«На суше и на море» - На суше и на море. Выпуск 4 (1963 г.)

Он наклонился вперед, смешно расплющив нос о стекло смотрового отверстия - это было специальное стекло, поэтому Кросвелл мог увидеть, что творится снаружи, но никто не смог бы заглянуть внутрь корабля. Департамент Внеземной Психологии ввел это новшество в прошлом году после того, как корабль Департамента испортил Первый Контакт на Карелла II. Карелляне пристально и долго глядели внутрь корабля, затем, чем-то заметно напуганные, умчались. Департамент до сих пор не знал, что же. их испугало, и Второй Контакт так и не состоялся. Подобная ошибка никогда больше не повторится.

– Что нового? - осведомился Мартен.

– Один из них вышел вперед. Вождь, наверное. А может, он намечен для жертвоприношения.

– Во что он одет?

– Он одет в… что-то вроде… вы не могли бы подойти сюда и посмотреть сами?

У Мартена на лабораторном столе к этому времени уже лежали первые результаты проб Дюрелла. Планета обладала атмосферой, вполне пригодной для дыхания, приемлемым климатом и силой тяжести, приблизительно равной земной. Запасы радиоактивных и редких металлов, судя по всему, были весьма значительны. Но самое главное уже сейчас было ясно, что планета абсолютно свободна от вирулентных микроорганизмов, которые делали жизнь Контактера столь немыслимо короткой.

Одним словом, Дюрелл обещал быть ценным соседом для Земли, если население его будет настроено дружелюбно - а последнее зависело от того, насколько были искусны Контактеры.

Мартен подошел к смотровому люку и изучающе осматривал дюреллян.

– Их одежда напоминает одежду пастухов. Мы наденем такую же.

– Есть! - сказал Кросвелл.

– Они безоружны. Мы тоже выйдем без оружия.

– Слушаюсь!

– Они обуты в сандалии. Мы также будем носить сандалии.

– Будет исполнено!

– Кажется, на лице у них нет растительности,- с легкой улыбкой сказал Мартен.- Мне жаль, Эд, но эти усы…

– Только не мои усы! - воскликнул Кросвелл, стремительно прикрыв их рукой.

– Боюсь, что это придется сделать!

– Но, Джэн, ведь я растил их целых шесть месяцев!

– И все же придется их убрать. Это очевидно.

– Я не вижу причин,- непримиримо заявил Кросвелл.

– Вы же знаете, что первые впечатления самые стойкие. Если они неблагоприятны, то последующие Контакты затруднены, иногда невозможны. Мы ничего не знаем об этих людях. Поэтому наш единственный надежный путь - попытаться понравиться им: оденемся в цвета, которые им приятны, пли, по крайней мере, не раздражают, скопируем их жесты, будем общаться с ними в рамках их восприятия во всех аспектах…

– Хорошо, хорошо,- прервал его Кросвелл.- Надеюсь, что смогу отрастить усы на обратном пути.

Они переглянулись и затем оба рассмеялись: Кросвелл таким образом потерял три пары усов.

Пока Кросвелл брился, Мартен приводил в чувство корабельного лингвиста.

Чедка, лемуроподобный гуманоид, был родом с Эбориа IV- одной из немногих планет, с которой Земля наладила отличные отношения. Эбориане были прирожденными лингвистами благодаря особого рода ассоциативной способности в хаосе звуков любого чужого языка поразительно верно находить эборианские эквиваленты. Они в свое время исследовали значительную часть Галактики и могли бы занимать в ней подобающее им место, если бы не должны были спать двадцать часов из двадцати четырех.

Кросвелл кончил бриться, надел бледно-зеленый балахон у сандалии. Все трое прошли в дезинфекционную камеру; Мартен глубоко вздохнул и открыл люк.

Слабый вздох пробежал по толпе дюреллян, но их вождь (или жертва) безмолвствовал.

Все они, безусловно, были очень похожи на людей, если не обращать внимания на их необычную бледность и мягкую нежность черт лица, в которых Мартен не мог прочесть никакого выражения.

– Постарайтесь сделать безразличное лицо,- предупредил Мартен Кросвелла.

Они медленно пошли вперед, пока не оказались футах в десяти от переднего дюреллянина.

Мартен довольно тихо сказал: "Мы пришли с миром".

Чедка перевел, затем выслушал ответ, который прозвучал так тихо и нежно, что, казалось, произносился почти без дыхания.

– Вождь сказал? "Добро пожаловать", - перевел Чедка на своем упрощенном английском.

– Превосходно, превосходно,- обрадовался Мартен. Он сделал еще несколько шагов вперед и стал говорить с небольшими паузами, чтобы дать возможность перевести свою речь. Искренне и с горячим убеждением он произносил Первое Обращение ББ-32 (для человекоподобных примитивно-пастушеской цивилизации, предположительно невраждебных человечеству).

Даже Кросвелл, человек мало впечатлительный, признал в душе, что это была прекрасная речь.

Мартен говорил, что они, пришельцы издалека, прилетели из Великого Ничто, дабы вступить в дружеские связи с благородным народом Дюрелла. Он рассказывал о далекой цветущей Земле, так поразительно похожей на эту планету, о прекрасных и скромных людях Земли, простирающих в приветствии к ним свои руки. Он говорил о великой идее мира и сотрудничества, о всеобщей дружбе и о многих других прекрасных вещах.

Наконец он кончил. Наступило долгое молчание.

– Он все понял? - шепотом спросил Мартен у лингвиста.

Эборианин кивнул п ждал ответа вождя. У Мартена перехватило дыхание от волнения, а Кросвелл нервно поглаживал непривычно гладкую верхнюю губу.

Вождь открыл рот, судорожно вздохнул, сделал какое-то движение в сторону и рухнул на землю.

Это был неожиданный поворот в событиях, и никакими правилами он не предусматривался. Вождь не вставал, может быть, это было церемониальное падение, но в то же время дыхание его, казалось, было затруднено, как будто он был в глубоком обмороке.

При таких обстоятельствах группа Контакта вынуждена была вернуться на корабль и ожидать дальнейших событий.

Через полчаса дюреллянин подошел к кораблю, переговорил с Чедкой, опасливо косясь на землян, и немедленно удалился.

– Что он сообщил? - спросил Кросвелл.

– Вождь Морери приносит извинения за свой обморок, -» перевел Чедка,- он сказал, это было непростительно.

– Ax! - воскликнул Мартен.- Да ведь этот обморок может нам помочь. Поскольку он был вызван независящими от нас обстоятельствами, дюрелляне сделают все, чтобы искупить свою невежливость.

– Нет,- сказал Чедка.

– Что нет?

– Не независящими,- ответил эборианин, укладываясь и начиная засыпать.

Мартен тряс лингвиста, не давая ему уснуть:

– Что еще сказал вождь? Каким образом на его обморок повлияли мы?

Чедка широко зевнул

– Вождь был очень смущен. В его лицо дул ветер из вашего рта; он терпел так долго, как мог, но невыносимый запах…