Элейн Каннингем - Хелен

- Ваша честь - женщине грозит смертный приговор. Неужели мотивация её поступка не может быть использована для защиты?

- Показания, поясняющие мотивацию, я приму. Но сперва вы должны представить мотив. Вы не имеете права выстраивать защиту, поливая грязью покойного. Иначе получится, что любой гражданин имеет право безнаказанно убивать людей, так или иначе запятнавших себя.

На том наше совещание и завершилось.

* * *

Когда судебное заседание возобновилось, Сандлер пригласил следующим свидетелем доктора Сета Хоумера. Маленького улыбчивого толстячка. Казалось, он ничего не принимает всерьез и в любую секунду готов разразиться смехом. Его круглая физиономия утопала в смешливых морщинках. На носу у него красовались очки в металлической оправе, которые то и дело норовили свалиться. В ответ на вопрос Сандлера, что случилось с миссис Ноутон, он, передернув плечами, ответил:

- Упала в обморок, бедняжка. Женщины в этом смысле устроены счастливее мужчин. Чуть что не так, брык - и в обморок. Должно быть, природа их так охраняет.

- Попробуйте прямо отвечать на поставленный вопрос, доктор, - сварливо заметил судья Харрингтон. - Зал суда - не место для философствования.

- Хорошо, ваша честь. Как изволите.

- Какую помощь вы ей оказали?

- Подсунул под нос нюхательную соль, а потом дал капельку бренди. Ничего особенного с ней не случилось.

- А потом?

- Меня позвали...

- Кто именно?

- Шеф Комински позвал меня в соседнюю комнату - в библиотеку. Там лежало тело.

- Чье тело?

- Судьи Александра Ноутона.

- Каково было его состояние?

- Самое что ни на есть покойное, - ухмыльнулся доктор Хоумер, обводя глазами зал. - Мертвее некуда.

- Вы обследовали тело?

- Там - только поверхностно. Убедился, что признаки жизни отсутствуют, определил время смерти. Нужно уметь это делать, ведь во всех детективных книжонках полицейские врачи только это и делают.

- Доктор Хоумер... - назидательно начал судья Харрингтон.

- Молчу, молчу, - с шутовским поклоном пообещал толстячок.

- И когда, по-вашему, убили судью?

- Примерно за час до моего приезда.

- Что послужило причиной смерти?

- Массивное внутреннее кровотечение, вызванное произведенным с близкого расстояния выстрелом. Свинцовая пуля калибра 0,38 пробила его левый желудочек, прошла через легкое и повредила позвоночник. Это я уже установил в результате вскрытия, которое провел собственноручно.

- Вы удалили пулю?

- Да, сэр, удалил.

- Это она?

Сандлер вручил ему пулю, к которой был привязан ярлычок. Доктор Хоумер осмотрел её, ухмыльнулся и утвердительно кивнул. Пулю приобщили к делу.

- Что вы с ней сделали после того, как извлекли из тела, доктор?

- Отдал на баллистическую экспертизу.

- Благодарю вас, доктор. У меня - все. - Сандлер повернулся ко мне. Желаете допросить свидетеля, мистер Эддиман?

- У меня всего несколько вопросов...

Хелен проводила меня внимательным взглядом. Подойдя вплотную к доктору Хоумеру, я сказал:

- У меня создалось впечатление, доктор, что вы не слишком огорчились, узнав в убитом Александра Ноутона. Это так?

- Рыдать я не стал, - ухмыльнулся он. Сандлер тут же вскочил с протестом, горько стеная, что я задал свидетелю наводящий вопрос, и вообще сбиваю суд с пути истинного.

- Вы не правы, мистер Эддиман, - сказал судья. - Я снимаю вопрос и ответ и призываю присяжных не обращать на это внимания. У вас ещё вопросы, мистер Эддиман?

- Нет, ваша честь.

* * *

Третьим свидетелем со стороны обвинения была Рут Ноутон. На этом вызов свидетелей прекратили. Я прекрасно помнил Рут, когда она ещё была замужем за Ноутоном. Так вот - сейчас она выглядела лет на десять моложе. Прежде на неё никто и внимания бы не обратил - так, невзрачная серая мышка. Теперь же, несмотря на свои сорок шесть лет, перед собравшимися в зале суда предстала вполне привлекательная женщина с прекрасной фигурой. Впрочем, тому во многом способствовали её одежда и прическа. Судья Ноутон считался очень богатым человеком - должно быть, потому что ни цента не тратил на жену. Теперь же, получив доступ к деньгам - не к наследству, вопрос о котором ещё решался, а к страховой премии, - Рут Ноутон первым делом помчалась в Лос-Анджелес наверстывать упущенное.

Оскар Сандлер, конечно, предпочел бы увидеть перед собой заплаканную вдову в черных одеждах, но миссис Ноутон определенно не собиралась горевать об усопшем. На ней был изящный голубой костюм, синие туфельки из кожи аллигатора, и прическа на полсотни долларов. Осознав, что судья Ноутон мертв, вдова начала вовсю вкушать прелести жизни.

Она представилась суду, заявила, что состояла замужем за Александром Ноутоном двадцать четыре года и добавила, что от покойного мужа у неё осталась семнадцатилетняя дочка Рода, в настоящее время обучающаяся в швейцарской школе.

- Я понимаю, как вам больно вспоминать эту трагедию, миссис Ноутон, с пафосом произнес Сандлер. - Поэтому вы сразу же скажите, если захотите присесть или даже полежать - мы тут же объявим перерыв.

- Я чувствую себя вполне нормально, - сухо сказала миссис Ноутон.

- Очень хорошо. Скажите нам, миссис Ноутон, где вы были утром одиннадцатого октября?

- Это было воскресенье. С утра я отправилась в церковь.

- Вы были одна или с супругом?

- Одна. Порой судья сопровождал меня, но в то утро он предпочел остаться дома.

- В котором часу вы ушли из церкви?

- Около одиннадцати. Точно не помню. Я села в машину и поехала домой. Нет, я ещё перекинулась парой слов с пастором Кайлом. Томасом Кайлом. Он всегда умел меня утешить. Добрейшая душа.

- Не сомневаюсь. Значит, из церкви вы поехали домой? Никуда не заезжая.

- Да.

- Вы можете рассказать нам, что увидели по возвращении домой?

- Приближаясь к дому, я увидела, что подъездную аллею перегораживает другая машина.

- Вы знаете, кому принадлежала эта машина?

- Да - мисс Пиласки.

Я заметил, что она упомянула мисс Пиласки без тени гнева или мстительности - весьма необычно для вдовы, перед глазами которой предстала убийца мужа. Она вполне могла бы ответить: "этой стерве", "этой дряни", "вон той женщине" или, на худой конец, просто - "вон - этой", и все бы её поняли и простили. Тем не менее из всех вариантов вдова Ноутона предпочла "мисс Пиласки".

- Какой марки была её машина?

- Шикарный "корвет", тысяч за шесть. - Вот теперь в её голосе зазвучали горькие нотки. - Мне бы не знать. Ведь мой муж купил ей этот автомобиль.

Я внес протест, и судья Харрингтон поддержал меня. Теперь миссис Ноутон уже определенно вышла из себя, но огорчило её воспоминание о выброшенных на ветер деньгах.