Роман Струков - Тень могущества

Океана там уже не было — там плавали огромные ледяные горы, окружённые молочно-серым туманом.

Что ж, друзей и напарников не выбирают. И если первые приходят в конфликт со вторыми, приходится терпеть и это.

Попасть в орочий бар просто. Орки — парни простые и добродушные, а потому принимают в своё общество любого, кто сумеет до них достучаться.

Поэтому мне пришлось минуты три с разбега засаживать каблуки в металлическую плиту, служившую дверью в бар. Размеры и вес плиты заставляли подозревать, что орки готовились к локальной атомной войне — дверь могла бы запирать бомбоубежище.

Наконец небольшое окошечко, прикрытое стальной решёткой скрипнуло и откинулось в сторону.

— О, так это ж Стоун! — громыхнуло из-за двери — А я всё думаю, кто там за дверью скребётся? Ты, гляжу я, не один?

Всю жизнь не доверял оркам по фамилии Фейдельман. Особенно когда они должны меня куда-нибудь впустить.

— Не один, Абрахам, не один. — неохотно признал я очевидную истину. — Таки ты откроешь, или мне приехать на танке?

— А растёт ли мой старинный приятель Виктор Берк по службе? Или посадили за связь с израильской мафией?

Берк сажал Фейдельмана уже с десяток раз — административное задержание за «неуважение к сотруднику полиции при исполнении служебных обязанностей»

— Карьера на взлёте — особенно когда он стал сотрудничать с Моссадом в изгнании. — ответил я. — Правда, есть небольшая проблема — ещё одного задержания не хватает до новой лычки. Мне его позвать?

— Лучше мы с ним обсудим это при личной встрече, — Фейдельман картинно вздохнул. За дверью залязгал засов. — И, хотя это совершенно не моё дело… сдаётся мне, Стоун, что ты явился сюда на предмет затеять грандиозную драку.

— Заткни пасть, — с истинно эльфийской учтивостью посоветовала Айви. Фейдельман — очки в тонкой золотой оправе на носу орка смотрелись весьма потешно, не слишком-то гармонируя с остальным обликом — огорчённо посмотрел на меня.

— Вот об этом то, Стоун, я и толкую, — рассудительно продолжал он, не обратив на слова эльфки ни малейшего внимания, — Девочка ответит невпопад — ведь наши шутки в качестве комплимента ей по нраву не придутся, — потом на стол вывалятся чьи-нибудь кишки, и милой эльфе открутят её прелестную головку.

От велеречивости орка у меня заломило виски.

— Лучше бы приятелей вежливости учил!

— Невозможно! — встал в позу Фейдельман, — Своими собственными клешнями уничтожить такой уникальный материал для диссертации?

Я только рукой махнул, и не произнося больше ни слова — чтобы не нарваться на очередную тираду, на которые орк был неистощим — прошёл в бар, заботливо поддерживая девушку за руку.

За руку — это для того, чтобы завсегдатаи сразу уяснили, что эльфка со мной, и не лезли в бутылку.

— Орк явно не местный, — тихо процедила эльфка по адресу Фейдельмана.

— Точно, — подтвердил я, — Эйб из Института Антропологии при Лиге Наций, специалист по «групповой психологии городских субкультур среди генетически модифицированных граждан» — во всяком случае, это он начинает утверждать после третьего стакана, когда ему уже никто не верит. Нормальный мужик… только слишком всерьёз воспринимает свою национальность.

Эльфка промолчала, и я, подумав, тоже заткнулся. Политкорректность не дремлет.

В полутьме бара можно было оглохнуть. Связано это, понятно, было не с освещённостью помещения, а неимоверно громкой музыкой, заставлявшей бутылки на полках за стойкой бармена наигрывать позвякивающий аккомпанемент.

К счастью, опасения Фейдельмана не оправдались. Я в баре появлялся частенько, а в прыгающих разноцветных пятнах светомузыки было трудно понять, кем является Айви. Одежда, естественно, показателем не была — орки так же, как и прочие «городские субкультуры», пользуясь выражением Абрахама, самовыражались кто во что горазд.

Во всяком случае, чёрные кожаные жилетки, разукрашенные черепами и татуированная кожа давно стали их парадным нарядом, вроде обязательного смокинга на светском рауте.

Одно время присвоением стиля жизни и символики стали было возмущаться байкера, но это было лет семь тому назад. И, поскольку ни один из тех байкеров до сегодняшнего дня не сохранился — другие планеты, вроде Марса, не в счёт; полагаю, этот раунд остался за орками.

Облюбованный мною дальний угол у стены, как обычно, пустовал. Это было неплохо — значит помянутый Стариной Диком гоблин ещё не появился, и я мог провести небольшую рекогносцировку.

— Как ты можешь тут отдыхать? — прокричала эльфка мне в ухо.

Я усмехнулся.

— Я сюда прихожу работать, — пояснил я и выдвинул из под толстой столешницы нечто вроде табуретки.

— Подождёшь меня здесь? — спросил я напарницу. — Пойду пообщаюсь с аборигенами. Если меня спросит какой-нибудь гоблин, пусть подождёт.

Айви кивнула и сморщилась. Я озадаченно посмотрел на неё, потом пожал плечами. Надо иметь ввиду — панка эльфы не переносят.

А зря. Хорошая музыка… если в смысл не вслушиваться.

Старый Ноб, усилиями которого «Орчатник», собственно, и появился, к орочей породе не принадлежал. Впрочем, недостаток мускулатуры он компенсировал протезом правой руки, гидравлическая клешня которого могла варьировать усилия от пяти граммов до полутоны; если же не помогал протез, то обрез-двустволка восьмого калибра действовал даже на самых неугомонных буянов.

Ноб часто хвастался этим своим антиквариатом, по его утверждению передававшимся в его роду потомственных барменов вот уже почти сто лет.

Лично я считал, что, ввиду древности это ископаемое артиллерийское орудие с равным успехом может как выстрелить, так и взорваться в руках стрелка.

Многие говорили Нобу о том же, но когда дело доходило до серьёзных потасовок, желающих поспорить как ветром сдувало.

— Не один сегодня? — спросил меня Ноб, когда я взгромоздился на высоченный табурет у стойки.

— Угу, — подтвердил я.

— Ну и правильно, — согласился бармен, — Жениться тебе пора.

— Ты, никак, и кандидатуру подходящую отыскал? — улыбнулся я.

— Ну, то что я вижу отсюда своими стариковскими глазами меня вполне устраивает, — степенно ответил Ноб, — Хотя вообще-то я говорил о Молли. Она тут заходила на днях…

— Иди ты в баню, — буркнул я, покраснев до ушей. К модам у меня отношение сложное, а Молли положила на меня глаз ещё на заре моего падения — то есть появления в «Орчатнике». Два метра рост, центнер вес, очаровательно зеленоватая кожа и клыки по два сантиметра. Определённо, не та девушка, с которой хочется просыпаться в постели по утрам. Над этим ухахатывались все орки в радиусе трёх километров.