Клиффорд Саймак - Почти как люди: Фантастические романы

Ну а в сущности, что представляют собой непоследовательность и суеверие? Долгие годы исследователи занимались внечувственным восприятием, этим шестым чувством, которое человек так и не сумел развить в себе.

А если возможно внечувственное восприятие, то почему не допустить существования других способностей — психокинетического контроля над предметами, предвидения, иного восприятия времени, чем бег стрелок по циферблату, познания и использования неведомых измерений пространственно-временного континуума?

Пять чувств: обоняние, зрение, слух, вкус, осязание. Пять чувств, о которых человек знал с незапамятных времен! Но разве их не может быть больше? Не исключено, что в человеке заложены и другие чувства, которые ждут своего развития. Ведь человек так медленно меняется на своем эволюционном пути. И вряд ли развитие человеческого интеллекта и человеческих чувств остановилось. А если так, то почему бы не появиться шестому чувству, седьмому, восьмому?

Не так ли, спрашивал себя Виккерс, произошло и с мутантами? Неожиданно развились вспомогательные и лишь наполовину осознанные чувства.

Такая мутация логична, и ее следовало ожидать».

Он проносился мимо деревень, крепко спящих в этот предутренний час, мимо ферм, выглядевших особенно голо в рассеянном свете зари.

«Не пользуйтесь своим вечмобилем», — прочел он в записке Крофорда. Бессмыслица. Почему он должен отказываться от машины? Доверившись словам Крофорда? А кто он такой? Враг? Однако порой его поступки говорили об обратном.

И все же не было оснований отказываться от машины. Но и в машине ему было не по себе. Как не было причин останавливаться в доме Престонов, однако он твердо знал, что совершил ошибку, не остановившись там.

Не было доказательств считать Энн мутантом, но он был уверен, что она — мутант.

Он несся навстречу утру. Над встречными речушками поднимался туман. На востоке появились первые лучи солнца, стали попадаться коровы, появились первые редкие автомобили.

Он вдруг понял, что голоден и хочет спать, но ему не хотелось останавливаться. Если уж он совсем станет засыпать, придется передохнуть.

Но вот подкрепиться следовало. В каком-нибудь ближайшем городке он остановится у открытого кафе перекусить. Одна-две чашечки кофе разгонят сон.

Глава 27

Город оказался не маленьким, было много кафе. Утренняя смена рабочих спешила на работу.

Он выбрал чистый на вид ресторан и снизил скорость, отыскивая место для стоянки. Только за квартал от ресторана удалось приткнуться к тротуару.

Он вылез из машины и запер дверцу. Было довольно свежо, как иногда бывает летним утром.

«Сейчас я поем, — решил он. — Не буду спешить, чтобы дать отдохнуть мышцам, и потом еще раз попробую позвонить Энн. Может, поймаю ее. Мне станет спокойнее, если она будет в курсе дела и сумеет скрыться. Лучше вместо встречи там, где продают дома, явиться к ним и все объяснить, вероятно, они смогут ей помочь. Как бы то ни было, он должен говорить с Энн быстро и твердо, чтобы она поверила не споря».

Он спустился вниз по улице и вошел в ресторан. Свободных мест было много, казалось, столиками и не пользовались. Все посетители сгрудились у стойки. Виккерс тоже сел на один из свободных табуретов вместе со всеми.

Рядом с ним оказался громадного роста рабочий в выцветшей рубахе и топорщащейся робе; склонившись над тарелкой, он шумно ел овсяную кашу, так быстро орудуя ложкой, словно пытался создать непрерывный поток между тарелкой и ртом. По другую сторону от Виккерса сидел мужчина в синих брюках и белой рубашке с тщательно завязанным галстуком. Он был в очках и читал газету. У него был вид бухгалтера — человека, умеющего ловко обращаться с цифрами и гордящегося этим своим умением.

Подошла официантка и протерла тряпкой прилавок перед Виккерсом.

— Что желаете? — безразлично спросила она, слив в одно слово всю фразу.

— Оладьи, — сказал Виккерс, — и кусок ветчины.

— Кофе?

— И кофе, — кивнул Виккерс.

Она принесла еду, и Виккерс начал есть, сначала торопливо, глотая большие куски оладий, обильно политые сиропом, а потом, утолив первый голод, — медленнее.

Человек в робе встал и ушел. Его место заняла худенькая девица, у которой от усталости слипались глаза. «Явно секретарша, — подумал Виккерс, — поспавшая час-другой после целой ночи танцев».

Он почти кончил есть, когда на улице послышались крики и топот бегущих ног.

Девушка, сидевшая рядом, развернулась на табурете и выглянула в окно.

— Все бегут, — сказала она. — Интересно, что там случилось?

В дверях появился человек и крикнул:

— Там нашли вечмобиль!

Люди повскакивали с мест и ринулись к двери. Виккерс медленно последовал за ними.

«Нашли вечмобиль!» — крикнул человек. Единственной такой машиной, которую они могли найти, была машина, оставленная им на улице.

Толпа опрокинула автомобиль на середину улицы и кричала, потрясая кулаками. Кто-то бросил булыжник, и тот с резким звуком ударился о металл — будто пушечный выстрел грохнул в этот ранний утренний час.

Какой-то человек запустил булыжник в стеклянную дверь скобяной лавки и через разбитое стекло открыл дверь. Люди ворвались внутрь и, вооружившись кувалдами и топорами, вернулись на улицу.

Толпа раздвинулась, освободив им место. И кувалды, и топоры заблестели в косых лучах солнца. Брызнули стекла. Улица наполнилась металлическим грохотом.

Виккерс застыл возле двери ресторана, ощущая спазмы в желудке, — происходившее его просто потрясло.

Крофорд написал: «Не пользуйтесь своим вечмобилем».

Вот что означало его предупреждение.

Крофорд знал, что произойдет с любым вечмобилем, найденным на улице.

Крофорд знал и предупредил его.

Так друг он или враг?

Виккерс протянул руку и коснулся ладонью кирпичной стены. Прикосновение к этой шероховатой поверхности вернуло его к действительности: озлобленная, свирепая толпа вдребезги разносила его машину.

«Они знают», — подумал он.

Им сказали о мутантах, и они возненавидели их.

Конечно, возненавидели.

Они не могли их не возненавидеть — само существование мутантов низводило людей на вторую ступень, они становились неандертальцами перед лицом завоевателя, вооруженного луком и стрелами.

Он повернулся и пошел назад в ресторан; он шел медленно, готовый тут же броситься бежать, если вдруг кто-то крикнет позади или чья-то рука коснется его плеча.

Человек в очках и с черным галстуком оставил возле тарелки свою газету. Виккерс взял ее, решительно обогнул стойку и толкнул дверь, ведущую в кухню. Там было пусто. Он быстро пересек кухню и вышел через черный ход в переулок.