Аристарх Нилин - Ловцы душ

— Да, не мешало бы, — хмуро произнесла Куди.

— В таком случае, прошу в дом.

Все последовали за Свенсеном в дом. Внутри помещение было достаточно просторное, но складывалось впечатление, что дом какой-то своеобразный. Однако Михаил никак не мог понять, в чем именно, эта своеобразность. Видимо удивление слишком явно было на лице Михаила, поэтому Свенсен, произнес:

— Я понимаю, не часто можно увидеть подобные дома, разве что в музеях истории. Что делать, строим из леса, а гвоздей нет. Сравнительно недавно смогли начать строить хоть какое-то подобие дома. Присаживайтесь, — и он пригласил всех к столу.

Пища была простая, но изголодавшимся, она показалась вкусной, и лишь в конце трапезы, Елена Степановна не удержалась, и спросила:

— Простите, а что это мы ели?

— Турнепс. Слыхали или нет?

— Кое-что, — неопределенно ответила Елена Степановна, — возможно, я ошибаюсь, это что-то вроде репки, только…. На корм скоту.

Свенсен рассмеялся.

— Угадали. Надо же. Вообще-то человек её тоже употреблял в пищу. Не так часто, но все же. Что делать, картофеля нет, поэтому приходиться выбирать из того, что есть в природе. В этом смысле, инопланетяне нам ничего из привычного нам не подкинули. Поэтому турнепс для нас один из важнейших продуктов питания.

Сделав небольшую паузу, он посмотрел на сидящих за столом, отчего-то вдруг горестно вздохнул, и произнес:

— Вот что я вам скажу. Жизнь наша не сахар. Не хочу стращать, но на первых порах придется туго. На первые три месяца вас поставят на довольствие. Это значит, что вас, как ничего не умеющих, не знающих, обеспечат едой. Чем-то напоминает раздачу бесплатной еды для бездомных. Жить будете в доме, который построен специально для вновь прибывших. Первым делом сходите и поговорите с психологом. Есть тут у нас один. Толковый специалист. Побеседует с вами, дабы совместными усилиями определиться, как и чем можете заниматься, работать, а стало быть, самостоятельно существовать. Всего в колонии на сегодняшний день, включая вас, две тысячи двести восемнадцать человек. Народ со всего шарика земного сюда прибыл. Возраст, сами видели, от стариков, до младенцев. Относительно внутреннего устройства, так скажу, коммунизм мы тут строить не собираемся, до капитализма далековато, да и денег еще, слава Богу, не изобрели, а поэтому живем, черт знает каким строем. Каждый выживает, как умеет, но по возможности вносит свою лепту в строительство общественной жизни.

— Простите, можно несколько вопросов, а то вы так много сразу информации изложили, что сразу не въедешь, — произнесла Елена Степановна.

— Валяйте.

— Вы сказали, что вы староста и прочее. Можно узнать, каковы ваши функции?

— С вами беседовать и на вопросы отвечать.

— Это понятно, а если серьезно?

— А если серьезно, то блюсти порядок и вершить суд, если возникает для того повод. Кстати, срок мой скоро заканчивается, весной перевыборы нового старосты сроком на три года.

— А через три месяца, еду придется добывать самим? — обратилась к Свенсену Куди.

— Точно. Исключение составляют только дети до четырнадцати лет, беременные женщины и тот, кто получил увечье на общественных работах

— Строго.

— А вы как думали. Выживаем, как можем, так что до всеобщего благоденствия еще далеко.

— Вы сказали, что инопланетяне живут отдельно, их много?

— Не очень. Вы будете двенадцатой.

— Вот как. А с чего это они отделились?

— Я же сказал, не сошлись характером. Извиняюсь, но, как говорится, гонора много, вот и отделились.

Наступила пауза, которую нарушила Елена Степановна.

— Если я правильно поняла, основной ликбез закончен, и мы можем отправляться осматривать местные достопримечательности, вставать на учет и все такое прочее.

— Слушайте, вы положительно догадливая дамочка. Могу поинтересоваться, откуда вы?

— Из России.

— А ваш спутник?

— Оттуда же.

— Понятно.

— И что же вам понятно, если не секрет?

— Да так, ничего.

— И все же?

— У нас тут есть несколько человек из вашей страны. Весьма предприимчивые ребята. Первым делом умудрились наладить производство самогонки. Продукт конечно важный, но не всегда благотворно сказывается на поведении в колонии.

— Что делать. Мы действительно находчивые. Жизнь научила выживать в разных ситуациях. Раз вы из Швеции, то вам сложно будет понять, каково было жить в СССР. Когда денег мало получали, то икру можно было хоть бочками покупать, а как стали зарабатывать, то порой за туалетной бумагой в очереди стояли, а под конец и вовсе талоны на водку стали давать. Вот и приходилось крутиться, чтобы где-то что-то достать, как мы тогда говорили.

— А вот тут вы ошибаетесь. Я в колонии уже десять лет. А до этого в восьмидесятые годы часто бывал в командировках в вашей стране. Так что имею некоторые представления.

— Ах, вот оно что. Понятно. В таком случае, куда нам сейчас идти?

— Пойдемте, я сам вас провожу в "общий" дом.

Все поднялись из-за стола и последовали на улицу за Свенсеном. Погода стояла на редкость теплая, и хотя время давно перевалило за полдень, солнце пригревало, и несколько скрашивало мрачные мысли.

— Эх, хорош денек, — произнес Свенсен, — не то что зимой.

— Надо полагать, зимой смертность большая? — неожиданно спросила Елена Степановна.

— Зиму пережить труднее всего. Пытаемся не потерять никого в колонии, но редко когда получается. Что делать, такова жизнь, к тому же, регулярно новые люди прибывают, да и семейных достаточно много, так что последние несколько лет, все время, численность колонии стабильная. А вы что, врач?

— В каком-то смысле, — уклончиво ответила она, и недвусмысленно посмотрела на Михаила. Однако тот сразу понял её взгляд, который означал, то даже в этих условиях, не стоит говорить, что она сотрудник разведки.

— Простите, господин Свенсен, а почему нельзя было тронуться всей колонией на юг, в теплые края? Климат мягче, почва более плодородная, на мой взгляд, самое разумное решение. За лето можно было бы далеко на юг продвинуться?

— Вы верно мыслите, только не все так просто, как кажется. Немного обживетесь, сами многое поймете.

— И все же, вы как-то отклонились от прямого ответа?

— Не так легко покинуть насиженные места, а кроме того…. — он вдруг замолчал, словно хотел что-то сказать, но в последнюю минуту раздумал. К тому же, все четверо подошли к дому, который, по всей видимости, и был "общий" дом.

— Заходите, — и Свенсен открыл дверь.

Михаил, Елена Степановна и Куди прошли внутрь. Посреди земляного пола горел костер, вокруг которого сидело четверо. Остальная площадь была разделена перегородками на импровизированные комнаты, которые располагались по периметру. Сколько человек здесь жило, сказать было трудно.