Галина Долгая - Грани кристалла

— Катя, очнись! Мы сейчас же пойдем туда, собирайся. Где карта? Это в ту же сторону, где мы должны встретить Павла.

Через пять минут они вдвоем скорым шагом, чуть ли не бегом, шли на восток. Жена смотрителя успела сунуть Кате в руки горсть изюма и несколько шариков курта. В рюкзаках, в больших бутылях бултыхалась вода. До места встречи, обозначенного Павлом на карте, по прямой было километров сорок — дальний и трудный путь под палящим солнцем. Сашу не покидала уверенность в том, что похищение его дочери непонятным, таинственным образом, связано с тем, зачем отправился в пустыню его друг Павел. Но теперь Саша намеревался не только найти дочь, но и выяснить у Павла все, что тот замышляет. Его тайны изменили нормальную жизнь семьи, втянув всех ее членов в события, о которых они даже не подозревали.

Бахром с женой долго смотрели вслед русским.

— Надо в милицию сообщить, — несмело сказала женщина, — девочку украли все же…

— Не надо пока, подождем, когда вернутся, — ответил Бахром. — Да и что мы скажем?! Демон забрал?

— А ты видел? — жена заглянула мужу в лицо.

— Видел. Согрешил я, молюсь мало, виноват перед Аллахом…

— Это они виноваты. У них демон дочь забрал. Пойдем чай пить. Солнце уже высоко, делами заниматься надо. А русские только завтра вернутся, не раньше…

Милан отлично выспался. Пушистая нить из верблюжьей шерсти, которую он положил вокруг себя, действительно защищала от опасных насекомых — за всю ночь ни одна из членистоногих тварей не заползла к нему. Хотя, может быть в это время года они уже и не ползают — жара всех под песок загнала. Княжич не торопился вставать. Он лежал с открытыми глазами и смотрел, как меняется небо. Сначала оно выглядело так, словно кто-то накинул на него серую газовую вуаль. Постепенно в предутреннюю серость прокрались краски: нежные, отличающиеся друг от друга полутонами; как мазки акварели, они разбавили картину и, становясь на глазах все ярче, наконец, заиграли теплыми цветами радуги. Милан не видел дневной звезды Земли: она восходила за его головой, но по свету, ворвавшемуся в мир, понял, что наступил день. Милан встал. Повернулся к солнцу и поднял руки. Теплые лучи скользнули по лицу, ветер освежил его. Княжич почувствовал благодать, разливающуюся по всему телу вместе с потоком крови, несущим жизнь каждой его клеточке.

Он не стал более задерживаться, выпил воды и, закинув рюкзак за спину, быстро пошел к месту, координаты которого он хранил в своей памяти, как верующий слова охранной молитвы. Ему предстояло пройти часа четыре и потом ждать вечернего часа, когда астероид приблизится к Земле настолько, что потревожит ее атмосферу, а все земляне будут заняты наблюдением за ним, с замиранием сердца надеясь на благополучный исход. В это самое время посадочный модуль головного корабля лиринийцев, который все время пребывания Милана на планете Земля вращался по дальней орбите вокруг Солнца, сядет в пустыне Кызылкум, где Милан и будет ожидать его.

Когда солнце выкатилось на небо и засияло во всей своей красе, Милан шел по такыру — испещренной мелкими трещинами глинистой почве, блином лежащей среди песчаных барханов. Странный звук, приближающийся навстречу, насторожил. Милан остановился. Из-за бархана показалась летающая платформа. На ней стояли два человека. Платформа направлялась к нему, в этом Милан уже не сомневался. Она подлетела настолько близко, что он не только почувствовал, но и увидел ее пассажиров — Ирину и … Фани. Княжич ощутил страх дочери Саши и попытался успокоить ее. Но стремительный поток ненависти отбросил его мысль назад, не пропустив ее в сознание Ири.

— Не спеши утешать, красавец, у тебя еще будет для этого время, — Фани остановилась метрах в двадцати и спрыгнула с зависшего в воздухе летательного аппарата. Ира осталась стоять на нем. Милан заметил, как она склонила голову к рулю равновесия. Ее поза выглядела неестественно, и Милан понял, что Фани использовала удавку для пленения девочки.

— Зачем ты здесь? — спросил он ведийку, вышагивающую по такыру, легко покачивая бедрами.

— А ты не догадываешься, милый? — Фани откровенно кокетничала.

Милан крепче сжал лямку рюкзака.

— Он там? — вытянув голову, словно заглядывая за плечо Милана, проворковала Фани. — Как удачно я приземлилась. И с тобой пообщалась и … Кристалл здесь. — Она подошла почти вплотную и протянула руку: — Ты ведь дашь мне его, не так ли? — и Фани как бы ненароком оглянулась на Иру. При этом ее грудь поддалась вперед, привлекая взор Милана.

— Ты зря затеяла этот маскарад, Фани. Люди здесь ни при чем. И ты не должна причинять им страдания.

— О! Кто бы говорил?! — воскликнула Фани. Улыбка сошла с ее губ, в глазах мелькнула злоба. — А вы, правильные и добропорядочные лиринийцы, вы не причиняете страдания людям, а?

Милан напрягся, не спуская глаз с бывшей возлюбленной.

— То-то же! — Фани кокетливо тряхнула волосами, в которых затерялся солнечный зайчик. — Давай Кристалл и забирай эту самочку. Мне не нужны жертвы. Но, если ты… — ведийка выдержала паузу и сжала подушечку среднего пальца, спрятанного в изящной белой перчатке. Платформа качнулась. Ирина едва удержалась от падения.

— Остановись! — крикнул Милан.

— Кристалл! — ощетинилась Фани.

Милан снял рюкзак. Неспеша опустил его на такыр и присел, наклоняясь над ним, но, не выпуская из поля зрения коварную Фани и зависшую платформу с Ириной. Опустив руки в мешок, вынул из него Кристалл, укутанный в мягкую ткань, и положил рядом с рюкзаком.

— Бери. Если сможешь.

Фани рассмеялась в ответ.

— Один уже смогла, неужели ты все забыл?! — она игриво покачала головой и демонстративно начала расстегивать свой термозащитный костюм, не спуская волоокого взгляда с Княжича.

Милан сглотнул. Сердце в груди затрепетало. Воспоминания о нежности тела ведийки, боль от разлуки с которой еще жила в его сердце, обожгли, как и та страсть, что он испытал тогда жаркой лиринийской ночью. Фани стала серьезной и, продолжая буравить Княжича прекрасными глазами, достала из-за пазухи покрывало — то самое покрывало, с помощью которого она смогла забрать Кристалл.

— Вижу, узнал и все помнишь, я польщена, мне было хорошо с тобой, но… обязательства прежде всего, — она только попыталась наклониться над Кристаллом, как Милан схватил ее за руку.

— Опусти аппарат на Землю.

Фани сверкнула глазами.

— Сначала докажи, что здесь, — она опустила глаза вниз и тут же подняла их, — Он!

— Сначала — Ири, потом — Кристалл! — не сдавался Милан.

— Нет! — она попыталась сомкнуть пальцы, но Княжич так сильно сжал ее руку, что женщина невольно вскрикнула. Слезы брызнули из ее глаз. — Ты причинил мне боль! Неужели пребывание на Земле так повлияло на твой кодекс чести, Милан? Ты причинил боль женщине!