Голос Вселенной 1996 № 7 - Юрий Дмитриевич Петухов
Вдруг осекся князь, придержал коня –
Солнце с неба будто упало в ковыль,
Полыхнуло лентою синь-огня,
Разметав жемчужную пыль.
– Здравствуй, Калка,
Река степная!
Вот и свиделись вновь с тобой.
Помнишь, было средь знойного мая –
Ты укрыла многих волной?
Калка, где же теперь их души?
Что молчишь, не знаешь ответ?!
Ну, молчи!
Коль уж мир порушен –
И усопшим покою нет.
Ныне май в стократ веселее –
Солнце землю решило сжечь!
Наши шеи – крепкие шеи,
Вот головушки к ним бы сберечь!
Знаю, знаю, гостей ты приветишь,
Дно устелишь, прикроешь травой,
И, конечно, охотно поверишь,
Будто шли к тебе, на покой.
И сомкнешь свои светлые воды –
Каждый волен в постель твою лечь,
Бросив счет на годы-невзгоды,
Ты ж по-прежнему будешь течь!
Верю, верю, гостям ты рада,
Ведь не малый проделали путь,
Но не будь нам, Калка, преградой!
И могилою нам не будь!
* * *
Все по бережку князь поезживает,
Да по-за реку все поглядывает,
Щурит глаз: все здесь не по-прежнему,
То, что видится, сердце не радует.
Что за лес густой за рекой стоит,
Черной кроною без ветров шумит?
Нет, не лгал мурза Семябек –
Перед смертью чист человек.
До краев земли растеклися тьмы,
Не стволы – вверх копья торчат.
И не кроны там зелены – Черны
бунчуки над войском дрожат.
Оглянулся князь – чисто полюшко,
Версты долгие позади.
Тяжело вздохнул:
– Ох ты, долюшка!
Что задумался, Даниил?
Али нам врагов привыкать рубить,
Аль назад отсель отступать?!
– Не мила мне жизнь,
Да людей губить –
Не великая благодать!
Простояли день, простояли ночь
На крутом берегу реки.
Ждать подмоги уже невмочь!
Славой брезговать– не с руки!
Уж черниговцы подоспели –
Недоволен тезка Мстислав:
– Далеко, орлы, залетели!
Сгубит, князь, тебя буйный нрав!
– Коли ты пришел труса праздновать,
Вороти коня от меня,
Ты советчик-то несуразный, князь,
Не засыпешь золою огня!
– А не много ли на себя берешь?
Поостынь-ка, протри глаза:
Не себя, войска на убой ведешь,
То-то рад в могиле мурза.
– Воля вольному, не зову с собой, –
Прошептал в ответ Удалой,
– Ясну-соколу красен быстрый бой,
Вялу-ворону– сон-покой!
– Был кулак! Растопырились пальцы –
Все отрубят по одному.
– Возвращайся в терем, за пяльца!
– Не к тому ведешь, не к тому!
Не дождавшись Мстислава Старого,
Не безумство ли в сечу лезть?!
– У меня дружина немалая.
– Торопливость – скорая смерть!
– Даниил со мной, и Ярун со мной,
Войско курское боя ждет…
Половина будет с тобой!
А Мстислав догонит, придет.
Протрубили трубы надрывно сбор,
Кони ржут,
Догорают угли костра.
Недокончен остался спор.
Но кипит уж вода,
Хоть река не быстра.
* * *
На берегу крутом вдали от битв,
За частоколом и глубоким рвом,
Куда стрела едва ли долетит,
Под златоперым княжеским орлом
На знамени
Сидит Мстислав Романыч…
Надежным крепким войском окружен,
В доспех царьградский пышный облачен.
Из-под седых бровей на левый берег
Глядит, кровавой сечей удручен.
Глядит – и собственным очам не верит:
Ярун бежит, за ним Мстислав бежит.
Стоят еще черниговские рати
Средь океана светлым островком,
Но ясно, что живым не устоять им
и что исход, увы, уж предречен,
Что гибнут завлеченные в засаду
Дружины храбрые на радость степнякам,
За дерзость получившие в награду
Смерть неминучую и срам.
Вот, смятые полки оставив,
Мстислава оба, Даниил, Ярун
С охраной скачут к переправе.
Но не смолкает в поле шум,
Шум ратный.
Перекаты грома
Над Калкой к лагерю плывут.
И не зовут уже на помощь,
Уже спасения не ждут
В живых оставшиеся войны,
Они лишь молят об одном,
Чтоб перед смертью в мир иной бы
Дорогу указать мечом
Гостям незванным,
И притом,
Не поскупиться их числом.
* * *
Ветром кони по степи,
Да не кучно – россыпью,
Каждый князь в особицу – сам по себе,
С малыми дружинами,
Гриднями служилыми
Скачут к дому дальнему налегке.
Поменялись стороны,
Сзади черны вороны,
Распластались крыльями, а в крыле – тумен.
Да и лагерь киевский
Тьмами обложили весь –
Черные наездники возле самых стен.
Отсекли, отрезали
Конницею резвою,
Отрезвили буйные головы князей –
Удалые головы
Над травою-половой
Погоняют, яростно вороных коней.
Дробный перестук копыт
Кровью по вискам стучит,
Злою-горькой думою сердце тяжело,
Тих Мстислав – не можется ль?
Раны тело гложут ли?
Прячет в гриву колкую бледное чело.
«Половцы, половцы,
Что ж вы, други-молодцы,
Скакунов пришпорили да и наутек!
Строй полков порушили,
Клятвы все нарушили –
Не помог вам, половцам, ваш поганый бог?!
Где ж ты был, Галицкий?
Слал меня за пяльца ты,
Торопил, бахвалился, соколом глядел.
Хоть и дрался лихо ты,
Сдуло тебя вихрями –
Словно лист осиновый улетел в удел.
Знать, один Плоскиня
Радуется ныне,
Лижет пятки сальные ханскому мурзе –
Продал дело общее
И законы отчие.
На таких плоскинюшек спрос велик в Орде.
