Сергей Гатаулин - Вирус

   Медведев осторожно надавил на подрагивающую гематому. Руки тряслись. Под кожей ощущалось быстрое упругое течение, едва заметно холодившее кончики пальцев. Упругие темные холмы были прохладнее светлых, влажных от пота впадин.

   - Мама моя пионерка, что за...? - бормочущий Анатолий, выпучил глаза, появляясь из-за спины профессора.

   Стакан в его руках вздрогнул, наклонился - вода вылилась на пол, но молодой человек этого не замечал. Не отрывая взгляда от бессознательного тела, он открыл рот, но вопрос повис в воздухе.

   - Не нужно шума, - прошептал Медведев.

   В очередной раз оглядываясь по сторонам, он прижал палец к губам.

   - Похоже, организм защищает мозг от перегрева,- предположил профессор.

   Опережая следующий вопрос, продолжил:

   - Не спрашивай меня, как он это делает - в жизни не видел ничего подобного.

   Дмитрий резко, словно под действием электрического разряда, выгнулся дугой и тут же расслабился. Открыл глаза и тихо застонал.

   - Ужасные ощущения. Как вы живете с таким несовершенным организмом?

   «Бредит мальчишка, - подумал Медведев, глядя в пустые немигающие глаза. - Неужели и этого сломали?»

   - Дима, ты среди друзей.

   В коридоре загремело, и шепот Медведева потонул в грохоте, следующих друг за другом, гулких ударов.

   Взгляд Потемкина прояснился, остановившись на лице Медведева. Мелькнула искра узнавания, и тихий голос попросил:

   - Профессор, не дайте им забрать меня.

   Видно было, что каждое слово дается юноше с большим трудом - гримаса боли исказила лицо. Тело вновь начала сотрясать мелкая дрожь.

   - Ты только не отключайся, парень. Все будет хорошо.

   Профессор попытался успокоить юношу, но тот, словно не слыша его слов, продолжал:

   - Профессор, мне нельзя быть в сознании: так будет хуже, поверьте! Главное - не покидать здание в течение ближайшего получаса. Они не знают, что я здесь. Им нужен «Синарион» - Тромб. Не дайте отключить систему... Полчаса... Потом пусть берут. - Глаза закрылись, но губы продолжали двигаться, словно по инерции:

   - Полчаса.

   Дрожь прекратилась, как только сознание покинуло тело. Юноша замер, расслабившись.

   - Если им не известно, что Потемкин здесь, то, наверное, лучше, чтобы они и дальше оставались в неведении, - решительно предложил Анатолий, молчавший до сих пор.

   Телохранитель ожил при первых признаках неизбежного сражения. Лицо его порозовело, голубые глаза заблестели. Даже походка стала иной - не человеческой- кошачьей.

   - Есть где его спрятать? - продолжил он, обращаясь к профессору.

   - Я должен охранять его, а ваши системы, синарионы и прочая дребедень мне по... - Анатолий молча обозначил место, в котором заканчивался его интерес к всякой ерунде.

   Медведев открыл дверь в кладовку, заваленную старыми системными блоками. Быстро расчистив середину тесной каморки, они внесли неподвижное тело и осторожно уложили на пол.

   - Вы оставайтесь здесь и не высовывайтесь без крайней необходимости, - делая акцент на последних словах, заявил Медведев, захлопывая дверь.

   За стеной недовольно кашлянул Анатолий.

   В лабораторию, виновато опустив головы, входили сотрудники, посланные удерживать первую линию обороны. Последним вошел Иван Пугачев - под грохот падающей мебели, как под звуки военного марша. Он виновато развел руки в стороны.

   - Дмитрий Степанович, - устало произнес временный руководитель «повстанцев», - они всего лишь ученые, и им страшно, - коротким жестом Пугачев словно отгородил себя от общей массы перепуганных коллег.

   Грохот в коридоре стих, и через минуту затишья прогремел взрыв.

   - Мы что, объявили войну Америке? - пошутил Саша Мелехов, но тут же замолчал.

   Дверь, возле которой стоял Пугачев, с грохотом распахнулась, и в комнату один за другим стали просачиваться пятнистые парни с автоматами.

   - Всем на пол!!! - прокричал ворвавшийся в лабораторию Ванькин, обводя замерших сотрудников злобным взглядом.

   «Еще секунда, и начнут падать», - мысленно взвыл Медведев. Желая предотвратить унизительную сцену, заорал, не обращая внимания на устремившиеся в его сторону дула автоматов:

   - Отставить на пол!

   - Я сказал: всем на пол, руки в гору! - парировал Ванькин, бешено вращая глазами.

   - Заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибет. Не так ли, профессор? - по обыкновению спокойный голос полковника разрядил атмосферу противостояния грубой физической силы и научного авторитета.

   - Господа ученые! - продолжил Иван Васильевич. - Спешу заверить вас, что наше вторжение санкционировано Службой Безопасности. А ваши игры в Парижскую коммуну, - ребячество, граничащее с преступлением. В зависимости от того, с какой стороны взглянуть на это дело. Учитывая то, что баррикады воздвигались до нашего появления, воспримем случившееся как досадное недоразумение, но на будущее попрошу запомнить! Наша доброта и забывчивость имеют предел, а потому игры играть с нами не советую: себе дороже станет. А теперь - с вашего позволения - я бы переговорил с Дмитрием Степановичем с глазу на глаз.

   Выйдя в коридор, полковник склонил голову, ожидая Медведева, но тот не спешил. Кивнул в ответ и, как бы извиняясь, смущенно произнес:

   - Одну секунду, Иван Васильевич.

   Подойдя к Пугачеву он прошептал:

   - Ваня, проверь резервные источники питания. Нужно - чтобы компьютеры работали как можно дольше.

   Профессор не торопясь вышел из зала. Как только дверь за ним закрылась, спокойное лицо полковника преобразилось. Спокойные глаза раздраженно прищурились.

   - Профессор, откровенно говоря, я разочарован вашим поведением. Зачем понадобилось устраивать спектакль с баррикадами?

   Медведев пожал плечами:

   - А вы хотели, чтобы я вам компьютеры на крыльцо вынес?

   - Ну да ладно. Забудем о прошлом и начнем с чистого листа, - более спокойным тоном продолжил полковник. - Вот, пожалуйста, ознакомьтесь! - Протянув бумагу профессору, Коваль внимательно наблюдал за его реакцией.

   - Постановление на изъятие вашего комплекса. Думаю, вы не станете препятствовать нам в его исполнении. По-дружески советую вам этого не делать, потому что деятельность вашей лаборатории в последнее время вызывает серьезное беспокойство в нашем ведомстве. И есть даже, - тут полковник перешел на шепот, - мнение, что вас - да, именно вас! - необходимо изолировать, так как вся эта история с «Синарионом» сильно отдает... - Коваль задумался, как бы подбирая необходимое слово, и через секунду продолжил, - провокацией межгосударственного масштаба. Если хотите - диверсией!