Наталья Демарко - МИССИЯ «БЕЛЫЙ ФЕРЗЬ»

Адъютант кланяется и уходит в дверь, ведущую в коридор.

В дверь из лаборатории входят Максим и адмирал. Адмирал подводит Максима к императору и с легким поклоном отступает назад.

ИМПЕРАТОР (говорит на материковом наречии с легким акцентом): Здравствуйте, молодой человек.

Максим изумленно смотрит на него.

МАКСИМ: Здравствуйте… ваше превосходительство.

ИМПЕРАТОР (улыбаясь): О, так ко мне никто не обращался уже лет двадцать! Но вам это простительно.

МАКСИМ: А как к вам обращаться?

ИМПЕРАТОР: Не важно, друг мой. Мы же не на параде. Вы, наверное, удивлены, что я знаю ваш язык?

МАКСИМ: Да, признаться, не ожидал...

ИМПЕРАТОР: У меня плохое произношение?

МАКСИМ: Нет, что вы!

ИМПЕРАТОР: Спасибо. Возможно, я использую несколько архаичный вариант вашего наречия. Извините, я закончил филологический факультет более тридцати лет назад. Когда-то меня очень интересовала поэзия прошлого столетия Материковой Империи. Той самой, центром которой была ваша страна. Вы же знаете историю вашей родины? Хотя, впрочем, откуда… Но у вас, молодой человек, были выдающиеся поэты. Истинные гении! Вот послушайте. (декламирует)

Как лист увядший падает на душу,

Как сохнет соль на изможденном лбу,

Как бредит неизбывно море сушей,

Так я тебя, моя подруга, жду.

ИМПЕРАТОР: Правда, красиво?

Максим неуверенно кивает.

ИМПЕРАТОР: Неужели сегодня на вашей родине никто не помнит этих стихов? Неужели всё позабыли, всё разрушили?

Максим опускает глаза. Император увлекает Максима выйти из зоны наблюдения в коридор. Они идут к выходу из здания. За ними в почтительном отдалении следует императорская свита.

ИМПЕРАТОР (продолжает): Что же ваши правители сделали с некогда могучей и богатейшей державой?! Но, похоже, их власти пришел конец… Когда вы покинули страну?

МАКСИМ: Два… э-э-э… месяца назад.

ИМПЕРАТОР: Тогда вы, вероятно, многого не знаете, Мак. Ведь вас зовут Мак?

Максим кивает.

ИМПЕРАТОР: Так вот, Мак, ваши всенародно обожаемые ненасытные Отцы развязали войну с Хонти. Вероятно, для того, чтобы отвлечь людей от мыслей о том, почему страна день ото дня нищает всё больше. Но войну они проиграли. И только внутренний конфликт в Хонти и крайне сложная экономическая ситуация в Пандее не позволили вашим соседям перейти в наступление немедленно.

Максим делает вид, что очень удивлен. В этот момент они выходят из здания. Около выхода ждет императорский кортеж. Адъютант обгоняет их, распахивает дверь машины. Император жестом предлагает Максиму сесть. К императору подбегает адмирал и передает ему пульт контроля к арестантским браслетам Максима. Император берет пульт, выслушивает пояснения адмирала, хмурится. Садится в машину. Кортеж отъезжает от здания Адмиралтейства.

УЛИЦЫ СТОЛИЦЫ ИМПЕРИИ ОБОИХ АРХИПЕЛАГОВ – МАШИНА ИМПЕРАТОРА – ДЕНЬ

Император снова любезно улыбается Максиму и продолжает прерванный разговор. Пульт к арестантским браслетам он крутит в руках, словно это какая-то безделица.

ИМПЕРАТОР: А совсем недавно пришли воистину потрясающие новости. Неизвестные Отцы свергнуты. Кто-то из ваших безумно отважных подпольщиков опередил наших диверсантов и ухитрился вывести из строя всю систему управления башнями-излучателями. Но не спешите радоваться, мой друг. Захватить власть ваша оппозиция не смогла. И страна оказалась в руках расчетливого и жестокого тирана. Теперь ею правит некто по прозвищу Умник. Бывший государственный прокурор.

Максим делает вид, что потрясен.

ИМПЕРАТОР: Он прикрылся идеями гражданской справедливости, склонил на свою сторону армию и установил в стране диктатуру, которую лицемерно объявил диктатурой правосудия. Нет никаких сомнений, что сейчас его люди ищут способ восстановить работу башен-излучателей. И рано или поздно это будет сделано. А до тех пор он будет удерживать власть, планомерно уничтожая всех непокорных. Страшно подумать, что ждет ваш народ в лапах такого подлеца. Но всё это ещё можно предотвратить. Я предлагаю вам спасти вашу страну и ваш народ. И одновременно помочь моему народу. Вам нравится наша страна?

Максим кивает.

ИМПЕРАТОР: Да, она процветает. Хотя мы и зовемся по традиции Империей, но на самом деле здесь давно уже нет наследственной императорской власти. Я стал главой государства, победив на всенародных выборах. И вот уже более двух десятилетий имею честь быть вновь и вновь избираемым на этот почетный и ответственный пост. Через месяц состоятся очередные выборы. Надеюсь, народ вновь окажет мне доверие и попросит остаться, так сказать, у руля.

Император указывает в окно машины – они проезжают мимо большого плаката на стене здания. На плакате изображен император у штурвала корабля.

В это время на другой стороне улицы стоит жалкая группка митингующих с самодельными лозунгами и плакатами. На их плакатах – тот же сюжет, но император там выглядит не мудрым статным старцем, а злым дряхлым стариком, вцепившимся в штурвал костлявыми руками. Вокруг – толпа любопытных, фотографы и телекорреспонденты. Их гораздо больше, чем самих митингующих.

Подъезжают машины полиции. Полицейские расталкивают зевак, скручивают митингующих – те почти не сопротивляются.

ИМПЕРАТОР: Каждый житель нашей страны рождается свободным. Каждый имеет возможность получить образование в любой сфере. А затем выбрать работу, которая ему по душе. У нас прекрасно развиты медицина и науки. Процветают все виды искусств. Кстати, вам обязательно нужно познакомиться с нашим синематографом.

Император опять указывает в окно машины – они проезжают мимо кинотеатра. На огромном экране над входом демонстрируется рекламный трейлер фильма: великолепный герой держит на мушке очевидного негодяя и, судя по всему, произносит пламенную речь о торжестве добра и справедливости.

В это время на другой стороне улицы из дверей бара вываливается пьяный мужчина. В одной руке у него недопитая бутылка, в другой – пистолет. Он начинает стрелять в прохожих без разбору. На него набрасываются полицейские.

ИМПЕРАТОР: Но не буду скрывать, дела не так уж хороши, как может показаться с первого взгляда. Наши возможности ограничены самой природой! Вы, конечно, обратили внимание на небоскребы нашей столицы?

В это время машины кортежа трансформируются в небольшие самолеты, взмывают в воздух и начинают облетать огромное здание.

ИМПЕРАТОР: Увы, эти лестницы в небо – вынужденная мера. На островах живет более ста пятидесяти миллионов человек. Им просто не хватает места.

Кортеж пролетает мимо окон небоскреба. Отражения машин скользят по стеклам. Когда машины уже пролетели мимо, одно из окон открывается, на него выбирается женщина в деловом костюме и, не долго думая, шагает с подоконника. Внизу на улице к самоубийце тут же подъезжает полицейская машина, тело забирают еще до того, как успевает собраться толпа.