Альфред Бестер - Миры Альфреда Бестера. Том 4
— Вше это верно, — заявил Хррдниккисч. — А как нашшет вашего подверженного шашливым шлучаям?
— Я не знаю, как он это делает… Ему стоит достаточно сильно захотеть чего-нибудь, и он создает благоприятную вероятность желаемого исхода. Одним своим желанием он может превратить возможность в вероятность, а вероятность — в определенность.
— Смешно, — резко возразил Белланби. — Вы утверждаете, что на свете существует человек, способный выполнять подобные трюки?
— Ничего подобного. Он и сам не знает, что делает. Он просто думает, что ему везет, если вообще задумывается над тем, что с ним происходит. Давайте представим себе, что он хочет… ну… Назовите что-нибудь.
— Героин, — предложил Белланби.
— А это еще что такое? — поинтересовался Юхансен.
— Проижводное морфия, — объяснил Хррдниккисч. — Ранее проижводилось и продавалошь наркоманам.
— Героин, — повторил Мигг. — Великолепно. Скажем, мой человек возжелал героина, античного наркотика, не существующего в наше время. Очень хорошо. Его желание приведет к возникновению такой последовательности возможных, но совершенно невероятных событий: химик в Австралии, занимаясь новым видом органического синтеза, совершенно случайно, сам того не желая, приготовит шесть унций героина. Четыре унции будут выброшены на помойку, а две вследствие какой-нибудь ошибки сохранены. Затем, в результате случайного совпадения, эти две унции прибудут в нашу страну и в город — упакованные в пластиковый шарик, как это принято делать с сахарной пудрой; потом наш герой придет в ресторан, где он никогда до сих пор не бывал, и там ему подадут героин в пластиковой упаковке…
— Ла-ла-ла! — сказал Хррдниккисч. — Какая ловкая иштория. Какая чудешная швяжь шлучайношти и вероятношти! Вше получаетша только потому, что он этого жахотел, ничего об этом не жная?
— Вот именно, — прорычал Мигг. — Я не знаю, как у него это получается, только он умудряется превратить вероятность в определенность. А поскольку практически все на свете возможно, он в состоянии добиться всего, чего захочет. Он божественен, но он не Бог, так как делает все это бессознательно. Он ангел.
— Ну и кто же он, этот ваш ангел? — спросил Юхансен.
Тут Мигг рассказал им все, что ему было известно про Одди Голя.
— Как он это делает? — поинтересовался Белланби. — Как у него получается?
— Я не знаю, — снова повторил Мигг. — Расскажите мне, как все получается у эсперов.
— Что! — воскликнул Белланби. — Вы что, собираетесь отрицать существование телепатического способа передачи мыслей? Неужели вы…
— Я ничего подобного не утверждал. Я просто проиллюстрировал единственно возможное объяснение. Человек создает события. Грозящую нам Войну Ресурсов можно считать результатом естественного истощения природных богатств земли. Мы знаем, что это не так, просто человек в течение многих веков бездарно их разбазаривал. Природные явления теперь гораздо реже рождаются природой и гораздо чаще являются следствием деятельности человека.
— Ну и?
— Кто знает? Голь создает новое явление. Возможно, он подсознательно телепатически передает свои желания — и получает результаты. Он желает героин. Сообщение послано…
— Но эсперы могут выйти на телепатическую связь только на расстоянии прямой видимости. Они не могут пробиться даже через массивные объекты. Например, здание или…
— Я вовсе не утверждаю, что все это происходит на уровне эсперов! — вскричал Мигг. — Я пытаюсь представить нечто большее, нечто грандиозное. Он хочет героин. Это сообщение направлено в мир. Все люди бессознательно начинают делать то, что произведет для него героин так быстро, как это только возможно. Тот австрийский химик…
— Нет. Австралийский.
— Тот австралийский химик может стоять перед выбором из полдюжины различных синтезов. Пять из них ни при каких условиях не приведут к созданию героина; но импульс, полученный им от Голя, заставит его выбрать шестой.
— А если он все-таки его не выберет?
— Кто знает какие параллельные цепочки событий могут быть задействованы? Мальчишка из Монреаля, играющий в Робин Гуда, заберется в заброшенный коттедж, где он найдет наркотик, который тысячелетие назад был спрятан там контрабандистами. Женщина, живущая в Калифорнии, собирает старые бутылочки от лекарств; она найдет фунт героина. Ребенок в Берлине, играющий с дефектным набором детских химикатов, произведет героин… Назовите любую, самую невероятную последовательность событий, и Голь сможет вызвать их, превратив эту последовательность возможностей в логическую неизбежность. Я же говорю вам: этот парень — ангел!
Мигг представил друзьям документальное подтверждение своих слов и сумел их убедить.
Именно тогда четверо ученых, обладавших различными, но сильными интеллектами, назначили себя исполнительным комитетом Судьбы и прибрали к рукам Одди Голя.
Чтобы понять, что они собирались сделать, вам необходимо сначала узнать, какой была ситуация в мире в тот момент.
Всем известно, что основой любой войны являются экономические противоречия, или, если сформулировать это иначе, к оружию принято прибегать, когда уже не осталось других средств победить в экономической войне. В дохристианские времена Пунические войны стали результатом финансовой борьбы между Римом и Карфагеном за экономический контроль в Средиземном море. Три тысячи лет спустя надвигающаяся Война Ресурсов должна была стать финалом противостояния двух Независимых Государств Всеобщего Благосостояния, контролировавших большую часть экономики мира.
В двадцатом веке была нефть; теперь же, в тридцатом, все пользовались РЯР (так называли руду, способную к ядерному распаду); сложилась ситуация, напоминающая кризис на полуострове Малая Азия, который тысячу лет назад положил конец существованию Организации Объединенных Наций. На отсталом полуварварском Тритоне, на который раньше никто не обращал никакого внимания, неожиданно обнаружили огромные запасы РЯР. Поскольку Тритон не имел ни средств, ни достаточно развитой технологической базы для того, чтобы развиваться самостоятельно, он продавал концессии обоим Независимым Государствам.
Разница между Государством Всеобщего Благосостояния и Великодушным Деспотом была едва различима. В трудные времена и то, и другое государство, имея самые благородные побуждения, может поступать самым гнусным образом. Как Сообщество Наций (которых Der Realpolitik aus Terra с горечью прозвали «жуликами») так и Der Realpolitik aus Terra (язвительно прозванные Сообществом Наций «крысами») отчаянно нуждались в природных ресурсах — имеется в виду, конечно же, РЯР. Они истерически повышали ставки, чтобы переплюнуть друг друга, и самым бессовестным образом устраивали пограничные стычки, чтобы потеснить противника в борьбе за влияние. Единственной их заботой была защита своих граждан. Они готовы были перерезать друг другу глотку из самых лучших побуждений.
Если бы эту проблему надо было решать только гражданам обоих Независимых Государств, вполне можно было бы найти какое-нибудь компромиссное решение; но Тритон, у которого, словно у школьника, закружилась голова от неожиданно свалившейся на него власти и влияния, внес сумятицу в международные отношения, заговорив на языке религии и объявив Священную Войну — о существовании которой все уже давно успели забыть. Участие в их Священной Войне (включая уничтожение безвредной и совершенно незначительной секты, называвшейся квакеры) было одним из условий торговых сделок. Оба государства в принципе были готовы принять это условие, но, естественно, о нем не должны были узнать их граждане. Поэтому, прикрываясь пунктами Прав Религиозных Меньшинств, Прав Первопроходцев, Свободы Вероисповедания, Историческим Правом Владения Тритоном и тому подобными документами, оба Государства делали ложные выпады, отбивали неожиданные удары и наносили удары в ответ, медленно сближаясь со своим противником, — словно фехтовальщики, готовящиеся к решающему выпаду, который неминуемо должен был означать смертельный исход для обоих.
Четверо ученых обсуждали все это в течение трех долгих встреч.
— Послушайте, — взмолился Мигг, когда их третья встреча подходила к концу. — Вы, теоретики, уже превратили девять человекочасов в углекислый газ и дурацкие разногласия…
— Вот именно, я всегда это говорил, Мигг, — кивнув, улыбнулся Белланби. — Каждый человек втайне верит, что, если бы он был Богом, он мог бы устроить все гораздо лучше. Лишь теперь мы начинаем понимать, как это трудно.
— Не Богом, — сказал Хррдниккисч, — его Премьер Миништром. Богом будет Голь.
— Не нравятся мне эти разговоры, — поморщился Юхансен. — Я верующий человек.
— Вы? — удивленно воскликнул Белланби. — Коллоидный терапевт?
