Василий Головачев - Закон перемен

«Конец программе. Уходим в район-два».

Спейсер ввинтился в алое сияние атмосферы Солнца и спустя четверть часа вышел к другой «яме», заполненной скоплением солнечных «улиток» – плазменных баранок, проявляющих к этому месту подозрительный интерес. К тому же здесь зачем-то «пасся» чужанский «дредноут».

Эта «яма» представляла собой шестигранную конвективную ячейку диаметром всего в полтысячи километров. Ее филигранную структуру формировала сложная магнитная петля с напряженностью поля в три-четыре тысячи эрстед, и путешествовать внутри ячейки, держать точный курс было очень сложно. Внешние динамики доносили непрерывный гул и странные звуки, сопровождавшие ураганы ядерного огня: скрипы, вздохи, шорох прибоя, прочий щебет, обрывки музыки, чьи-то голоса и крики. Слушать их было жутко, интересно, и сердце замирало…

У большинства десантников заболели от напряжения глаза, и они отключили изображение поверхности Солнца, но Панкратовы и не произнесший до сих пор ни слова Герцог продолжали разглядывать удивительные огненные пейзажи, жадно ловя новые детали и надеясь по каким-то признакам определить местонахождение базы. Они первыми наравне с аппаратурой спейсера увидели чужанский корабль, кажущийся черным и одновременно прозрачным – километровой длины уродливое «бревно».

– Черт возьми, а он что здесь делает? – раздался чей-то голос.

«Вопрос, конечно, интересный, – сказал Ставр, обращаясь к отцу. – Я все хотел спросить: неужели эмиссар не понимает, что чужанские «дредноуты» и «улитки» его выдают?»

«Во-первых, логику эмиссара разгадать трудно, – ответил Прохор, – а во-вторых, в Солнце сейчас торчит около двух десятков этих «корыт». И что они там делают – одному Богу известно».

«Или эмиссару. И все же, если база эмиссара находится здесь, с его стороны это прокол».

«Может быть, ты и прав. Чего-то мы не понимаем или не учитываем. Кое-кто из аналитиков, кстати, тоже получает странные результаты при эфанализе действий эмиссара. Анастасия Демидова, например».

В этот момент раздался ожидаемо-неожиданный возглас командира «Флокса»:

– Есть касание!

Корабль повело боком, сначала в одну, потом в другую сторону, хотя пассажиров от резких ускорений, встрясок, кувырков и дрожи он защищал надежно. Серия свистов разной тональности прилетела из глубин солнечного океана. Затем неистовый треск едва не разорвал барабанные перепонки, напоминая разряд исполинской молнии. Картина перед глазами десантников исказилась, размазалась, исчезла за фиолетово-розовой пеленой невесть откуда взявшегося тумана.

«Пошел отсчет!» – донесся буднично-спокойный голос Дэвила, и перед глазами Ставра замигали оранжево светящиеся марки времени.

«К бою!» – таким же будничным тоном отозвался Прохор Панкратов. Он до последнего мгновения не верил, что им удастся найти базу и подстыковаться к ней, поэтому ему пришлось преодолевать известное внутреннее сопротивление, но заметил это лишь Герцог.

На счете «ноль» силовая катапульта швырнула «пакет» десанта в брешь, пробитую компакт-генератором в оболочке объекта, размеры которого превосходили любой созданный людьми летательный аппарат.

Железовский ждал результатов поиска и штурма базы ФАГа у себя дома, имея доступ к сети связи всех тревожных служб, в том числе и «контр-2». Ему очень хотелось самому поучаствовать в рейде, но он понимал, что у каждого из них свой участок работы и своя область ответственности. Да и возраст не позволял ему и другим проконсулам синклита быть оперативниками быстрого реагирования, хотя сам Аристарх считал себя к этой работе годным без ограничений.

Выход на пси-связь с ним Габриэля Грехова оказался настолько неожиданным, что Железовский не сразу ему ответил.

«Слушай и не перебивай, патриарх, – сказал Грехов, еле видимый сквозь какие-то зелено-голубые струи, словно сквозь толщу воды. – Немедленно объяви тревогу степени АА всему контингенту контрразведки, а особо предупреди своих друзей: к вечеру запланирована акция по уничтожению всех экспертов синклита, работающих против ФАГа, а также их жен, родных и близких. Лучше всего вам всем скрыться – на Марс, на другие планеты, просто на погранзаставы, короче, уйти с Земли на время, уйти в «подполье», так сказать. Как понял?»

«Что еще?» – Железовский остался невозмутим, хотя не поверить Габриэлю не мог.

«С агентурным нападением вы еще справитесь, но с эгрегорным – нет, а именно это и планируется. В открытый бой нам вступать пока рано. Даже поиск базы эмиссара ошибка, а тем более намеченный вашей «контр-2» абордаж. Но это – тема отдельного разговора. Было бы лучше, если бы базу не нашли. Действуй, старик, времени в обрез!»

Грехов вышел из поля связи, исчез за «струями воды», и Железовский вдруг понял, что экзоморф находится в данный момент очень далеко от Земли, может быть, на Тартаре. В другое время Аристарх бы колебался, принимать слова Грехова на веру или нет, но Габриэль уже не раз доказывал, что его прогнозы сбываются стопроцентно. Не стоило игнорировать их и теперь. И Железовский вышел в поле Сил, чтобы связаться со всеми, кто имел возможность услышать его, где бы ни находился.

В течение полутора часов Аристарх искал соратников, убеждал их последовать совету Грехова, доказывал, уговаривал, ругался, приказывал, обосновывал, уверял, обещал убить или собственноручно запаковать в «саван» и спрятать на дне океана. В принципе он успел сделать многое, в том числе заявиться в погранслужбу к Барковичу, предупредить дежурных, а также от имени Шкурина объявить прямо из центра контроля ситуаций УАСС «три девятки» по треку, что означало объявление готовности всем службам управления. Но всех своих людей он, конечно, предупредить не успел, хотя ему через час начали помогать Баренц, Ратибор Берестов и Велизар.

ФАГ нанес удар в двенадцать часов по среднесолнечному времени, что соответствовало двенадцати ночи по времени Москвы.

Южномусанский, южнославянский, один из южнокитайских эгрегоров, эгрегоры прибалтов, ичкеритов и один из самых темных и таинственных – эгрегор якудза неимоверными по точности и мощи «залпами» обрушили на головы намеченных к уничтожению жертв «бомбы» пси-команд, ломающих волю, взрывающих сознание, останавливающих сердце, превращавших людей в идиотов.

Особенно мощные удары были нанесены по интраморфам, так или иначе подозреваемым в борьбе против «инфекции» ФАГа, многие из которых на самом деле были совершенно к этому непричастны.

Досталось и команде Баренца.

Был убит Веселин Железовский, сын Аристарха, понадеявшийся на свои силы, а также два интраморфа из обойм подстраховки, входившие в охрану Берестовых. Получили кровоизлияние в мозг, хотя и были спасены медиками, родственники Баренца, Забава Боянова, Ольга Панкратова, мать Ставра, и жена Мигеля да Сильвы, отказавшиеся покинуть Землю. Да и сам Мигель, как и Баренц, Железовский, Ратибор Берестов и сам Ги Делорма Лютиков получили достаточно жесткую встряску организмов, отнявшую много энергии и сил. Не пострадали практически лишь Велизар и Анастасия Демидова, которую оберегал сам Грехов, хотя об этом не знал никто, включая Анастасию.