Бим Пайпер - Империя (рассказы)

— И вы думаете, что из этого можно сделать выводы о заговоре против трона?

— О заговоре с целью захватить трон, ваше величество.

— Да перестаньте, князь Ганзи, вы говорите, как Дорфли!

— Послушайте меня, ваше величество! Его императорскому высочеству всего четырнадцать, и только через одиннадцать лет он официально сможет перенять полномочия императора. Не дай Бог, конечно, но в случае вашей внезапной смерти останется лишь один возможный для Империи вариант — регентство. Конечно, ваши министры и советники — единственные, кто имеет право назначить регента. Но я знаю, за кого они проголосуют, когда стражи безопасности приставят шпаги им к горлу. И регентство, возможно, не предел амбиций князя Треванна.

— Говоря вашими же словами, князь Ганзи, звучит весьма правдоподобно. Но все ваши выводы основываются на очень сомнительном предположении. Что князь Треванн настолько туп, что хочет захватить трон.

Полю пришлось самому прервать разговор и выключить экран. Изображение начало гаснуть, а Виктор Ганзи все еще недоверчиво и потерянно смотрел на императора. Князь не мог даже представить, что кто-то не хочет заполучить трон, тем более человек, который уже этот трон занимает.

Немного обеспокоенный, Поль немного посидел, глядя на темный экран. Разведывательная служба Виктора Ганзи оказалась гораздо лучше, чем предполагалось. Удивительно, сколько Ганзи выявил различных фактов, которые не замечал сам император.

Только Поль решил засесть за отчет министерства изящных искусств, как коммуникационный дисплей снова зажужжал и заморгал.

Щелкнул выключатель, и с экрана Полю улыбнулась женщина с взъерошенными светлыми волосами, в пеньюаре. Увидев Поля, она улыбнулась еще шире.

— Привет! — поздоровалась женщина.

— И тебе привет! Только встала?

— Могу поспорить, что ты уже давным-давно встал и вершишь свои императорские дела несколько часов. — Она подняла руку, чтобы скрыть зевок. — А Род и Снукс уже приходили?

— Только что ушли, — кивнул Поль. — Род отправился с Ольвой на пикник в горы. — Боже, как давно он сам ездил с Мэррис на пикник — на настоящий пикник, в сопровождении менее пятидесяти охранников и стольких же придворных. — Много дел у тебя сегодня?

— Фестиваль цветов, — скривилась женщина. — Я должна лично выступать в прямом эфире, зачитывая различные любовные послания. Три минуты в эфире, две минуты — перерыв. Мне предстоит сорок выступлений сегодня в полдень.

— Ото. Ну, желаю хорошо провести время, дорогая. А мне предстоит завтрак с советниками, а потом пленарное заседание. — И Поль рассказал жене об опасениях Ганзи о возможной полемике.

— Смешно! Может, наконец-то кто-нибудь расшевелится и хоть немного помашет кулаками. Я тоже приду.

На индикаторе вызова, стоящем перед Полем, загорелся кодовый символ министра безопасности.

— Мы всегда можем надеяться на лучшее, не так ли? А, пожаловал Йорн Треванн.

— Не заставляй его ждать. Может, нам удастся увидеться перед заседанием. — Мэррис послала мужу воздушный поцелуй, и экран погас.

Поль снова щелкнул выключателем и увидел князя Треванна. Министр безопасности не стал тратить время на извинения за беспокойство.

— Ваше величество, только что пришло сообщение о серьезном бунте в университете. Приблизительно пять — десять тысяч студентов атакуют административный центр, бросая в здание зловонные бомбы и угрожая повесить ректора Кейна. Они уже разоружили университетскую полицию. Для урегулирования инцидента я послал две роты жандармов отряда подавления мятежей под руководством офицера, которому могу доверять. Мы собираемся действовать решительно, но вежливо и не хотим применять беспорядочное оглушение или слезоточивые газы, а тем более… стрельбу. В мятеже могут участвовать сыновья и дочери самых различных людей.

— Да. Я вроде помню студенческие бунты, в которых оказались замешаны сыновья его покойного высочества принца Треванна и его покойного величества Родрика XXI. — Поль немного подумал и добавил: — Едва ли это похоже на битву между кланами или внезапный набег хулиганов. Что, по-вашему, послужило причиной беспорядков?

— Знаю я немного. Мне позвонил в довольно истерическом состоянии сам Кейн и рассказал, что студенты устроили против него акцию протеста из-за увольнения работника факультета. У меня есть парочка секретных агентов в университете, и я пытаюсь связаться с ними. Кроме того, я послал туда дополнительных агентов — которые могут сойти за студентов — с целью опередить жандармов, затесаться в студенческую толпу и узнать имена зачинщиков. — Треванн взглянул на стоящий на столе индикатор, который начал мерцать. — Прошу прощения, сэр, со мной пытается связаться граф Таммсан. Возможно, он знает какие-либо подробности. Я свяжусь с вами снова, как только узнаю что-нибудь новое.

Подобного мятежа в университете не помнили даже самые древние старожилы Одина. Ректор Кейн, насколько знал Поль, был тупым, высокомерным старым пустозвоном с непомерно высоким чувством собственной значимости. Наверняка все беспорядки возникли по вине Кейна, но неизвестно, по какой причине и кто начал всю эту заварушку. Да уж, все великое начинается с малого. Большие и пугающие перемены…

На дисплее снова возникли какие-то блики, и Поль щелкнул выключателем. Это Виктор Ганзи опять вышел на связь. Он выглядел так, будто постоянная зубная боль наконец-то отпустила его на минутку.

— Простите за беспокойство, ваше величество, но все устроилось, — доложил он. — Первый гражданин Ягго согласился уступить право первенства королю Ранульфу, и лорд Корефф отозвал все свои возражения. Насколько я понимаю, в настоящий момент все проблемы решены.

— Прекрасно. Полагаю, вы слышали о волнениях в университете?

— Да, ваше величество. Постыдное событие.

— Просто шокирующее. А вы не знаете, из-за чего все это началось? Мне известно только, что студенты протестуют против отставки работника факультета. Или он был чрезвычайно популярен, или не согласился на какую-то более чем нечестную сделку с Кейном.

— Подробности мне неизвестны. Мне лишь удалось выяснить, что мятеж начался в результате какой-то перебранки в одном из научных отделений, основания для увольнения — неподчинение и неуважение к властям.

— Я всегда придерживался мнения, что, когда власть начинает вызывать у людей презрение, она перестает быть властью. Так дело касается науки? Да уж, это только затруднит для Дукласса и Таммсана работу по ликвидации волнений в университете.

— Боюсь, что да, ваше величество. — В голосе Ганзи не проскользнуло и нотки разочарования. — Весть о бунте уже стала известна информационному картелю, который всячески смакует все известные подробности. Вскоре о событиях в университете узнает вся Империя.