Гарри Гаррисон - Чувство долга (Планета проклятых)

Он успел пройти уже весь зал, стерев на ходу пот и кровь с лица и поправив одежду. Все это время он говорил, медленно направляясь к выходу. Он был уже у цели, когда дисанцы опомнились.

Один магт тронул тело, и прозвучало одно единственное слово:

— Мертв!

Брайан не стал дожидаться дальнейшего развертывания событий. При первых же звуках он нырнул головой вперед в убежище выхода.

Рядом с ним в стену ударилось несколько ножей, мельком он заметил, как один из магтов подносил к губам духовое ружье, но тут изгиб стены скрыл их от него. Он бросился по тускло освещенной лестнице, перепрыгивая через три ступеньки.

Безмолвная смертоносная толпа преследовала его. Он не мог остановить их. Не существовало никакой приемлемой хитрости, которую он смог бы использовать, и ему оставалось только изо всех сил бежать по тому пути, по которому он пришел. Достаточно споткнуться — и конец.

Впереди показалась какая-то женщина. Если бы не она, он наверняка был бы убит. Но она допустила ошибку — выбежала на середину прохода с ножом в руке и ждала, готовая ударить его.

Брайан легко увернулся от удара. Повернувшись, он схватил ее за запастье и потянул в сторону. Падая, женщина вскрикнула — это был первый человеческий звук, услышанный в этом муравейнике Брайаном. Преследователи были совсем рядом, и он изо всех сил швырнул в них женщину. Они упали и покатились вниз клубком, и Брайан использовал выигранные драгоценные секунды для того, чтобы достигнуть верха здания. Вероятно существовали и другие входы и выходы, ибо между Брайаном и подходом к спуску оказался один из магтов, вооруженный и готовый убить его, если он приблизится.

Недолго думая, Брайан включил передатчик и закричал:

— Тревога! Вы можете!..

Охранники в каре, очевидно, ждали его слов. Прежде, чем он кончил говорить, послышался щелчок выстрела, дисанец повернулся и упал, его плечо окрасилось кровью. Брайан перепрыгнул через него и начал спускаться.

— Следующий я, не стреляйте! — крикнул он.

Очевидно, оба охранника уже нацелили на это место свои телескопические прицелы. Они пропустили Брайана, а потом обрушили шквал полуавтоматического огня, который отбивал осколки скалы, разлетавшиеся с шумом в разные стороны.

Брайан не смотрел туда: он сосредоточил все свое внимание на том, чтобы как можно скорее спуститься. Он слышал сквозь шум выстрелов звуки мотора кара. Хорошо пристрелявшись охранники перешли на автоматический огонь и закрыли всю вершину здания смертоносными пулями.

— Прекратите огонь! — крикнул им Брайан, достигая конца спуска.

Водитель хорошо знал свое дело, он двинул кар и приблизился к основанию стены одновременно с Брайаном. Тот прыгнул к дверце.

Приказов не требовалось. Он упал на сидение, кар развернулся в облаке пыли и песка на третьей скорости и двинулся к городу.

Высокий охранник извлек из одежды Брайана деревянную стрелу и выбросил ее за дверь.

— Я знал, что эта штука вас не задела, иначе вы были бы уже мертвы. Они отравляют свои стрелы для духового ружья ядом, который убивает в течении двадцати секунд. Вы счастливо отделались.

Счастливо отделался! Только теперь Брайан начал понимать, насколько ему повезло, что он вообще остался в живых. И с информацией. Теперь, когда он больше знал о магтах, он задрожал, вспомнив как один, безоружный отправился в башню. Искусство помогло ему выжить, но счастья было больше, чем умения.

Любопытство привело его туда. А дерзость и скорость помогли ему благополучно уйти оттуда.

Он был утомлен, избит и окровавлен, но необыкновенно счастлив.

Сведения о магтах удачно складывались в теорию, которая могла оказаться объяснением расового самоубийства. Чтобы окончательно оформить эту теорию, требовалось лишь немного времени.

Боль пронзила его руку, он подпрыгнул, и мысль оказалась разорванной в клочья. Охранник распечатал пакет скорой помощи и обработал руку антисептиком. Ножевая рана была длинной, но не глубокой. Он терпел пока накладывали повязку, затем быстро скользнул в свое пальто. Кондиционер напряженно работал, понижая температуру в каре.

Никто не пытался их преследовать. Когда черная башня скрылась за горизонтом, охранники расслабились, почистили оружие и стали сравнивать результаты стрельбы. И вся их вражда к Брайану прошла, они теперь улыбались ему. Он дал им возможность ответить на удар выстрелом впервые со времени их прибытия на планету.

Вылазка не была безуспешной, в этом Брайан не сомневался. И в его голове складывалась теория. Она была радикальной и необычной, но, казалось, удовлетворяла все факты. Он рассматривал ее со всех сторон, и если находил в ней какие-нибудь пробелы, то после нескольких минут обдумывания их удавалось объяснить. Все, в чем она нуждалась, было либо ее подтверждением, либо опровержением. И лишь один человек на Дисе мог это квалифицированно определить.

Леа работала в лаборатории. Когда он вошел, она сидела, склонившись над окулярами микроскопа. Что-то маленькое, бесформенное и дрожащее лежало на ее предметном стекле. Она подняла голову, заслышав шаги, и тепло улыбнулась, узнав его.

Пережитые за последние сутки усталость и боль изменили ее лицо: кожа, потемневшая от загара, потрескалась и шелушилась.

— Я, наверное, ужасно выгляжу, — сказала она, прижимая ладони к вискам. — Похожа на хорошо измасленный и слегка поджаренный кусок говядины…

Она внезапно отняла руки от висков и взяла его за руку. Ее ладони были теплыми и слегка влажными.

— Спасибо, Брайан…

Больше она ничего не сказала. Ее общество на Земле было высоко цивилизованным и усложненным, способным обсудить любую проблему без смущения и эмоций. Это хорошо при многих обстоятельствах, но создает затруднения, когда нужно поблагодарить человека, спасшего тебе жизнь. Когда вы пытаетесь выразить это, получается нечто, похожее на монолог из исторической пьесы. Однако не было сомнений в том, что она чувствовала. Глаза ее были темными и огромными: зрачки расширены от действия лекарств, которые она приняла. Они не лгали, не лгали и чувства, которые он ощущал. Он не ответил, только немного задержал ее руку в своей.

— Как вы себя чувствуете? — он ощущал угрызения совести, вспомнив, что именно по его приказу она встала с постели и принялась за работу.

— Должна была бы чувствовать ужасно, — ответила она, слабо кивнув головой, — но сейчас я как будто летаю по воздуху. Я так напичкана лекарствами, что не чувствую даже своего веса. У меня атрофированы нервные окончания, я как будто ступаю по надувным баллонам. Спасибо вам, что вы извлекли меня из этого ужастного госпиталя и разрешили работать.