Игорь Пронин - Наполеон. Путь к славе

Разговор за столом зашел о Бонапарте. Колиньи громко восхищался генералом, время от времени выразительно поглядывая на Александра. Про себя Остужев решил: Наполеон обязательно узнает об этих намеках. Коммерсант ему просто надоел, а еще было обидно, что Александр не сообразил вовремя контратаковать и спросить, почему сам Колиньи идет в дом Богарне через сад, пешком.

— Я сейчас должен кое-что рассказать хозяйке, но потом обязательно вернусь, и мы продолжим, — шепнул наконец Колиньи на ухо Остужеву и вышел из столовой вместе с Богарне.

Оставшись за столом один, Александр совсем растерялся. Задание Дюпона он не выполнил, Гаевского не нашел, так, может быть, надо сбежать и вернуться в сад? Так он и решил поступить, но не успел сделать и нескольких шагов, как услышал густой бас:

— Сядь на место! Хочешь, чтобы этот гад Колиньи все понял?

Приказ, отданный таким голосом, да еще по-русски, просто ошарашил Остужева. Он обернулся и увидел перед собой улыбающуюся девушку-служанку.

— Меня зовут Вероника, — сказала она нежным голосом. — Мсье не хочет вернуться и закончить завтрак? И побыстрее, — снова басом и по-русски добавила она.

Остужев был рад присесть — ноги задрожали. Что же это за мальчик-девочка, который говорит так, что стаканы звенят?

— Рад познакомиться, Антон, — нашел в себе силы произнести он. — Что вы должны мне передать?

— Вероника! — кокетливо напомнила служанка, что-то прибирая на столе. — Говорите, пожалуйста, по-французски, я не знаю других языков. Если бы я собралась что-то срочно передать, то побежала бы в сад и никого бы там, черт возьми, не нашла. Впрочем, кое-что скажу уже сейчас. Я видела у хозяйки разноцветные глаза. Вечером, когда она в спальне готовилась к приходу Барраса. Это важно, не забудьте.

— Я уже знаю, что это важно, Вероника. — Остужев немного пришел в себя. — Так мне идти в сад или сидеть тут и слушать этого каналью Колиньи?

— Сидите тут и кушайте. Кстати, наличие предмета вполне подтверждает все наши подозрения относительно Колиньи. О, у нас новая гостья!

Служанка низко присела перед почти вбежавшей в столовую женщиной, и Остужев узнал в ней прекрасную итальянку.

— Где Колиньи?! — выкрикнула Бочетти, даже не поздоровавшись. — Он в доме?

— Мсье Колиньи о чем-то говорит с мадам Богарне наверху, — почтительно доложила Вероника. — Мне проводить вас?

— Сама найду! — бросив быстрый взгляд на Остужева, графиня выбежала прочь.

— А вот теперь будьте готовы. Если дам сигнал — любой! — бегите к Дюпону, скажите, что мы, к сожалению, оказались правы и Колиньи взял след.

Служанка быстро вышла из столовой. Остужеву кусок в горло не лез, тем более что Александр снова ничего не понимал. Оставалось только подумать собственной головой. Выходит, Колиньи — враг? Чей же след он тогда взял? Вероятнее всего — Штольца. И еще одна печальная новость: прекрасная Бочетти, так тронувшая сердце юноши, помогает противникам.

Его размышления прервала Вероника, вошедшая в столовую. Служанка страшно оскалила зубы и указала пальцем на дверь, в этот момент превратившись в юношу в платье. Остужев бросился к выходу и едва не столкнулся с Богарне и Бочетти. Он пробормотал благодарность за завтрак и сбивчивые извинения.

— Ну вот, все мужчины нас покинули, какая жалость, — произнесла Богарне, протягивая руку для поцелуя, но сожаления в ее голосе не чувствовалось.

Бочетти ограничилась кивком. В ее глазах Александр увидел холодную настороженность. Выбежав через парадный вход, чтобы быстрее поймать экипаж, он успел заметить отъезжавшую от крыльца карету. Вероятнее всего, в ней прибыла Бочетти, а теперь куда-то спешил Колиньи.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ЛЕВ И ЛЕОПАРД

Карета несла Штольца всю ночь в сторону Вернона, по направлению к Руану Только сам русский посланник знал, что это уловка — не доезжая до Руана, он должен был пересесть в другой экипаж и двинуться в сторону Брюсселя. Людей для помощи Штольцу у Дюпона после недавних неудач в Париже практически не осталось. Часть он двинул к Руану заранее, чтобы обмануть противника. Еще трое поехали с Карлом Ивановичем, не зная, кто он такой, но получив твердый приказ защищать его до последнего. Увы, в целях секретности эти трое являлись всего лишь наемниками, зато наемниками, неоднократно проверенными, — за плату они готовы были рисковать жизнями.

Штольц привык к опасности давно. Но, въезжая на территорию Франции, куда Западный клан арков предпринял настоящую агрессию, понимал: он будет на виду Спасти могли только отвлекающие маневры вроде визитов в Конвент и предъявления Баррасу и его товарищам самого настоящего секретного ультиматума, официально исходящего из Санкт-Петербурга. Он знал, что эта встреча не останется секретной для агентов арков. Тем лучше — был шанс, что они сбросят одинокого старого дипломата Штольца и его неопытного секретаря со счетов. Увы, кто-то просчитал их шаги, и на Остужева вместе с Хансом и одним из людей Дюпона, везших заветный чемодан для давления на Барраса, совершили нападение. После этого, как ни протестовал француз, Карл Иванович настоял, чтобы Баррас во время их разговора увидел Александра. Это должно было порядком напугать его — Баррас толком не знал, с кем имеет дело, но силу чувствовал нешуточную.

И все же Штольцу следовало уехать из Парижа как можно быстрее, по тайному маршруту, прихватив тот предмет, за которым и прибыл. Лев — фигурка, дающая храбрость, заряжающая этой отвагой целые армии. По легенде, львом когда-то владел сам Александр Македонский. Менее известная часть легенды добавляла, что похоронить себя с пустыми руками, торчащими из гроба, древний царь приказал, чтобы напоследок поиздеваться над арками, которые пытались завладеть предметом. В чьи руки лев попал тогда, неизвестно, а вот теперь, после долгих розысков, он оказался у Штольца. И тот увозил льва из Франции со всей возможной быстротой — слишком много здесь агентов Западного клана арков.

Вместе с тем он увозил и страх за своего отставного секретаря. Александру было всего двадцать пять лет, большую часть из которых он провел под Владимиром, в поместье своего отца. Парень остался весьма неопытным, открытым. Лишь крайняя нехватка Дюпона в людях заставила Карла Ивановича расстаться с Остужевым. Ему горько было смотреть, что большую часть агентурной работы выполняют просто дети — Мари де Бюсси-Рабютен, девочка из древнего аристократического рода, полностью перебитого якобинцами по указке арков, и Антон Гаевский, удивительно талантливый мальчишка, случайно попавший в поле зрения руководителя французского отделения союза.