Любомир Николов - Десятый праведник

— Кофе… — Его рот медленно растягивался в улыбке, которой, казалось, не будет конца. — Откуда ты его взяла?

— Да приберегла для особого случая, — ответила она неопределенно, открыла кожаный кисет на столе и ловко начала делать самокрутку.

— Это я-то особый случай?

— Еще какой особый. Контрабандист-философ, такие не каждый день встречаются. Папиросу?

— Спасибо… — Он взял самокрутку и прикурил от пламени свечи. — Только я не заслужил такой комплимент. Был бы здесь мой друг Иван Мишин, тогда бы ты поняла, что такое контрабандист-философ.

— И много вас таких у мсье Луи? — поинтересовалась она.

— Хватает… — Николай отпил кофе и поморщился горько. — Такое у нас ремесло — наводит на размышления. Побродишь по разным местам, увидишь всю эту разруху, как потом не задуматься… Ведь как ни крути, а выходит, что все бесполезно, что мы обречены искать способы выживания — если получится. Это единственная истина, и ничто не может ее изменить, ни ты, ни твоя наука. Я тебя не осуждаю, имей это в виду. Каждый заполняет свою жизнь чем может. Но на сегодняшний день ученые — чистый анахронизм, кучка старых мечтателей, раскиданных по всему миру. Как когда-то алхимики, ищущие тайну философского камня. Прячутся, мечтают возродить Золотой век, проводят разные секретные эксперименты… пока об этом не станет известно и пока крестьяне из ближайших сел не прибегут вздымать их на вилы.

— И ты, наверное, скажешь, что крестьяне правы? — насмешливо бросила Джейн.

— Нет… — Папироса погасла, и Николай снова прикурил. — Я ненавижу убийство. Но, черт побери, имей ты чуть больше ума, почему не обратишься к реальности, не сделаешь что-нибудь полезное для людей, вместо того чтобы гоняться за химерами.

Девушка оперлась локтями о стол, наклонилась вперед, и в ее глазах засверкали воинственные огоньки.

— Очень хорошо. Наука не должна гоняться за химерами. А кто утверждает обратное, дорогой мсье? Кто? Сами крестьяне, которые живут памятью о Коллапсе и ищут виноватых во всех своих бедах. Им нужны виноватые во всем — в том, что ударили заморозки, или засуха, или град… Охота на ведьм, как в доброе старое Средневековье… Если землетрясение разрушило их дом, значит, виноваты колдуны-ученые. Ну, ладно, так могут думать неграмотные крестьяне. А ты? Что будешь делать ты если землетрясение разрушит твой уютный дом?

— Построю новый, — с вызовом ответил Николай. — Обстругаю бревна, приволоку камни, обожгу на солнце глиняные кирпичи. В том-то и состоит роль всех вас, ученых, — давать мне советы, как это лучше делать, а не рисовать проекты небоскребов из стекла и стали.

Она покачала головой.

— Не выходит, дружок. Дом у нас один, другого просто нет. Мы даже не смогли создать базу на Марсе. Итак, дом у нас наполовину разрушен, но стены все еще чудом держатся. На улице, допустим, зима. Что ты будешь делать?

— Ты не оставляешь мне выбора, — возразил он.

— Так же, как Коллапс. Ну?

Николай задумался, отпил кофе и тоже наклонился вперед. Сейчас их лица были совсем близко. Словно заговорщики, подумал он.

— Укреплю дом, насколько смогу. Заткну щели, раскидаю мебель… и буду жить. Что еще остается? А потом, если удастся, построю дом из старых кирпичей.

— Ты упускаешь нечто очень важное, — мягко сказала Джейн. — Вот картина. Зимняя ночь, вьюга, стужа. А ты с друзьями на улице. Стены дома продолжают трескаться и шататься, готовые обрушиться в любой момент, но у вас нет выхода — или войти, или замерзнуть. Одному надо позаботиться о раненых, второму разжечь огонь, третьему поискать еду, матрацы, теплую одежду… А какой-нибудь чудак вместо этого пойдет обходить дом с блокнотом и карандашом, чтобы записать, где есть трещины и насколько они широкие, какая часть пола уцелела, а какая нет, откуда дует, где протекают водопроводные трубы… Представь, ты бежишь по коридору, мозги кипят от напряжения, надо решать тысячи неотложных вопросов, а этот очкастый идиот путается под ногами, царапает в блокноте, бормоча что-то себе под нос. Что ты с ним сделаешь?

— Так нечестно!

— Ситуация вообще нечестная. Так как ты поступишь?

— Убью, — неохотно признался Николай. — Возможно, потом буду жалеть, но все равно убью… Нет, подожди! Может, и жалеть не стану, если увижу, что он созерцает звезды через дыру в крыше. Чем нам могут помочь звезды в данный момент? Спектры, ионизация, кванты… Они нам лет через двести понадобятся, если человечество выживет, конечно. Но сейчас будьте любезны делать то, что вам говорят, — изучайте дом!

— А мы что, по-твоему, делаем? — Джейн зло затянулась, закашлялась и разогнала дым рукой. — Из-за этих записок, которые я несу, погибли восемь человек. Ты считаешь, что немало повидал, бродя по этим горам. А ты знаешь, каково это, когда тебя обстреливают из пулемета с пиратской джонки? Или пробираться ночью сквозь те места, где людоедство норма жизни? И все это ради того, чтобы передать сообщение, которое в прежние времена облетело бы весь мир за доли секунды! Звезды… — Она встала, обошла вокруг стола и остановилась перед догорающим огнем камина. Долетающий из-за плеча голос зазвучал вдруг глухо и устало. — Дело в том, что мы не можем уткнуться носом в землю. Мы должны смотреть на звезды. И не просто смотреть, а сравнивать результаты наблюдений из разных точек земного шара.

— Зачем? — спросил он, чувствуя, как все внутри его сжимается от предчувствия чего-то судьбоносного и страшного.

— Потому что подтверждается то, что мы и предполагали. Коллапс — не просто локальное явление или накрывшая нас космическая волна. Мы надеялись, что, может быть, так оно и есть, надеялись, что все как пришло, так и уйдет. Но и здесь, в Европе, есть старые мечтатели, как ты их называешь. И их наблюдения совпадают с нашими. Изменения произошли повсюду, во всей Вселенной. И не спрашивай меня, зачем и почему? Просто прими на веру, что Земля попала в эпицентр циклона…

— Значит, конец света все-таки наступил, — прошептал Николай с пересохшим вдруг горлом.

— Не знаю, — тихо сказала она.

В тишину вклинились жалобные вздохи ветра, стучащегося в оконное стекло. Стены комнаты как-то вдруг приблизились одна к другой, словно желая подчеркнуть, сколь ничтожно это последнее убежище света среди бесчисленных россыпей падающих звезд. Николай поежился.

Спустя несколько бесконечно долгих минут молчания Джейн тряхнула головой, села за стол и устало протянула ему свой бокал.

— Налей.

— Лучше бы я тебя не встречал, — глухо произнес он, потянувшись за бутылкой.

— Я не просила меня останавливать. — Она сухо засмеялась. — Будем здоровы. И хватит рассуждать о высоких материях. Давай поговорим о чем-нибудь земном. Куда ты пойдешь завтра? В сторону…