андрей забеспокоился: как бы спутница не заблудилась. Впрочем, волновался он зря. Аллочка появилась вовремя – секунд за сорок до закрытия переходного тамбура. Нет, она не потерялась и у нее не украли бумажник и документы…

– Я немного увлеклась, – кокетливо улыбнувшись, Аллочка подала Андрею огромный фирменный пакет «дьюти фри». – Поставь на полку, пожалуйста, а то я не дотянусь.

На «ты» она перешла сразу же, стоило им занять места в самолете. Андрей, в общем, не возражал. Охотиться во владениях шефа – занятие не из самых безопасных, но почему бы и не сократить дистанцию с красивой, умной и во всех отношениях приятной женщиной.

Когда «Боинг» набрал высоту, погасло табло «пристегнуть ремни», а по проходу забегали предупредительные стюардессы, Аллочка вдруг попросила:

– Андрей, расскажи о гонках, пожалуйста. А то я в ваших мужских забавах ничегошеньки не понимаю!

– Тебе будет неинтересно.

– Почему это? Я сама вожу… – под его взглядом Аллочка чуть смутилась, – …ну, пока не очень хорошо. Но я учусь!

Ага – «я не волшебник, я только учусь…»

Когда красивая женщина о чем-то просит, сопротивляться довольно трудно, да и возможность блеснуть эрудицией льстит мужскому самолюбию, и Андрей принялся рассказывать.

Сначала Аллочка слушала с интересом, правда, скорее профессиональным, нежели искренним. Изложив общие сведения, примерно так же, как недавно шефу, Андрей перешел к деталям. Австралийская гонка не была бы столь привлекательна, если бы не украшали ее только одному Альберт-парку присущие изюминки.

Из года в год за несколько дней до начала гоночного уик-энда в Альберт-парке проходит акция протеста «зеленых». Надо же, черт возьми, подтвердить имидж Зеленого континента! И неважно, что его принято называть именно так скорее по традиции, ведь большая часть Австралии, за исключением узенькой полосочки побережья, представляет собой выжженную пустыню.

Экологи уже много лет выступают против проведения автогонок в природном парке. Постепенно это уже превратилось в некую традицию: ветераны, наверное, и не припомнят австралийской гонки, не предваряемой демонстрациями «зеленых». Но с каждым годом они становятся все менее многочисленными и почти не привлекают внимания прессы. Может быть, через несколько сезонов протесты экологов-экстремалов окончательно уйдут в прошлое, а жаль – они стали для многих неотъемлемой частью австралийских гастролей «Большого Цирка», иначе называемого «сумасшедшим».

Через двадцать минут Аллочка уже зевала, деликатно прикрыв рот ладошкой. Через полчаса – заснула, чего Андрей и добивался. Его и самого тянуло поспать, но неудобно же было ляпнуть со всей прямотой: извини, мол, потом закончу, сейчас чего-то в сон клонит.

Опытная стюардесса, мигом оценив состояние пассажира, тут же снабдила Андрея резиновой подушкой и не слишком приятным на ощупь синтетическим пледом. Улыбка у нее оказалась приятной и заразительной, совсем не похожей на дежурные «приклеенные» гримасы коллег. Невесть почему, на душе потеплело, и Андрей совершенно незаметно для себя уснул.

Снилось что-то хорошее. Что именно – и не вспомнить, просто осталось ощущение приятного и светлого, словно бы гладила по голове мягкая материнская рука. В тот момент, когда ладонь коснулась лба – проверить, нет ли температуры, – «Боинг» тряхнуло, и Андрей проснулся.

В иллюминаторе стелилась молочная кисея облаков над Тихим океаном, а восходящее солнце подсвечивало их снизу розовыми и оранжевыми сполохами. Горизонт пылал слепящим заревом, целыми группами слизывая с неба незнакомые южные звезды.

– Дамы и господа! Говорит командир корабля. Не волнуйтесь: наш самолет попал в небольшую турбулентность. Приносим свои извинения за неудобства.

Зашевелилась Аллочка, улыбнулась виновато:

– Я что – опять заснула, да?

Хорошее настроение не уходило, Андрею захотелось сделать для нее что-нибудь приятное. Такое… галантное. Он поцеловал оторопевшей Аллочке руку, сказал:

– Мадам. Доброе утро! Конечно, кофе в постель я подать не смогу, но, если хочешь, стюардесса принесет кофе в кресло.

Аллочка рассмеялась.

– Это необычно. Никогда такого не пробовала. И, между прочим, я мадемуазель!

Пока пили кофе, Андрей слегка подтрунивал над спутницей: все самое интересное, мол, проспала. Аллочка вяло отбивалась. А часа через три снова вспыхнуло табло «пристегнуть ремни», пол салона накренился вперед и заложило в ушах, – самолет шел на посадку.

В зале прилета их ждали. Рыжеватая девушка и крепыш с каменным выражением лица вяло помахивали плакатиком: «Евротур – Москва». Старательно выписанные кириллические буквы умиляли.

Переговоры, к удовлетворению обеих сторон, прошли быстро (и что самое главное – плодотворно). Аллочка не преминула выбить из австралийцев массу бонусов, впрочем, они особенно и не сопротивлялись: после сентябрьских терактов у людей как-то поубавилось желания летать самолетами, а по-другому в Австралию и не доберешься. Плыть на Зеленый континент морем… гм… это занятие для очень богатых и очень бездельников.

Под конец организаторы тура предложили осмотреть трассу. Аллочка особым желанием не горела, ей ведь еще надо успеть и сувениров на всех накупить, но Андрей, намекнув, что неплохо бы побывать на месте – мало ли что, вдруг не те трибуны подсунули, – смог-таки ее уговорить.

Австралийская трасса, изящно огибает берега удивительно чистого озера и считается одной из самых красивых во всем гоночном календаре. Особенно хорошо здесь в солнечную погоду: ярко-бирюзовое небо словно смотрится в безмятежную гладь озера, а вокруг шелестят кронами привычные российскому глазу сосны вперемешку с экзотическими пальмами.

Впрочем, так бывает не всегда. Не стоит забывать, что март в южном полушарии – начало осени, а от Мельбурна не так уж и далеко до ревущих пассатных широт. Так что проливные тропические дожди – не самые редкие гости в Альберт-парке. Вот тогда гонка становится поистине непредсказуемой – впрочем, именно того и надо многочисленным фанатам Формулы, съезжающимся в Австралию со всего света.