Эллис Питерс - Выкуп за мертвеца (Хроники брата Кадфаэля - 9)

Все взгляды обратились к нему. Кадфаэль мучительно пытался вспомнить, какие перемены произошли с плащом Эйнона. Когда монах взял этот плащ с сундука, на который его положил Эдмунд, он смутно почувствовал, что плащ выглядит как-то иначе. Потом смерть вытеснила эту мысль, но сейчас Кадфаэль наконец вспомнил. Эйнон аб Итель увез плащ в Уэльс, но Эдмунд подтвердит, да и Элиуд, который знает вещи своего командира.

- Когда мы раздели и уложили Жильбера Прескота, - сказал Кадфаэль, брат Эдмунд сложил плащ Эйнона аб Ителя таким образом, чтобы была видна большая золотая булавка, воткнутая в воротник. Когда же Элиуд попросил меня передать ему плащ его господина, плащ был сложен, как прежде, но булавка исчезла. Неудивительно, что, обнаружив убитого шерифа, мы совсем забыли про булавку. Но я запомнил, что-то было не так и только теперь понял, в чем дело.

- Это правда! - воскликнул Элиуд и лицо его прояснилось. - А я и не заметил! И милорд уехал без булавки. Когда мы уложили лорда Прескота на носилки, я собственноручно заколол воротник этой булавкой, так как дул холодный ветер Но потом случилась эта беда, и я забыл обо всем. Элис все время был на виду, после того, как вышел из лазарета, - спросите кого угодно! Если он взял булавку то она должна быть при нем. А если у него нет этой булавки, значит, там был кто-то до него и забрал ее. Мой брат не вор и не убийца. Но если вы сомневаетесь, у вас есть возможность проверить.

- Кадфаэль сказал правду, - подтвердил Эдмунд. - Булавка была хорошо видна. Если она исчезла, значит, кто-то пришел и взял ее.

Воодушевленный проблеском надежды, Элис ухватился за эту мысль, несмотря на то что выражение лица Мелисент не изменилось.

- Разденьте меня! - потребовал он, просияв. - Обыщите! Мне невыносима мысль, что меня считают вором и убийцей.

Хью согласился исполнить просьбу Элиса, скорее, потому, что сочувствовал ему, а не потому, что сомневался. Взяв с собой в свидетели только Кадфаэля и Эдмунда, он привел Элиса в келью. Молодой валлиец резкими движениями сорвал с себя одежду и швырнул на пол. Он стоял перед ними совершенно нагой, широко расставив ноги и раскинув руки. Затем с оскорбленным видом он встряхнул свои густые волосы и потряс головой, чтобы присутствующие убедились, что там ничего не спрятано. Теперь, когда на него не был устремлен гневный взгляд Мелисент, на глаза его навернулись предательские слезы, и, заморгав, он надменным жестом смахнул их.

Хью тактично хранил молчание, давая юноше остыть.

- Вы довольны? - холодно вымолвил Элис, овладев собой.

- А ты доволен? - с улыбкой спросил Хью.

Они помолчали, потом Хью мягко произнес:

- А теперь одевайся. Можешь не торопиться. - Элис принялся одеваться, и теперь руки его дрожали от пережитого волнения. - Как ты понимаешь, мне придется следить за тобой, твоим братом и остальными. Теперь ты в равном положении со всеми и находишься под подозрением не в большей степени, чем обитатели аббатства. Отсюда никого не выпустят, пока я не буду с точностью до минуты знать, где каждый провел сегодняшнее утро и полдень. Это всего лишь начало, и ты - только один из многих.

- Понимаю, - сказал Элис и запнулся, не решаясь попросить об услуге. Меня разлучат с Элиудом?

- Элиуд будет с тобой, - ответил Хью.

Когда они снова вернулись к тем, кто ждал их в сторожке, обе женщины уже встали, явно желая удалиться. Сибилла стремилась к сыну. Она была верной и послушной женой, но любовь ее к мужу, который был намного старше, не отличалась особой страстью и не шла ни в какое сравнение с ее безумной любовью к мальчику, которого он ей подарил. Леди Прескот искренне оплакивала мужа, но мысли ее устремлялись в будущее, а не в прошлое.

- Милорд, - обратилась она к Берингару, - вы знаете, где нас можно найти. Позвольте мне увести дочь, нам нужно заняться делами.

- Как вам угодно, госпожа, - согласился Хью. - Вас побеспокоят только в случае необходимости. - Затем он добавил: - Но вы должны знать, что вопрос о пропавшей булавке остался открытым. К вашему мужу заходили несколько человек. Не забывайте об этом.

- Предоставляю все вам, - вымолвила Сибилла.

Затем она удалилась, ведя Мелисент под руку. На пороге они столкнулись с Элисом, который с надеждой заглядывал девушке в лицо. Она прошла, не взглянув на него, и даже подобрала юбки, чтобы не коснуться его. Он был слишком молод и простодушен, чтобы понять, что она питает ненависть и отвращение скорее к себе, а не к нему, и что она в ужасе от того, что зашла слишком далеко, пожелав отцу смерти, в чем теперь горько раскаивается.

Глава седьмая

Плотно прикрыв дверь в келью, где лежал покойный, у тела Жильбера Прескота стояли Хью Берингар и брат Кадфаэль. Они отвернули одеяло и простыню и поставили лампады поближе. Взяв одну из них в руки, Кадфаэль поднес ее к лицу покойного, чтобы получше разглядеть рот, ноздри и поседевшую бороду и ничего не упустить.

- Как бы ни был человек ослаблен и каким бы глубоким ни был его сон, он изо всех сил будет пытаться дышать, когда его душат. Что-то должно остаться, если только поверхность ткани не столь гладкая, что на ней совсем нет ворса. Ага, вот оно. - С этими словами Кадфаэль указал на расширенные ноздри. Видишь, там что-то цветное?

- Синее, - сказал Хью, приглядевшись. От его дыхания тонкая, как паутинка нить затрепетала. - Дорогой цвет. У этих одеял нет такого оттенка.

- Давай-ка мы это достанем. Кадфаэль вытащил маленькие щипчики, которыми вынимал занозы из натруженных рук, и ухватил тонкую нить, которую с трудом можно было разглядеть. Нить оказалась длиннее, чем они думали. Это была шерсть.

- Не дыши, пока я не спрячу ее, а то улетит, - попросил Кадфаэль.

Он принес с собой черную коробочку из полированного дерева, в которой хранил пилюли. На темном фоне шерстяная нить ярко засияла чистым синим цветом. Кадфаэль осторожно прикрыл крышку и снова взялся за щипчики. Хью передвинул лампаду, и теперь стало видно что-то бледно-красное, цвета отходящих осенних роз. Сверкнуло и исчезло. Хью снова изменил освещение, и тогда показалась скрученная шерстяная нитка.

- Синий и розовый. Дорогие цвета, в них не красят одеяла. - После нескольких попыток Кадфаэлю удалось ухватить нить и спрятать ее вместе с синей. Больше в ноздрях обнаружить ничего не удалось. - Ну что же, поищем в бороде.

В бороде застряла синяя нить. Кадфаэль извлек ее и принялся прочесывать седую бороду. Когда он стряхнул в коробочку то, что было на гребне, сверкнули и тут же исчезли три блестки. Монах осторожно повертел коробочку и был вознагражден: вновь сверкнула искорка. Разжав зубы покойного, он нашел то, что искал. Это была золотая нитка, длиной с сустав пальца. Золотые крупицы имели к ней прямое отношение.