Надежда Никитина - Империя зла

- Что ты хочешь с ним делать? - в страхе спрашивала Серафина, бегая вокруг.

- Ну-ка, помоги, - Алик оторвал от рубашки людоеда несколько полос и прикрутил ими его к кресту.

- Что же с ним сделать? Какую казнь придумать? - стоя перед распятым подсудимым, шептал он.

- Пусти ему пулю в лоб, и дело с концом, - спросила Серафина.

- Молчи! Отстань! - огрызнулся Алик и вдруг вздрогнул, сморщился и потянул носом.

Тут и Серафина почувствовала сильный трупный запах из разрытой могилы, откуда торчал поставленный на-попа испачканный землею гроб.

- Ага! - повеселевшим голосом сказал Алик и тряхнул извивающегося Бармалея за ворот. - А ну, признавайся, гад, скольких людей съел?

Бармалей замотал головой, пытаясь сорваться с привязи.

- Ну! - Алик упер дуло автомата ему в брюхо.

- Не... знаю...

- Считай, я подожду!

Раздался громкий характерный звук, и вслед за этим от подсудимого запахло, как от обмаранного младенца.

- Подожди срать, еще не обедал, - усмехнулся Алик. - Так, значит, не знаешь, скольких съел? Ну, ладно, этот будет у тебя последним!

Он подошел к вывернутому из могилы гробу и прикладом сбил крышку. Лавина тошнотворного запаха вырвалась наружу и вмиг заполонила все вокруг. Мики и Серафина отшатнулись, зажав носы. Но Алик словно и не замечал удушающего смрада. С хладнокровием гладиатора он запустил руку в гроб и хотел вытащить тело за ногу. Разложившееся мясо оборвалось, кости рассыпались, и в его руке осталась изгнившая дамская ножка в туфле-лодочке. Туфля сидела плотно, намертво врезавшись в раздутое, висящее лохмотьями, мясо.

- А ну, гад, покажи нам, как ты жрал человечину! - Алик сунул кусок мертвечины в зубы людоеду.

Тот замотал головой, икая и отплевываясь. Жуткий крик прорезал кладбищенскую тишину и оборвался булькающим хрипом - горло людоеда оказалось плотно забитым куском трупного мяса. Нога в туфельке торчала у него изо рта, будто кегля, и чтобы не задохнуться, он вынужден был кусать и глотать. Глаза Бармалея совершенно выскочили из орбит, лицо налилось черной кровью, а тело застыло в мучительной судороге.

- Да он спятил, твой дружок! - не своим голосом закричал Мики. - Сейчас сюда прибудет куча милиции!

Людоед сорвался с привязи и покатился с могилы, царапая ногтями землю. Грузное тело дернулось еще несколько раз и затихло, лицо застыло в немыслимой гримасе с торчащей изо рта ужасной ногой, на которой все еще чудом держалась туфля - лодочка.

...Алик стоял, опустив голову и бессильно уронив руки, сам раздавленный этой своей последней вспышкой зверства. Серафина сделала было шаг в его сторону, но он быстро отступил назад, словно боясь, что она об несо испачкается.

- Вы долго еще будете здесь торчать? - Мики разразился матерными ругательствами.

Алик молча нагнулся и поднял с земли свой автомат. Мики невольно попятился.

- Что он надумал, проклятый маньяк?

- Отвернитесь, - тихо попросил Алик.

- Что? - крикнул Мики.

- Отвернитесь!

Что-то такое было в его голосе, что и Мики, и Серафина безропотно повиновались. И почти тот час же услышали резкую короткую очередь. Серафина рванулась, но Мики крепко держал ее за руку. Алик выстрелил точно в сердце, и кровь из широкой рваной раны ручьем заливала его рубашку. Вырвавшись от державшего ее Мики, Серафина одним прыжком оказалась около своего друга - лишь затем, чтобы услышать последнее "прости".

Трудно сказать, сколько длилась немая сцена над кучей окровавленных тел. Из-за туч вышла луна и осветила леденящую душу картину, при виде которой содрогнулся бы и мертвый. Молчание нарушил Мики.

- Это лучшее, что он мог сделать...

С титулом переводя дух, Серафина подняла голову и жестко бросила ему в лицо:

- На твоем месте я сделала бы то же самое!

Мики отшатнулся, словно его ударили. Серафина осторожно закрыла мертвому другу глаза и поцеловала в лоб. Потом куда-то потащила его за плечи.

- Что ты еще задумала? - чуть не плача, спросил Мики.

- Не оставлять же его здесь, вам на съедение. Не допущу, чтобы тело моего лучшего друга завтра оказалось в консервной банке!

- Да куда же мы с мертвецом? - закричал Мики.

- А вот туда. Похороним его здесь, в лесочке.

* * *

Все было кончено. Серафина молча и не спеша разравнивала землю под стройной молодой елочкой. Лицо ее было спокойно и непроницаемо. Мики возился у багажника "Мерседеса", торопливо засовывая туда какие-то вещи.

- Смотри, - показывая на увесистый узел, срывающимся голосом проговорил он, - нам хватит этого до конца жизни.

- А! - безразлично отозвалась Серафина.

Взгляд ее был устремлен на свежий холмик земли под елочкой. Она принялась зачем-то посыпать его прошлогодней хвоей и, казалось, вся отдалась этому занятию.

- Мики, расскажи мне все, - вдруг попросила она.

Мики выпрямился, помолчал некоторое время и, наконец, выдавил из себя:

- Там, среди тех, что были с Бармалеем, валяется мой тесть...

- Ага, - кивнула Серафина. - Можешь не продолжать.

Мики рад был замолчать. Он торопливо собрал с земли кирки и лопаты, которыми копали могилу для Алика.

- Я мигом. Брошу только все это в речку. Уедем с тобой далеко-далеко... - он наклонился, чтобы поцеловать Серафину, но та вдруг резко отшатнулась.

От Мики пахло французским одеколоном, тем же, что и от людоеда.

Она закрылась руками и сказала:

- Иди.

...Микк отсутствовал не более пяти минут. Возвратившись, он не нашел Серафины па прежнем месте. Забыв о том, что уже светает и пора уходить отсюда, он бегал по лесу, звал, кричал, но все без толку.

Серафина исчезла.

...Измученный и усталый, Мики присел на берегу реки. Невольно взгляд его упал на воду - и вдруг страшная догадка обожгла его. Долго - долго, пока совсем не рассвело, смотрел он на бушующие в этом месте крутые водовороты.

- Ах, Симка, Симка, что же ты наделала! - горестно шептал он.

Потом, внезапно очнувшись, заторопился. Сел в машину и выехал на трассу.

- Ах, что же ты наделала, Серафина! Что же ты наделала! бормотал он, низко наклоняясь к рулю, и по щекам его катились слезы.

Мики не поехал сразу домой. Зачем-то отправился на работу. Оставив "Мерседес" на стоянке, вошел в гараж. Он очень удивился - обычно в это время все машины со вчерашним грузом должны уже выйти на линию. Но фургоны почему-то стояли без дела, шоферы, сгрудившись в кучки, курили и переругивались.

Мики пошел в диспетчерскую. Диспетчера отчего-то тоже не было на месте.

Мики обвел взглядом помещение и злобно усмехнулся. Дьявольская идея закралась ему в голову. Протянув руку через стеклянное окошко, вытащил пачку путевых листов.

...Готово, поехали! - выходя из диспетчерской Мики помахал над головой пачкой путевок. Шоферы обрадованно загомонили и тут же разобрали листы.