Евгения Неизбежная - Проход между мирами

— Хорошо, я постараюсь освободиться быстрее. Это не займет более получаса. Я скоро вернусь.

Пока он это говорил, я вскочила с кушетки и побежала к нему, надеясь удержать. Но он уже шагнул за дверь, и я успела только схватить его за руку. За шагом последовал рывок, и я закрыла глаза, ожидая, что сейчас ударюсь о плотную стену его реальности или, что его рука вдруг исчезнет из моих рук, как только я окажусь за дверью силой его импульса. Я ожидала все, что угодно, поэтому боялась открыть глаза, когда импульс завершился, и я, сделав широкий шаг за дверь, остановилась.

— Ну, какая же ты все-таки настырная! Неужели я не могу быстро сделать свои дела и вернуться? — Я открыла глаза и увидела лицо улыбающегося и ничуть не разозлившегося на мой порыв Сэма. Одновременно с этим я услышала все те же знакомые хаотичные звуки, которые складывались в непонятную металлическую мелодию. А затем я огляделась, и у меня надолго пропал дар речи. Никогда не думала, что увижу мир будущего своими глазами. Он был гораздо лучше, чем могут придумать режиссеры и писатели фантасты. И я все же надеюсь, что это именно мир будущего, потому что мечта, что все мы или наши потомки когда-то станут жить именно так, будет преследовать меня до конца моих дней.

Огромная комната с высоким потолком — это его гостиная, если ее так можно назвать. Они снизу доверху была напичкана техникой, которая скрывалась в стенах, висела на стенах, стояла на полу и нависала на потолке. И все это гармонично вписывалось в серебристо-сиреневый дизайн комнаты. Посередине было нечто похожее на мягкий подиум. Скорее всего, это был большой диван или софа, а может, кровать. В комнату постоянно поступал свежий воздух из беззвучной системы кондиционирования. Окон в этой комнате тоже не было, лишь огромный во всю стену экран с матовой поверхностью, который в данный момент не работал. Несколько небольших многоэтажных столиков, которые больше смахивали на широкие этажерки, находились устройства, напоминающие планшеты. Они сияли, издавали слабую вибрацию, но, похоже, стояли на беззвучном режиме или вообще не могли издавать звуки. В комнате было практически тихо и к звукам приходилось прислушиваться.

Сэм стоял тихо, как мышь, вглядываясь в мое лицо и изучая реакцию на все, что я увидела. Я же продолжала медленно осматривать комнату — миллиметр за миллиметром. Я решилась и тихо пошла вперед, не отпускаю руки Сэма. Уж очень это было непривычно и страшно, находиться там, где быть не должна. Я подходила к новому для меня предмету, тихо и подробно его осматривала, молча искала ассоциации, а когда не находила, спрашивала, что это такое. Сэм терпеливо отвечал на мои вопросы и даже не пытался забрать свою руку из моих сжатых, чуть сильнее, чем обычно, пальцев.

Из тщательного осмотра я поняла, что в гостиной находился огромный подиум для размещения чертежей. Я ни на минуту не забывала, что дом, в котором я находилась, спроектировал Сэм. Когда я попыталась присесть, он легко спружинил подо мной, как мат, но под рукой, в которой было меньше веса, остался твердым. Я сделала вывод, что эта поверхность ведет себя по-разному под предметами с разной плотностью и весом. Следовательно, может быть одновременно и диваном и столом. На мое предположение, сможет ли эта конструкция быть и огромной кроватью для вечеринки, Сэм задумчиво ответил, что подобных вечеринок в его доме еще не было, но идея интересная. Возможно, вечеринка все же состоится, когда я слегка отойду от шока и привыкну к новой для себя обстановке. Интересно, как отреагирует мама на мое отсутствие? Но все это лирика.

Перед диваном висел огромный монитор, на который выводились все проекты, которые заказчики отправляли Сэму в разработку. Практически это был факс, компьютер, принтер, ксерокс, кульман и многое другое, в одном. Хотела бы я иметь такое устройство. Оно мне, конечно ни к чему, но просто так, чтобы было… Я, если быть откровенной с собой, жутко завидовала Сэму, заодно развивая в себе комплекс неполноценности. Моя старенькая мебель советского периода, уже набившая оскомину даже мне, наверняка казалась Сэму настоящим убожеством, старьем с большой буквы «С». Мне уже абсолютно не хочется переноситься с ним обратно в мою реальность. И не потому, что здесь мне нравится больше. Здесь все до сих пор мне кажется чужим. Просто, не хочется, чтобы он снова видел мою жуткую комнату, валялся на моем скрипучем диванчике с жесткими пружинами, просевшими по форме моего тела и нещадно колющими все, что выбивалось за форму моего силуэта. Бедный Сэм! Представляю, как он замучился на этой неделе, когда ночевал в моей комнате со мной и без меня. После таких роскошных кроватей и диванов, у него должны болеть, по меньшей мере, все кости, а заодно и мышцы со связками.

Сверху на потолке находилась система освещения и очистки атмосферы в комнате. От прикосновений к устройствам на каких-либо полках, начинала работать та или иная техника. Видимо, эти роскошные кусочки полимеров были просто пультами, хотя и выглядели намного презентабельнее, чем наши планшетные компьютеры.

Гостиную мы обходили очень долго. Мне показалось, что прошло несколько часов. Хотя, скорее всего, не больше одного часа. Сэм вел себя абсолютно безупречно, не показывая ни грамма усталости или раздражения, не меняя положения наших рук и не пытаясь отвлечь меня от нового увлекательного занятия. Мы подошли к двери в другую комнату, и я поняла, что это будет столовая и кухня в одном лице. Примерно также было и в моей квартире — экономия рабочего пространства сказывалась на обстановке комнат. Сэм легким прикосновением отворил дверь, и мы очутились на кухне моей мечты. Надежда, что моя кухня в будущем будет выглядеть именно так, прочно укоренилась в моем сознании. Даже, если я буду умирать в квартире с жуткой старой кухней, я все равно буду надеяться на то, что такая кухня непременно будет в нашем будущем. И уж точно я никогда не избавлюсь от воспоминаний о кухне Сэма.

На этой кухне не было практически ничего. Ничего лишнего… Только удобное кресло с откидным столиком. Два больших экрана напротив на стене, небольшое устройство, напоминающее узкий холодильник — не более полуметра в ширину. Можно было принять его за слишком высокий кулер для воды. Окон не было. На потолке я узнала устройство для очистки воздуха. Потолок был белый и матовый. Он загорался полностью приятным приглушенным светом, не режущим глаза своей белизной. Больше в этой кухне не было ничего, хотя она была довольно большой. Здесь в прямом смысле слова можно играть в футбол, заниматься гимнастикой в ожидании, когда уйдут лишние килограммы, чтобы съесть еще одну порцию. Я бы вообще не вылезала с такой кухни. Но ведь я девочка, а Сэм, скорее всего, обитает только в гостиной. Когда я сказала Сэму, что намерена остаться жить в этой кухне — он расхохотался. На мой вопрос об экранах на стене и устройстве холодильнике-кулере, он, молча, подошел к экрану и нажал на кнопку включения. На дисплее мгновенно высветилось меню. Сэм быстро натыкал на какие-то названия блюд и повел меня обратно в гостиную, а из нее в небольшой холл, который и холлом-то назвать нельзя было. Это была крошечная комнатка — похожая на лифт. Между двумя дверями мы с Сэмом стояли тесно прижавшись друг к другу. Ровно через пять минут раздался резкий звук, заставивший меня вздрогнуть. Сэм нажал на кнопку на стене, и из двери откинулась небольшая полочка и одновременно с этим открылась небольшая щель — сантиметров десять в высоту. Я, затаив дыхание, стояла и ждала, что же будет дальше, попутно пытаясь заглянуть в щель — увидеть, что же там снаружи в этом странном неизвестном мире.