Альфред Ван Вогт - Рейд к звездам

Глава 21

Уильям Ли с планеты Земля постепенно оправился от потрясения. Помещение, в котором он находился, выглядело необычайно унылым. Все в нем наводило беспросветную тоску, словно он смотрел на окружающее больше не принадлежавшими ему глазами.

Биллу понадобилось огромное усилие, чтобы решиться бороться до конца: «Нечто чуждое пытается овладеть моим телом. Все остальное происходящее вокруг меня — ложь, пустые слова...»

Успокаивающая пульсация иного разума постепенно распространилась и на те укромные участки мозга, где все еще теплилось его собственное, земное «я».

«Не ложь, а удивительная правда, — пришла мысль.

— Теперь ты заживешь новой жизнью. Нисколько не похожей на ту, что мог представить даже в самых смелых мечтах. Будь спокойнее, смелее, и твои муки превратятся в наслаждение».

Однако Ли-землянин не мог смириться. Он затрепетал в темном углу сознания. Он ощущал неестественное давление, которое оказывал теснящий со всех сторон иной разум. Билл вновь испытывал всеохватывающий непоборимый ужас перед ним.

Но, собрав последние силы, журналист вернул себе способность трезво мыслить. Возникла его собственная мысль: «Вселившийся дьявол пытается уговорить меня пойти на попятную, смириться с его присутствием. А это может означать только одно — он не может захватить мой разум без моего согласия...»

Билл почувствовал прилив сил. Он все еще мог бороться. И ни за что не уступит контроль над своим телом!

«Подумай, насколько возрастут твои умственные и физические возможности, — нашептывал чужой разум.

— Ты был актером, полностью слившимся с исполняемой ролью. Но спектакль окончен, и ты остался один перед зеркалом. Я помогу тебе вернуться в реальность. Смыть грим с лица. Сменить грубый земной наряд на великолепное одеяние галактов. Навеянное спектаклем настроение уйдет все дальше, дальше, дальше...»

— Убирайся ко всем чертям! — изо всех сил крикнул Билл. — Я — Уильям Ли и никто больше! Ты думаешь внушить мне сдаться?! Ничего не выйдет! Выбери себе другое тело!!!

С каждым словом его голос звучал все тише и тише. Пока наконец мертвая тишина не обволокла все вокруг. Исчезновение звуков вызвало у Билла новый, еще более сильный приступ страха.

Он попытался закричать, хоть как-то разорвать окружающую со всех сторон блокаду молчания. Но не смог издать ни единого звука. Ни один мускул не пошевелился. Ни один нерв не затрепетал...

Он остался совершенно один. Отрезанный от всего мира в крохотном закутке собственного сознания. Внутри самой идеальной тюрьмы, откуда невозможно сбежать. Оставалось лишь убогое, ограниченное существование... И все же решительности у Ли ни капли не убавилось. «Он хочет сломить меня путем повторения ключевых фраз. Бесконечным упоминанием свидетельств моего поражения заложить прочный фундамент дальнейших побед! Ни за что нельзя ему поддаваться! Ни за что!» — убеждал себя Билл.

Но галакт неторопливо продолжал:

«Нужно смириться с фактом, что твоя роль уже сыграна. Ты должен понять наше нерасторжимое единство и уступить место на сцене мне. Пусть доказательством признания моей победы станет окончательная сдача контроля над твоим... нашим телом».

Билл не мог поверить, что все это происходит на самом деле:

«Неужели это не кошмарный сон? Он сказал НАШИМ телом...»

«Сосредоточься и постарайся понять меня, — ритмично нашептывал галакт. — В основе прогресса всех разумных существ стоит сила мышления. Вы, земляне — очень необычная цивилизация. И я надеюсь, ты прислушаешься к голосу разума и не будешь сопротивляться. Ведь тебе осталось сделать лишь один шаг...»

Билл напряженно вглядывался в зеркало, в которое всего час назад смотрелась Мерла. Он внимательно пригляделся, пытаясь рассмотреть свое отражение. Но оно было туманным, искаженным.

Но вот отражение прояснилось. Билл прекрасно понимал, что изображение в зеркале подвластно галакту. Но не мог отвести взор.

Отражение обрело четкость и...

Билл как безумный отпрянул назад, прикрывая глаза от блеска зеркала. Мысли смешались, завертелись головокружительным вихрем все быстрее и быстрее.

Из зеркала на него смотрел он сам, одетый в длинные расшитые золотом одежды. На голове блистал алмазный обруч. В руках он сжимал короткий жезл, увенчанный ритмично полыхающим красным камнем. За спиной виднелся роскошный зал, наполненный сотнями галактов. Все они молча смотрели на него.

Билл обернулся, с ужасом обнаружив, что корабль дригов исчез и он действительно стоит в зале. Галакты безмолвно ожидали его решения.

Внезапно зал разлетелся на миллионы блестящих осколков, впившихся в остатки и без того измученного разума Билла. Нахлынула непроглядная тьма.

Билл понял, что безвозвратно проигрывает. Он со вздохом сдался.

Раздались одобрительные аплодисменты галактов.

А вместе с ними пришло и ощущение ЦЕЛЬНОСТИ...

Галактическая война

1

Когда звездолет исчез в клубящемся тумане, Тревор Джемисон достал бластер. Его мутило, голова кружилась, ведь его только что бил и швырял ураган, порожденный улетающим кораблем. Чувство опасности не покидало Тревора, несмотря на прочность тросов, которыми он был прикреплен к грузовой антигравитационной платформе, тихо раскачивающейся под ним.

Он рассматривал огромную голубую голову Эзвала. Тот, в свою очередь, пристально глядел на него с края платформы тремя серыми, как сталь, глазами. Инопланетянин настороженно выглядывал из-за края платформы и был готов — Джемисон знал это — мгновенно отпрянуть, едва в мозгу человека возникнет мысль о выстреле. Двумя передними парами лап Эзвал крепко держался за скобы в днище платформы, и потому почти все его тело было скрыто от взгляда человека.

— Ну и что теперь? — резко сказал Тревор. — Мы — в тысячах световых лет от наших планет. Под нами пекло, которого ты и представить себе не можешь, хоть и читаешь мои мысли. Даже полуторатонному Эзвалу не выжить там, внизу, в одиночку.

Огромная когтистая лапа высунулась из-за края платформы и дернула за один из трех тросов, на которых висел Джемисон. «Ч-черт!» — Тревора окатило холодом. Раздался резкий металлический щелчок, и трос лопнул. «Это конец!»

Человека подбросило вверх на несколько футов. Внутри все оборвалось. Затем его кинуло вниз, едва не расплющив о платформу, и он стал раскачиваться на двух оставшихся тросах, как на качелях. «Жив... — выдохнул он, чувствуя, как пот катит градом, несмотря на специальный костюм. — Он совсем рехнулся!»