Владимир Васильев - Тень улитки

Все материальные ценности (строения, техника и прочее), находящиеся на балансе Управления по Делам леса, передаются в распоряжение Козлова Туза Селивановича в качестве обеспечения государственного пакета акций акционерного общества "Лесотур".

Председатель Государственного Комитета по Приватизации Кабинета Министров Материка

Лев Ньюман

- Вы действительно сын первопроходца Селивана? - удивился Перец, еще не вполне осознав, что он прочитал.

- Это так же точно, как то, что ты - бывший директор, - холодно процедил Тузик.

- Да какой он жертва репрессий?! - воскликнула Алевтина. - Я читала архивы: бандит, вор и насильник!.. Организовал коллективный побег из лагеря. Каторжники перевалили горы и увидели Лес...

- Вот и Алевтина подтвердила мои права, - одобрительно улыбнулся Тузик. - Надеюсь, теперь так будет всегда.

- Да ничего я не подтверждала! - возмутилась она.

- Ну-ну, - усмехнулся он криво. - А тебе, Перец, все ясно? Понял, что теперь ты здесь никто?..

- Это-то я понял, - кивнул Перец. - Не пойму только, как можно передавать Лес в чью-либо собственность, даже государственную, тем более, в частную?! Лес - он сам по себе. Он - природа, а природа над государствами и цивилизациями! Это какое-то безумие, глупость, чушь!..

- Господин Перец, - возник Домарощинер, - Подобное оскорбление государственного авторитета недопустимо и чревато...

- Это государственная глупость чревата... - строго ответил ему Перец.

- Кончай дискуссии, Клаша, - приказал Тузик. - У нас с ним теперь один разговор...

Он вытащил руку из кармана и резко ударил Переца в челюсть.

Перец отстраненно услышал, как у него что-то хрустнуло, и в глазах потемнело...

- Отличный удар, Туз Селиванович! - одобрительно захихикал Клавдий-Октавиан. - Поделом им, прихвостням тоталитаризма!

- А-а-а! - вдруг закричала Алевтина и бросилась на Тузика, стремясь смести его с лица земли, но неожиданно оказалась в железных тисках лапищ тузикова телохранителя. Она попыталась вырваться, но бульдозер, наверное, сдвинуть с места было бы легче. От бессилия и обиды она рычала и повизгивала, но в ее положении ничего от этого не менялось.

- Привяжи его! - приказал Тузик второму телохранителю и снял с руки массивный кастет.

Второй телохранитель извлек из подкладки пиджака, видимо, специально оборудованного, небольшой моток веревки и ловко прикрепил Переца к креслу. Так что, когда он через минуту начал приходить в себя, пошевелиться у него не было ни малейшей возможности.

Тузик внимательно следил за глазами Переца.

- А, оклемался! - обрадовался он, наконец. - Не обижайся на меня, Перчик, сам понимаешь - долг платежом красен. А я привык отдавать долги. Так же, как получать свое... Теперь ты понял, что нехорошо бить человека по лицу?

- Я это всегда знал, - непослушным распухшим языком пробормотал Перец.

- Зачем же бил меня? - усмехнулся Тузик.

- Я бил не человека, а мерзкое обнаглевшее животное, которое, к сожалению, другого языка не понимает, - прохрипел Перец, сглатывая соленый сгусток крови.

- А братьев наших меньших и совсем грешно бить, - развел руками Тузик. - А еще интеллигент! Стыдно... Но к этому мы еще вернемся...

- Отвяжите меня! - потребовал Перец.

- Э, нет, еще рано, - отрицательно помотал головой Тузик. - Что-то ты слишком разговорчив стал... Отвлекать будешь... Заклей этому соловью клювик! - приказал он телохранителю.

Тот извлек из кармана широкий скотч и заклеил рот Переца.

Теперь Перец мог говорить только глазами, да кто на них смотрел!

- Заткнись! - рявкнул Тузик на Алевтину, все еще скулившую. - А то и тебе заклеим!..

Алевтина заткнулась и вопросительно посмотрела на Тузика.

- Та-ак! - потер он руки. - Клавдий-Октавиан, продолжайте протокольную церемонию. Это по вашей части.

- Так точно, Туз Селиванович! - отрапортовал Домарощинер и повернулся к Алевтине.

- Итак, уважаемая Алевтина, вы, наверное, уже поняли, кто здесь хозяин, - медоточиво ухмыльнулся он. - Однако Порядок есть Порядок! Вы знаете его, и он должен быть соблюден!

- Он сохранился? - обрадовалась Алевтина.

- В общих чертах, - кивнул Домарощинер.

- Тогда он никогда не будет здесь хозяином! - сверкнула она глазами в сторону Тузика.

- Это почему же? - иронически усмехнулся Клавдий-Октавиан.

- Потому что я его не хочу! - выкрикнула торжествующе Алевтина.

- А-а-а, - понимающе закивал Домарощинер. - Только при Новом Порядке это и не обязательно. Главное, чтоб он вами обладал... При старом Порядке брали вы, теперь берут вас... Но по сути процесс нисколько не изменился, подхихикнул он: - Туда-сюда-обратно... к взаимному удовольствию...

- Ни за что! - взвизгнула она.

- Это вы зря, уважаемая, - умиротворяюще вздохнул Домарощинер. Неужели вы не понимаете, что это неизбежно?.. Вы же мудрая женщина... весьма многоопытная... - мерзко ухмыльнулся он. - Вы должны трезво оценить ситуацию и... от всей души рекомендую вам расслабиться и, как полагается, получить удовольствие... Итак-с? - с улыбкой заглянул он ей в глаза.

- Ни за что! - вскрикнула она и плюнула ему в физиономию.

- Воля ваша, воля ваша, сладчайшая, - расплылся он в широчайшей улыбке, одновременно утираясь носовым платком. - Подготовить объект к использованию! - вдруг резко сменив тон, приказал он телохранителям.

Бритоголовый, до сих пор стоявший с отсутствующим видом возле Переца, неторопливо подошел к Алевтине, начавшей обеспокоенно дергаться в мертвой хватке другого телохранителя.

- Пшел вон! - закричала она. - Не прикасайся ко мне!

Но он, будто не слыша, надвигался на нее, словно собирался пройти сквозь: глаза его вроде бы были направлены на нее, но казалось, что он ее не видит. Алевтине стало настолько не по себе, что она замолчала и застыла в руках первого телохранителя. Бритоголовый протянул руку к ее шее. Алевтина похолодела. Он засунул пальцы за шиворот ее платья. Совсем немного. И одним резким движением, она даже не успела отреагировать и осознать, как это произошло, сорвал с нее всю одежду, включая трусики. Так, что она осталась в одних туфлях. Ее одежда бесформенным комком свисала с пятерни Бритоголового. Он, не глядя, отбросил тряпки в сторону, достал из внутренностей пиджака два комплекта наручников и, быстро присев, защелкнул их на ее лодыжках. Потом залез под пиджак к другому телохранителю, для чего тому пришлось отодвинуть от себя Алевтину на длину рук, и извлек еще пару наручников. Защелкнул их на руках. Державший ее мордоворот легко перенес Алевтину к столу заседаний, и через пару секунд она оказалась прикованной к торцу стола: ноги - к ножкам, руки - к поперечине под столешницей. В результате она стояла раскорякой, почти упираясь лицом в поверхность стола. Теперь она была совершенно беззащитна, особенно сзади.