Дэвид Бишоф - Недетские игры (Антология)

— Знаешь, Джон, ты становишься невыносим.

— Мне говорят, что мои машины едва-едва не развязали третью мировую войну, а ты хочешь, чтобы я пел от радости!

— Никто не ругает твои машины, Джон. Они знают, что виноват этот мальчик.

— Но что стоят мои машины, если в них может запросто влезть любой мальчишка! Нет, не сносить мне головы. Поэтому, мисс Хили, я позволю себе, с вашего разрешения, пребывать в мрачном настроении.

— Постарайся не быть занудой.

— Ты пользуешься нашими отношениями, Пат. Не забывай, что я все еще твой начальник.

Пат не отреагировала на это. Она молча шла рядом.

— Я не хотел тебя обидеть. Пат. Почему при малейшей стычке ты сразу превращаешься в айсберг?

— Отвяжитесь, Маккитрик.

«О боже, — подумал Маккитрик, — еще одна холодная война. Как будто мы женаты». Хватит ему домашних скандалов. От мысли, что теперь то же самое его ждет на работе, он стал еще мрачнее.

Как ему хотелось добраться до мальчишки. Не будь этого паршивца, не было бы всей передряги!

Они молча дошли до конференц-зала. Поль Рихтер, в замаранном мелом свитере выглядевший еще более понуро, чем обычно, стоял у доски, разрисованной схемами контуров и испещренной спецификациями программ.

В помещении стоял запах кофе и сигаретных окурков.

За столом сидели важные шишки при полном параде. Берринджер смотрел на всех волчьим взором. Догерти, Кэбот и Уотсон терпеливо ждали, когда Рихтер кончит доклад. По выражению лиц нетрудно было догадаться, что его объяснения для них — китайская грамота. Маккитрик заметил незнакомого человека в мятом гражданском костюме. Глаза его были полуоткрыты, словно он не спал уже долгое время.

Рихтер сел и безнадежно вздохнул.

— Мистер Кэбот, уверяем вас, это был один шанс на миллион. У нас оставался один-единственный открытый канал — в филиале фирмы космического оборудования в Солнечной долине. Их номер есть в телефонном справочнике.

Взглянув на Маккитрика, Рихтер не мог скрыть облегчения.

— Рады видеть вас, Джон, — сказал Кэбот. — Знакомьтесь, это Джордж Уайген из ФБР. Вы, очевидно, знаете — они доставили паренька для допроса.

Маккитрик протянул руку, Уайген холодно пожал ее.

— Как все произошло, Поль?

— Он проник в подсистему военных игр, пользуясь паролем, оставленным конструктором программы. Никто не знал, что там был пароль.

— Парнишка утверждает, что искал компьютер фирмы игрушек, — покачал головой Уайген.

— Так ему и поверили! — хохотнул генерал Берринджер.

Маккитрик с деланной озабоченностью постучал пальцем по столу:

— Поль, вы должны немедленно найти этот пароль и убрать его. Бросьте на эту работу самых головастых ребят — и обеспечьте полную безопасность ОПРУ.

— Поздновато спохватились, вам не кажется? — воинственно напустился Берринджер.

Кэбот пристально взглянул на Маккитрика.

— Да, Джон. Состояние безопасности в вашей епархии вызывает серьезное беспокойство.

Маккитрик усилием воли попытался совладать с голосом.

— Извините, джентльмены, но эти рассуждения несколько наивны… Неужели вы действительно полагаете, что первый попавшийся несмышленыш мог снять трубку и устроить такое? — он стукнул кулаком и, не мигая, уставился на Кэбота. — Этот парень на кого-то работает. Иначе не может быть!

Уайген кашлянул, вытер нос платком и полистал блокнот.

— В целом паренек соответствует тому типу, за которым охотятся вербовщики. Умен, но пассивен, не стремится реализовать свои способности… отчужден от родителей… без друзей… Нам очень помог замдиректора школы, где он учится. Некто Кесслер. Отличный педагог. У нас сложилось четкое мнение, что Дэвид Лайтмен — классический объект для вербовки.

— Думаю, мне удастся расколоть его. Разрешите мне поговорить с мальчишкой, — сказал Маккитрик.

— Прекрасно, — улыбнулся Кэбот. — Но ответ нам нужен срочно, Джон.

Президент жаждет крови, и, если окажется, что это кровь какого-то красного, тем лучше. Мы все будем выглядеть чище.

— А что, если он не связан ни с какими шпионами? спросил Уотсон, обращаясь к Уайгену. — Есть какие-либо предположения о том, зачем понадобилось мальчику — особенно такому умному мальчику — рисковать жизнью миллионов людей?

— Нет, сэр, — Уайген обвел комнату циничным взглядом. Паршивец твердит, что он занимался этим для забавы.

«Сейчас я его позабавлю!» — подумал Джон Маккитрик.

«Мы можем заставляйт вас говорить, герр Лайтмен!» прозвучал в его памяти голос, знакомый по фильмам о второй мировой войне. Он стал нервно озираться, ожидая, что сейчас произойдет. Они притащили его в подземелье и заперли в изоляторе при медпункте. Когда глаза Дэвида пробегали по белым шкафчикам, вид скальпелей и шприцев вызывал у него нервную дрожь.

Он и так был достаточно напуган. Наручники врезались в запястья…

Битюги из бывших футбольных защитников, которых нанимали в агенты Федерального бюро расследований, глядели на него так, словно собирались разорвать клыками на части и запить «Пепси-колой», едва доставят по начальству… Реактивный самолет… Вертолет… Но хуже всего были сцены, стоявшие перед его мысленным взором.

«Добрый день, мистер и миссис Лайтмен! Я из ФБР. Мы арестовали вашего сына и завтра его поджарят на электрическом стуле за предательство».

«Туда ему и дорога», — говорит отец.

«Замечательно! — восклицает мать. — Я напечатаю об этом очерк в «Нэшнл инкуайрер»!»

Да, что и говорить, вляпался он. Дэвид почувствовал, что его вот-вот вырвет.

А Кайзер-Кесслер все равно негодяй.

Дэвид присел на топчане. Покрывавшая его бумажная простыня противно зашуршала. Ему захотелось плакать, но он побоялся привлечь внимание.

Оставалось только тупо разглядывать наручники.

«Бип-бип-бип…»

Дэвид поднял голову. Звуки неслись от двери. Кто-то набирал код электронного замка. Дэвид напрягся, во рту у него пересохло. Он почему-то вспомнил рассказ, который они недавно читали на уроке английской литературы: «Принцесса или тигр?» Кто сейчас войдет?

Дверь открыл здоровенный сержант военной полиции в форме ВВС.

— Прошу сюда, сэр. Мы заперли его на всякий случай… Хотя, мне кажется, он не опасен.

— Спасибо, сержант, — сказал второй мужчина, постарше. Вельветовый пиджак с заплатами на локтях и вязаный галстук придавали ему сугубо штатский, даже располагающий вид. Ровные каштановые усики подчеркивали улыбчивую линию рта. «По крайней мере этот явился без кнута и шила», — подумал Дэвид.