Майкл Коллинз - Искатель. 1991. Выпуск №4

Только вот не помогло ему это.

Из конторы я позвонил Газзо. Пока я его ждал, мне казалось, что за мной наблюдают чьи-то глаза. Вероятно, разыгралось воображение. Я прислушивался к каждому звуку, пока на улице не завыли сирены и меня не окружили люди в голубой форме. Газзо сел за стол Шмидта. Я высказал ему свои соображения об этом убийстве.

— Взял бы ты отпуск, что ли, — сказал капитан. — А то я не справлюсь с таким количеством мертвых тел.

— Мертвые тела — это ваш бизнес, капитан, — парировал я. — Вы же расцветаете, когда видите труп.

Наверное, я чувствовал себя гадко. И нервничал, Шмидт был хорошим, честным человеком.

— Я не хочу, чтобы следующее мертвое тело было твоим, — заметил Газзо.

Он видел, какое у меня выражение лица, Я тоже не хотел, чтобы следующее тело было моим.

— Ты к чему-то приближаешься, — продолжал Газзо. — Шмидт еще теплый. Может быть, ты слишком близко. Может быть, кто-то беспокоится. Хочешь рассказать мне почему?

— Я не знаю почему. Я ничего не знаю.

— Конечно, — усмехнулся Газзо. — Кто-то обработал тебя для забавы.

— Они думают, что я что-то знаю, капитан, но я ничего не знаю.

Он внимательно посмотрел на меня.

— Это плохо.

— Я знаю, насколько это плохо, — медленно проговорил я. Очень плохо знать нечто настолько опасное, что из-за этого могут избить, но намного хуже не знать того, что, как считает противная сторона, ты знаешь.

Я вышел на темную Уотер-стрит. Улицу блокировали полицейские машины. Мигалки на их крышах отбрасывали красные блики. Шмидт… Убийцы продолжали свои поиски. Я не думал, что они здесь что-то нашли. Я глубоко вдыхал горячий воздух, стараясь успокоиться. Мне отчасти хотелось, чтобы они нашли здесь все, что нужно, и на этом дело кончилось.

Я закурил сигарету и стал смотреть, как по улице идет патрульный полицейский. Не из тех, кто приехал на машинах, местный патрульный. Замена Стеттину. Я смотрел на него и улыбался. Он вышел из-за угла и встретился со мной взглядом. Вероятно, он дремал где-нибудь и не слышал, как подъехали полицейские машины. А увидев эти машины, сразу стал деловитым и целеустремленным. Он постукивал дубинкой по покрышкам машин, заглядывал и машины, стоявшие у водоразборных колонок и подъездных дорожек. Приостанавливался у машин, припаркованных рядом с погрузочными пирсами. Ночью и по воскресеньям стоянка в таких местах разрешалась. Казалось, его раздосадовало, что никаких нарушений он не заметил. Я смотрел, как он медленно приближается к реке, минует вход в аллею, где напали на Стеттина. Поравнявшись со входом, он заглянул в аллею.

В голове у меня что-то щелкнуло.

Иначе я не сумею это описать. Именно щелкнуло. Как будто что-то высвободилось и со щелчком встало на место.

Теперь я знал, какое отношение имел ко всему этому патрульный Стеттин. Я знал, почему на него напали. Вдруг понял.

Не то чтобы во всех подробностях — но связь. Я был в этом настолько уверен, насколько вообще можно в чем-то быть уверенным. Не понимаю, почему, почему я этого не видел раньше. Все было столь очевидным… Я знал, что нужно было грабителю. Единственная вещь, которая могла для кого-то представлять опасность. Единственная вещь, которая могла вовлечь кого-то другого. Книжечка штрафных талонов.

Догадка? Да. Как вспышка. В детективной работе так часто бывает, спросите любого полицейского.

Получалось примерно таким образом. Стеттин не знал, почему на него напали. Но без причины этого не случилось бы. Значит, причина была. А единственной украденной вещью, которая могла вывести на какого-то человека, была книжечка штрафных талонов. Теперь вопрос: почему она стала опасной?

Думая обо всем этом, я быстро пошел в сторону больницы святого Винсента, где лежал Пит Витанца. Ибо если моя догадка верна — а я знал, что это так, то подтверждение даст мне Пит, хотя он этого еще не знает. Да, если моя догадка верна, убийство Тани Джоунс уже выглядит не так, как мы его представляли. Новая картина мне нравилась больше. Эту картину я чувствовал с самого начала. Воры редко убивают, а Тани Джоунс не пыталась оказать сопротивление. Выстрел был произведен с близкого расстояния и внезапно. Убийца не сбежал. Он искал Джо-Джо. Искал настолько азартно, что это привело еще к двум убийствам. Почему? Потому что вора не было. Никакого ограбления не было. Прикрытие, инсценировка — вот что это было.

Тани Джоунс знала своего убийцу.

Она знала своего убийцу, а он знал ее. Он знал также, что она — девушка Энди Паппаса.

Убийцей был мужчина, который пришел к Тани Джоунс. Мужчина, который пошел к ней, когда это было безопасно: Паппас уехал из города. Мужчина, который обманывал Энди Паппаса с Тани Джоунс, глупой девчонкой, слишком любившей мужчин. Что же именно произошло в квартире Тани Джоунс в тот день? Я этого не знал, догадаться тоже не мог, но по какой-то причине этот мужчина убил Тани. Когда я узнаю, кто, буду знать и причину, но в одном я был уверен: убийство не планировалось заранее. Во всем этом инсценированном ограблении чувствовалась импровизация, отчаянная попытка хоть как-то исправить положение. Что-то случилось тогда, что превратило тайного любовника в убийцу.

Дальше я с уверенностью мог предположить: после того как убийца ушел из квартиры незамеченным, на Уотер-стрит произошло еще что-то — вот и вмешался патрульный Стеттин с его штрафной книжечкой.

В больнице святого Винсента врач не хотел впускать меня к Питу Витанце. Я принялся убеждать его, что у меня срочное дело, — он видел меня раньше с лейтенантом Максом. Наконец врач сдался. Я вошел к Питу.

Пит сидел в постели, загипсованные руки торчали вперед. Выглядел он сейчас лучше. Пит был молод, а молодые быстро поправляются. Повязки еще скрывали его глаза, и, когда я вошел, он повернул голову на звук,

— Мистер Форчун? К нему уже кто-то приходил, на подносике лежала почта, на кровати — книги, которые он пока не мог читать. Вероятно, ему читала вслух сиделка. Он ждал меня. Среда его посетителей были полицейские, и ему хотелось поговорить о Нэнси Дрисколл.

— Здесь что-то не так, мистер Форчун, — сказал Пит. — Джо-Джо этого не сделал бы. Она ведь сама за ним гонялась, вы понимаете?

— Может быть, он решил в конце концов, что она ему все-таки нужна, — возразил я. — Полиция нашла талисман. У Джо-Джо был такой?

— Маленькая «Феррари»? Черт возьми.

Его рука нащупала подносик с письмами у кровати. Рука поднялась — в ней было кольцо для ключей. На кольце висела маленькая блестящая машина — красная «Феррари».

— Видите? — сказал Пит.