Питер Уоттс - Эхопраксия

— Лови.

Он повернулся, вздрогнул и поднял руки, едва успев поймать плывшую к нему коробку. Судя по размерам и форме, в ней могла уместиться большая пицца или даже три, положенные одна на другую. Под крышкой, в выплавленных углублениях лежали сказеры, адгезивы и пузыри с синтетической кровью. Что-то вроде ободранного до основания набора для первой помощи.

— Чини.

Валери каким-то образом уже разделась до комбинезона, пришпилив скафандр к стене, словно смятый комок алюминиевой фольги. Вампирша вытянула левую руку запястьем кверху и закатала рукав. Ее предплечье слегка изгибалось где-то посередине. Даже у вампиров в этом месте нет суставов…

— Что… как это…

— Корабль разваливается. Всякое бывает. — Губы растянулись в подобии улыбки: в стеклянном свете ее зубы казались почти прозрачными. — Чини.

— Но… у меня лодыжка…

Неожиданно они посмотрели прямо друг другу в глаза. Брюкс рефлекторно опустил голову: агнец в присутствии льва, никакого выхода, кроме поклонения, и никакой надежды, кроме молитвы.

— Два поврежденных элемента, — прошептала Валери. — Один необходим для успеха миссии, другой — балласт. Какой получает первоочередное внимание?

— Но я не…

— Ты — биолог.

— Да, но…

— Эксперт. По жизни.

— Д-да…

— Тогда чини.

Он попытался снова посмотреть ей в глаза, но не смог и обругал себя.

— Я — не врач…

— Кости есть кости. — Краем глаза он заметил, что вампирша склонила голову набок, словно взвешивая разные варианты, — Если не можешь сделать этого, какой от тебя толк?

— На борту должен быть больничный отсек, — заикаясь, ответил Брюкс. — Лазарет.

Вампирша взглянула на люк с надписью: «ТЕХОБСЛУЖИВАНИЕ И РЕМОНТ».

— Биолог, — в ее голосе сквозила усмешка, — и думает, что есть разница.

«Безумие какое-то, — подумал Дэн — Может, проверка?»

Если так, тест он проваливал.

Брюкс задержал дыхание, прикусил язык и сосредоточился на ране: закрытый перелом, слава тебе господи. Кожа не разорвана, видимых гематом нет. Крупные кровеносные сосуды вроде не повреждены. Или повреждены? Разве вампиры… Точно, у них постоянно сужены сосуды: они держат всю кровь близко к сердцу. У этой твари может быть разрыв лучевой артерии, а она ничего не почувствует, пока не перейдет в охотничий режим…

«И тогда у жертвы появится шанс…»

Он отбросил прочь мысль, так как без всяких на то причин боялся, что вампирша увидит, о чем думает ее врач. Сосредоточился на переломе. Что делать: ничего не трогать или поставить кость на место? («Не трогать, — вспомнил он. — Минимум движения, снизить риск разрыва нервов и кровеносных сосудов».)

Брюкс вытянул ленту для накладывания шины, оторвал несколько кусков по тридцать сантиметров (достаточно длинных, чтобы зайти за запястье — так материал не скатается). Разложил их по руке Валери на одинаковом расстоянии друг от друга («Какая у нее холодная кожа!»), аккуратно вдавил в плоть («Не делай ей больно! Только не делай больно!»), пока клей не схватился и не поставил шины на место. Дэн отошел, а вампирша согнула руку и повернула ее, рассматривая художества биолога.

— Ты не выправил, — заметила она.

Он сглотнул:

— Нет, я думал… это временная…

Правой рукой Валери сломала собственное предплечье, как веточку. Две шины треснули со звуком приглушенных выстрелов, третья просто вырвалась из мяса, порвав кожу.

Плоть в ране оказалась бескровной, похожей на парафин.

Валери снова протянула сломанную руку:

— Давай заново.

«Твою мать! — подумал Брюкс. — Черт, черт, черт! Никакой это не тест, с подобной тварью проверок не бывает. Садистская игра кошки с мышкой…»

Валери ждала, терпеливая и пустая, всего в двух метрах от его яремной вены.

«Продолжай! Не давай ей повода».

Он снова взял руку вампирши в свои ладони. Прямо вцепился, чтобы те не дрожали. Она, кажется, даже не заметила. Перелом оказался хуже прежнего, сгиб острее: кость торчала из-под мускулов, а на коже появился крошечный узловатый холмик, на поверхности которого расцветал пурпурный синяк.

Брюкс так и не мог посмотреть Валери в глаза.

Он схватил вампиршу одной рукой за запястье, другой — за локоть и дернул. Казалось, он пытался растянуть сталь: кабели в руке были слишком жесткие и напряженные для обычной плоти. Новая попытка: Дэн рванул так сильно, как мог, даже захныкал в голос. Конечность слегка растянулась, сломанные кости громко заскрежетали, вставая на место, а когда он отпустил руку, шишковатая выпуклость исчезла.

«Пожалуйста, пусть этого хватит!»

Брюкс оставил сломанные шины и наложил новые куски клейкой ленты; нажал и немного подождал, пока те затвердеют.

— Лучше, — сказала Валери.

Он перевел дух.

Хруст. Треск.

— Снова!

— Да что с тобой такое? — Слова вырвались до того, как Дэн успел совладать с собой. Перепуганный, он замер: вампирша могла отреагировать как угодно.

Рана кровоточила. Кость явственно проступала под растянутой кожей, как занозистый топляк в мутной воде. Гематома росла на глазах, и кровавое пятно просачивалось сквозь воск. Но нет, уже не воск: бледность испарялась из плоти Валери. Кровь текла из нутра, заливая периферийные ткани. Вампирша… разогревалась.

«Сосуды расширяются. Она переключается в охотничий режим. Значит, не игра, и даже не оправдание, а повод».

— Я им займусь, — раздался голос позади.

Брюкс попытался обернуться, но бесстрастный взгляд Валери пришпилил его к месту, словно бабочку.

— Я серьезно, — бледная вспышка, бежевый комбинезон. Лианна вплыла внутрь и затормозила у стены, — Я тут все закончу. Твоим парням, кажется, необходимо руководство снаружи, на корпусе.

Глаза вампирши метнулись на сломанную руку, потом снова на Брюкса. Он моргнул, а она уже исчезла.

— Нужно вытащить тебя из скафандра, — сказала Лианна, откручивая его шлем.

Она постриглась: теперь дреды доходили лишь до челюсти.

Брюкс ссутулился и потряс головой:

— Ты можешь так просто с ней разговаривать?

— А что такого? Я просто… говорю. — Шлем покатится по отсеку. Все еще дрожа, Брюкс занялся молниями и застежками — Ничего особенного.

— Нет, в смысле… — Он перевел дух. — Она разве тебя не пугает?

— Вроде нет. — Лианна взглянула на аптечку, плававшую сбоку. — Твою мать, она заставила тебя этим пользоваться?

— Эта тварь, двинутая на всю голову.

Синтет пожала плечами:

— По человеческим меркам, конечно. Но опять же… — Она постучала носком ноги по переборке, и из углубления в стене развернулась диагностическая койка, — Какой смысл было вытаскивать вампиров из плейстоцена, если бы их мозги работали как наши?