Борис Иванов - Бог гномов

Старый крючкотвор опасливо покосился на ставшее внушительным кольцо «болельщиков», сгрудившихся вокруг, хрипло откашлялся и как-то неопределенно промямлил:

— Вообще-то случай можно назвать спорным… В конце концов, вы ничего не теряете, а наоборот…

Ариец выразительным взглядом смерил спасовавшего союзника, с глубоким презрением плюнул себе под ноги и повернулся к Аугусто.

— Ну а вы, господин маг, что на это скажете? Аугусто с готовностью отозвался. Он был не из тех, кто меняет свои симпатии и антипатии в зависимости от коньюнктуры.

— Это просто издевательство! — твердо произнес он. — Уж поверьте мне: если эти ребята так рвутся избавиться от этого «зверька», даже с тачкой вместе, значит, с ним что-то не так…

— Не так?! — возмущенно взвился Цыган и сердитым петушком пошел на гораздо более массивного, чем он, тяжеловеса Аугусто. — Вы, господин городской маг, может быть, от большого ума разбираетесь в инопланетной живности лучше даже, чем маги настоящие?

— Это еще вопрос, кто тут настоящий! — наливаясь гневом, ответил Аугусто и замер, уперев руки в бока.

Цыган остановился в миллиметре от него и чуть ли не прожег его насквозь своим пылающим от возмущения взглядом.

— Успокойтесь, господа… Вы еще тут подеритесь! — растерянно развел руками док Гольдман.

— А что? — раздалось из толпы. — Пусть и взаправду подерутся!

— Только по-нашему! — подлил масла в огонь еще кто-то. — Чтобы видно стало, кто настоящий маг!

— Бой! — заорал какой-то горлопан из задних рядов. И тут же толпа — сперва недружно, а потом стройным хором — начала скандировать: «Бой! Бой! Бой!..»

Бейб недоуменно переглянулся с Арийцем, Ариец — с Гольдманом. Дело, такое простое и невинное на первый взгляд, на глазах приобретало оборот неожиданный и, что и говорить, нежелательный.

— Так! — торжественно произнес Цыган, обращаясь к Бейбу и Арийцу. — Слушайте, вы, купцы, пальцем деланные… — ели ваш клоун сейчас «сделает» меня, то я своими руками вытащу Тварюгу из вашей тачки и до копейки верну вам денежки, что вы мне сейчас за нее отвалили. Получите драндулет задарма и катите на нем куда угодно… А вот если…

— Нам такая щедрость не нужна, — торопливо возразил Ариец, всеми фибрами своей души чуя недоброе. — Просто заберешь зверька — и мы в расчете. А лучше — не надо никакого боя…

Аугусто бросил на него исполненный досады взгляд.

— Маг не отказывается от вызова, если хочет сохранить свое имя! — отрезал он.

И голос его был железным.

— Ага! — не слушая его, продолжил торг Цыган. — Снижаете ставочки! Ладно. Если клоун «сделает» меня, я просто выселяю Тварюгу из драндулета. Как — мое дело. Если я «сделаю» его — забирайте, черт с вами, тачку и с Тварюгой вместе уваливайте в город. Идет?

— Аугусто предстоит бой сегодня в ночь, — тяжело выговаривая слова, начал Ариец. — В это дело вложены нехилые бабки. Мы с Билли за них отвечаем. Отложите хотя бы ваши счеты до завтра…

Цыган энергично помотал головой.

— Так не пойдет! — твердо заявил он. — Вдруг он после этой — полуночи выйдет в тираж? Мне не хочется, чтобы надо мною смеялись…

— Принимаю ставки! — заорал давешний горлопан, уже выбравшийся к эпицентру событий.

— Погоди ты со ставками! — цыкнул на него кто-то постарше. — В бое нужен арбитр…

— Да, арбитр нужен, — поддержали из толпы. — Зовите старейшину! Кто-нибудь, сходите за Тур гоном!

Ариец понял, что ход событий окончательно вышел из-под контроля. Впору было как можно проворнее прыгнуть за руль и бежать с предстоящего театра военных действий. Но он удержал себя от недостойной паники.

Тем временем — легок на помине — в образовавшемся в толпе проходе появился сам Тургон. Старейшину Табора вели под руки чуть ли не четверо магов помладше, но каждый вида достаточно впечатляющего. Это напоминало выход понтифика к толпе адептов его культа.

— Если вы решили вот так, с бухты-барахты затеять посреди Таборабой, — неожиданно сильным голосом провозгласил старейшина, — то вы должны выслушать мои условия! Иначе…

— Мы знаем, что будет, если «иначе»! — заверил его Цыган, торжественно становясь перед старейшиной на колени.

Чуть помедлив, рядом с ним точно так же опустился на колени перед арбитром Аугусто.

— Выслушайте условия боя, — сурово объявил Тургон. — Жизни и здоровью никого из участников не должно быть причинено вреда. Никаких тайных условий! Никаких «отсроченных чудес»! Разрешаю только лишение сознания и памяти. Только на время боя. С обязательным возвращением в норму… Вы все поняли. драчуны? Я жду вашей клятвы…

Клятва — грозная и вконец непонятная для непосвященных — прозвучала, и ее сопровождали положенные ритуальные пассы. Ариец, досадливо выругавшись про себя, присел на подножку кара. Он и без того не любил боев, а в этот раз бой просто стоял ему поперек горла. Бейб и Гольдман устроились поодаль кто как мог. Центр импровизированной арены сместился, и сейчас злосчастный «вольво» стоял не посреди нее, а среди толпы, на отшибе. Два или три наиболее предприимчивых обитателя Табора торопливо обегали присутствующих, деловито записывая ставки в блокноты и на случайные листки.

«Священные традиции — сами по себе, — подумал Ариец презрительно, — а бизнес — сам по себе… Ничем здешний народец не лучше городских любителей острых ощущений… Ровно ничем».

Толпа образовала ровный круг, и оба противника не торопясь двинулись к центру этого круга. Теперь их движения напоминали какой-то странный, мистический танец. Казалось, в их движениях появилось что-то не свойственное людям, невозможное для них. Магия.

Бейб уставился на импровизированную арену, словно зачарованный. «Дикий» бой он видел впервые в жизни. Адвокат привычно, с чувством обреченности смотрел на происходящее, похрустывая взятыми в замок пальцами, Ариец просто прикрыл глаза и старался не задумываться о происходящем.

Первый раз он приоткрыл их, когда по толпе пробежал испуганный гул. Цыган лежал навзничь и казался лишенным каких бы то ни было признаков жизни. Но и Аугусто, стоявший в десятках двух метров от него, выглядел не лучше. Он словно даже не стоял, а висел на невидимой подпорке, удерживающей его в вертикальном положении. Лицо его было таким бледным, что казалось заиндевевшим. Тургон, стоявший поодаль, был невозмутим и даже улыбался чему-то.

Тем временем Цыган неожиданно, одним прыжком, поднялся на ноги и, растопырив руки, снова начал исполнять па странного танца, из которого складывался бой. Вступил в этот танец и его противник — словно стал его тенью. Или — отражением в невидимом зеркале. Силы, потраченные на сделанный выпад, постепенно возвращались к нему. Ариец; попросил Бога побыстрее «завязать» с этой нервотрепкой и расслабленно закрыл глаза.