Филип Дик - В ожидании прошлого

— Если Корнинг, главный резидент контрразведки пришельцев, не добрался туда первым. Я немедленно дам приказ «Сикрет Сервис» нейтрализовать это исчадье Френика. Пока они будут заниматься освобождением главаря своей резидентуры, пройдет время. Совершим отвлекающий прием: обвиним его в том, что он сделал вашу жену наркоманкой. Каково? Неплохой предлог, чтобы упечь его на время?

— Хорошо, — ответил Эрик, чувствуя тяжесть земной ноши, которая буквально пригибала к земле.

— Что-то вы сегодня кислый, доктор, — заметил Молинари. — Вам не по душе мое предложение?

— Нет, все в порядке, просто устал.

— Дайте мне адрес этого рига.

Эрик назвал гостиницу и номер.

— Я прослежу, чтобы все было сделано как надо, — уверил его Молинари. — Отдохните, напейтесь или подыщите себе новую подружку. А то примите еще порцию JJ-180 и слетайте в будущее. В общем, найдите способ развлечься. Вам, кстати, удалось избавиться от зависимости?

Получив утвердительный ответ, Молинари покачал головой:

— Не ожидал. Мне казалось, это невозможно. Вышли на ригов?

— Нет, я получил противоядие из будущего.

— Как там развивается война?

— Оккупация.

— Большая территория?

— Почти вся, за исключением Шайенна.

— А что со мной? Впрочем, неважно. Да, как ваша жена, расскажите?

— Лекарство доставлено...

— Нет, я имел в виду ваши отношения.

— Какие могут быть отношения! Мы разводимся — дело решенное.

— Неплохо, — кивнул Молинари. — Давайте, пишите адрес вашего рига, я вам взамен дам другой.

Взяв ручку и бумагу, он черкнул несколько строк.

— Родня Марии, ее кузина. Играет второстепенные роли в сериалах. Ей девятнадцать. Не слишком молода для вас?

— Но это против всех правил...

— Забудьте, доктор. На этой планете закон — я, — он бросил записку Эрику. Бумажка так и осталась лежать на столе.

— В чем дело? — вспылил Молинари. — JJ-180 окончательно спек вам мозги? Или вам невдомек, что вы располагаете крошечным отрезком времени, которое представляет собой ваша жизнь, — и она ждет вас впереди, а не в прошлом, и не в параллельных пространствах? Или вы ждете возвращения прошлого года?

Эрик взял записку.

— Вы правы, так оно и есть, я постоянно жду прошлого года. Но, кажется, он окончательно потерялся и больше не вернется.

— Вот именно, — усмехнулся Молинари. — Не забудьте сказать, что это я вас послал. — Он довольно оскалился, глядя на то, как Эрик прячет записку в бумажник.

Была ночь, и Эрик шел по темной улице в глубине квартала, сунув руки в карманы и гадая, не сбился ли он с пути. Он не появлялся в Пасадене, калифорнийском городке, много лет.

Впереди из темноты выросло высокое здание, окна светились, будто глаза, вырезанные в гигантской тыкве на подоконнике в Хэллоуин. Глаза — окна души, но какая душа у здания? Кто может обитать в таком мрачном месте? Пухленькая (а может, и не пухленькая) черноволосая девчурка, чьи жизненные амбиции укладываются в минутный рекламный ролик пива или сигарет, способная поставить тебя на ноги, когда ты болен, короче говоря, пародия на супружество, взаимопомощь и защиту от невзгод внешнего мира.

Эрик опять вспомнил о Филлиде Аккерман. Эта стервочка способна была привести его жизнь в раз и навсегда заведенное русло. А сравнить ее с Кэт? Филлида столь же привлекательна, чтобы он потерял голову, — и в то же время достаточно непохожа, чтобы вселять элемент новизны. И мы оба понимали это еще тогда, во время разговора в космосе.

Неожиданная мысль посетила его: ведь эта девушка из Пасадены, незнакомого города, в котором он бывал всего пару раз, и не он выбрал ее для себя, а Молинари, стало быть, он сможет уйти от себя, от прежней схемы жизни, в которую все время загонял себя.

Отыскав вход, Эрик достал бумажку с адресом, нашел нужную кнопку среди уймы прочих одинаковых кнопок на большой медной табличке домофона и позвонил с решительностью, которую вдохновил в него Молинари.

Через минуту на экранчике домофона появилось лицо.

— Кто там?

По крошечному изображению трудно было определить, насколько миловидна подошедшая особа, но бархатный голос подкупал. Несмотря на естественное беспокойство одинокой девушки перед неожиданным и незнакомым визитером, в голосе чувствовалась теплота.

— Я от Джино Молинари. Он просил меня заглянуть к вам.

Что он нес, Джино ничего не просил. Опять трусость, опять ложь!

— Вы уверены, что не ошиблись? Ведь мы встречались с Джино лишь раз, и то по случаю.

— Вы разрешите зайти на минутку, мисс Гарибальди? — Эрик назвал ее имя по бумажке.

— Это моя старая фамилия, теперь я Гарри. Патриция Гарри, мой сценический псевдоним.

Замок зажужжал. Эрик толкнул дверь, вошел, вызвал лифт до пятнадцатого этажа. Уже собираясь позвонить, вдруг заметил, что дверь приоткрыта. Патриция Гарри в пестром переднике с двумя уложенными на голове косами встретила его улыбкой. У нее были изящные черты лица, особенно выделялись южные, идеальной формы темные итальянские губы. Лицо ее поражало гармонией, его можно было назвать образцовым. Понятно, почему она попала на телевидение: такие лица производят впечатление на любого зрителя, даже когда появляются в набивших оскомину рекламных роликах. Она была не просто мила или симпатична — она была потрясающе, уникально красива.

— Привет, — весело и непринужденно сказала она. — А вы кто?

— Меня зовут Эрик Арома (какая дурацкая роль — собственного свата!). Я работаю в медицинском штате Генерального Секретаря.

«Точнее, работал, — подумал он. — До сего дня».

— Может, угостите кофе, поговорим? — Слова давались с трудом. — Понимаете, этот разговор крайне важен для меня.

— Какой странный визит, — заметила Патриция. — Впрочем, почему нет? — она развернулась — ее длинная мексиканская юбка прочертила в воздухе цветной цыганский след — и проследовала на кухню.

— Вообще-то я уже поставила чайник. И зачем же мистер Молинари прислал вас?

Неужели она не понимает, что ее внешность сама по себе причина любого визита?

— Видите ли, я проживаю в Калифорнии, в Сан-Диего. Я хирург, мисс Пэт. Ничего, если я буду называть вас так? — Эрик сел за кухонный столик, поставив локти на твердую шероховатую поверхность из красного дерева. — Хирург-трансплантолог.

— Хирург? — переспросила Патриция Гарри, доставая чашки. — Но если вы хирург, то почему не на войне? Сейчас все хирурги работают на военных спутниках или при фронтовых госпиталях, насколько мне известно.

Эрик почувствовал, как земля уходит из-под ног вместе со всеми пятнадцатью этажами, которые отделяли его от нее.