Татьяна Иванова - Рыжая птица удачи

Они вовсе не кричали, но он всегда слышал больше, чем мог услышать кто-то другой. Ника вздохнула.

— А как прикажешь понимать то, что ты сказал мне после ужина?

— Только не так! — горячо возразил Павел.

Ревнёв отступил на шаг в сторону и осторожно направился к лестнице, ведущей сразу с балкона в холл первого этажа. Чай — это сейчас очень нужное мероприятие. А вот стоять рядом с выясняющими отношения влюблёнными — слуга покорный.

— Андрей Викторович! — остановил его уже в конце балконной галереи голос Павла.

Он обернулся. Павел и Ника, держась за руки, почти бегом догоняли его. Догнали, остановились, переглянулись. Ну и?

— Андрей Викторович, я давно хотел вам сказать… спросить… — Павел начал решительно, но быстро сбился.

Ника подтолкнула его в бок, не отрывая взгляда от Ревнёва. Тот насторожился, но Павел быстро с собой справился:

— Я хотел просить руки вашей дочери. Вот.

Смущённый взгляд синих глаз из-под рыжих вихров и слегка старомодные слова были так неожиданны в исполнении этого мальчика-воина, что Ревнёв невольно улыбнулся, но быстро посерьёзнел под суровым взглядом дочери.

— Я надеюсь, ты сможешь сделать её счастливой, — только и смог он сказать.

Снова лайнер. Дмитрий смотрел в иллюминатор салона первого класса. Вниз уходила огромная чаша Каджеро, медленно принимая привычную форму шара.

Всё. Всё закончилось. Пашка получил свою Нику, вернулся на «Киплинг», скоро станет отцом. Дмитрий подавил снова вскинувшуюся тревогу за этого малыша, впервые в жизни не желая обдумывать её происхождение. Аристов сказал, всё должно быть нормально. Не надо анализировать свои страхи, это нервы. Просто нервы.

Много-много рыжих птенцов удачи. Он даже зажмурился от удовольствия.

Кледнер мёртв. Пашка всё-таки сделал это. Что ж, это было самое правильное в той ситуации. Кледнер мёртв…

Балу с Ти-Рексом вернулись на «Киплинг». Кир хотел уйти в отставку, но кажется, Балу его отговорил. Неизвестно, что будет, когда Пашка вернётся на «Киплинг», а уж когда он сменит Фойзе — и подавно, но пока Кир остался. Ему некуда уходить, это все знают.

Дэн. Дэн остался на Каджеро навсегда. Умом Дмитрий понимал, что в его гибели есть закономерность. Так должно было случиться. Но как же это несправедливо! Дэн только нашёл в себе силы и мужество вернуться к нормальной жизни, когда это случилось. Несправедливо.

Рита.

Он не хотел думать о ней. Ведь всё было кончено, и он почти не вспоминал о ней всё это время. Хотя, зачем врать самому себе — он не мог её не вспоминать. Просто бурные события последних недель помогали забивать эти воспоминания как можно дальше. Но всё закончилось. Он возвращается на Землю.

Пашка звал его с собой. Но Дмитрий отказался. Это не его дорога. Он отказался от своего неуёмного желания всюду следовать за Фениксом, и оказалось, что самому ему в армии делать абсолютно нечего. Он уже пережил в себе и романтику, и героику, и жажду славы, и внимание девчонок, покупающихся на погоны сержанта ВКС. Всё это казалось теперь ненужным. На Земле его ждали родители, всё равно ждали, хоть он и непутёвый сын. На Земле находился Транспортный Институт, куда он хотел поступать когда-то — это ещё не поздно сделать. И, как бы то ни было — на Земле оставалась Рита.

Когда лайнер высадил его на Луне, он уже знал, что будет делать. К чёрту всё — он, в конце концов, мужчина или кто?

Он решительно зашёл в кабинку голографона и набрал первый номер.

Естественно, Натали была не в курсе дел. С одной стороны жаль, а с другой — и слава Богу, что Рита больше не путается с этой кошкой.

Второй номер.

Как и следовало ожидать, Фрог исчез. Видимо, сразу после того, как накрыли Кледнера. Или вместе со всей сетью.

Третий. Это было труднее всего, но необходимо.

Рандхир Рей едва не скончался от апоплексического удара, осознав, кого видит. Он начал хватать ртом воздух и уже издал первый вопль, когда его вдруг оттеснили от передатчика. Ольга.

— Дима, если тебе нужна Рита, попробуй позвонить в её клинику. Алиша недавно была у неё, ты наверняка найдёшь её там.

Она отвернулась от голографона, и, пока связь не отключилась, Дмитрий успел расслышать её гневный голос:

— Она моя дочь!

Ясно. Бунт на корабле. Это будет посильнее Риткиных ультиматумов, — улыбнулся Дмитрий и мысленно пожелал Ольге с Алишей удачи.

Итак, клиника. Что она там делает? Её должны были выписать месяц назад, если не раньше. Неужели что-то снова случилось?

Новый рабочий день начинался, как обычно.

Рита приходила пораньше, чтобы успеть переодеться, заплести косу, настроиться. Ночные дежурства ей пока так и не доверяли, считалось, что у неё всё ещё продолжается восстановительный период. Сама же она понимала, что уже давно в состоянии и ночами дежурить, и учиться пойти — теперь она точно знала, чего хочет. Работа медсестры её вполне устраивала, а Росина подбивала её пойти учиться на психолога. Ну, может быть. Над этим стоило подумать. Во всяком случае, чем больше она сейчас проводила времени на работе, тем лучше себя чувствовала. Осознание того, что она, наконец, приносит какую-то пользу людям, вместо неприятностей, несчастий и прочего, чем она клеймила себя ещё не так давно, помогало ей вставать по утрам с постели. Если бы не работа, было бы совсем плохо, ощущение никому ненужности Риту не оставляло.

Всё равно в жизни у неё не было больше ничего, кроме этой работы. Росина что-то говорила о клубах по интересам, где собирались молодые люди, чтобы проводить вместе время, занимаясь общим делом, интересующим их — творчеством, музыкой, танцами, просто беседами. Но сочетание слов «клуб» и «танцы» вызывало такое отторжение в душе, что Рита отказывалась наотрез, не решая даже попробовать. Росина поняла это довольно быстро и больше таких предложений не делала.

Однажды Рита поймала себя на том, что неосознанно ищет встречные взгляды, когда идёт по улице. С одной стороны, её это обрадовало — она уже понимала, что раз ей эти взгляды нужны, значит, она приходит в норму. Но то, что эти взгляды если и встречались, то ничего не обещали и не предлагали — вот это задевало. Впрочем, она не была уверена, что смогла бы ответить хоть кому-то хотя бы улыбкой… Когда ночью, наревевшись в подушку, она обдумала ситуацию, её собственный небольшой, но живой опыт подсказал, что даже если внешне она не сильно изменилась, то в ней больше нет того, что привлекало мужчин больше, чем глазки и фигура. Она больше не хочет их.

А хочет она только одного. Никто больше ей не нужен. Но именно он и не вернётся больше никогда, потому что она, Рита, сама прогнала его, решив, что должна его освободить… Освободила, молодец. И ему жизнь испортила, и себе.