Жан ля Ир - Тайна XV

— Кто такая г-жа Рондю? — проговорил Ноэль де-Пьеррефор, оборачиваясь.

— Это моя гувернантка.

— Успокойтесь, сударыня, мой брат предусмотрительный человек. Как только он вернется в Париж, то есть через два часа, он пошлет г-же Рондю записку с сообщением, что вам не грозит опасность и что вы в безопасном месте!..

Это было сказано странным тоном, которого не могла не заметить Христиана, но причины которого она не могла объяснить себе. Она вытерла слезы, набежавшие на глаза и, покорившись судьбе, шатаясь, последовала за своим загадочным тюремщиком.

VI

Никталоп принимает меры

Через двадцать четыре часа после того, как во Франции Христиана была заключена в замке Пьеррефор, в 1,350 милях от него, в Средней Африке, под 1° южной широты и 20° восточной долготы, происходили необыкновенные события.

Ровно в 8 часов четыре минуты утра, 12 октября, воздушный корабль Кондор, спустя минуту после взрыва электрического снаряда, брошенного таинственным аэропланом, несся к желанному месту, где, по словам умирающего Бастьена, должна была находиться «Земная станция XV-ти».

В киоске пилота на Кондоре Клептон держал руль поворота, в то время как Сэнт-Клер, заложив руки в карманы, холодный и невозмутимый, с нервами напряженными до последней степени, не сводил глаз с рефлекторов, отражавших поверхность земли.

В зеркале рефлектора, как на экране кинематографа, пробегал с молниеносной быстротой девственный лес, со всеми его прогалинами, оврагами, ручьями, скалами, видимыми сверху. Все это было в страшно маленьком виде, но совершенно ясно, как в подзорной трубе.

Вдруг Сэнт-Клер воскликнул:

— Стоп!

Клептон дал по телефону приказание остановиться. Но нельзя сразу застопорить машину и аппарат, пущенные с быстротой втрое больше той, какую развивают самые быстрые экспрессы. Когда Кондор остановился, зеркало не отражало более того, что вызвало крик Сэнт-Клера; видно было только безграничное море леса.

— Назад, — сказал Никталоп, — опуститесь до пятисот метров и не двигайтесь быстрее двадцати километров в час.

Клептон скомандовал. Аэро-корабль быстро спустился перпендикулярно вниз, остановился на пятистах метрах высоты и медленно двинулся назад.

Прошло четверть часа.

— Стоп! — крикнул снова Сэнт-Клер. Моментально Кондор остановился, планируя…

И два человека, тревожно наклонившись над зеркалом, смотрели полные бесконечного изумления и разочарования.

Зеркало отражало что-то вроде пустой эспланады, которую окружали тесным кольцом деревья леса. Никакого жилища, никакого углубления, только ровное пространство, голое и пустынное, необозримая площадь…

— А эта мачта посредине, верхушка которой, если судить по тени, находится на расстоянии едва двухсот метров от Кондора! — сказал Клептон.

— Да… Но посмотрите… Не замечаете ли вы, что веревки, по-видимому, металлические, привязывают мачту к эспланаде?

— Подождите!.. В самом деле… Но тогда это мачта радиотелеграфа!..

— Удивительно!.. Значит станционные сооружения находятся под землей?.. Клептон, надо сойти посмотреть поближе… Какова бы ни была опасность, которая нам грозить, надо сойти, Клептон. Потому что….

Но голос остановился у него в горле, холодный пот выступил на лбу, глаза забегали и, опираясь на плечо Клептона, он произнес:

— Друг мой… не сошел ли я с ума, видите ли вы то же, что и я?

— Да, да, я вижу… Ваша сестра!..

— А! Бандиты! — закричал Сэнт-Клер! — и глаза его пожирали зрелище, отражавшееся в зеркале.

На эспланаде, залитой солнцем, происходило нечто необъяснимое: вдруг открылось квадратное отверстие, как будто часть эспланады провалилась — и на провале заблестели светящиеся буквы, подобные рекламам, которыми в цивилизованных городах освещают по вечерам фасады и крыши домов. Из этих букв, кроваво-красного цвета, образовались на темном фоне провала совершенно ясно следующие невероятные слова:

«Христиана со вчерашнего дня в плену у XV-ти. Если Кондор спустится более чем на пятьсот метров над уровнем моря, Христиана умрет».

Пять минут — пять лет для Никталопа прошло, а глаза его не могли оторваться от зловещей угрозы…

И вдруг буквы потухли.

— Ах! — вскрикнули разом Сэнт-Клер и Клептон.

Но в темном квадратном отверстии показались сейчас же другие буквы:

«Если Сэнт-Клер сделает малейшую попытку против мачты раньше 18-го этого месяца, Христиана умрет».

Еще пять бесконечных минут… И вдруг и это второе извещение потухло. Отверстие скрылось и эспланада на всем протяжении осталась пустая и голая, только по-прежнему на залитой солнцем поляне стояла высокая мачта.

Тогда только Сэнт-Клер и Клептон посмотрели друг на друга. Они были мертвенно бледны, а их широко открытые глаза выражали ужас. Однако они быстро пришли в себя.

Сэнт-Клер первый усилием воли поборол себя, но слезы брызнули у него из глаз. Никталоп плакал! Клептон был этим глубоко потрясен. Одинаковый порыв бросил этих людей в объятия друг друга.

Но тотчас же, благодаря их сильной натуре, они успокоились и вернули себе обычное хладнокровие.

— Друг мой, что вы решили? — сказал Клептон.

— Я решил, — ответил Сэнт-Клер ясным голосом, — что раньше 18-го эта таинственная станция должна быть в моей власти, и я должен знать, как XV отправляются отсюда на планету Марс.

— Мой друг, у вас есть сестра…

— Да, Клептон, и я люблю ее больше всего на свете… Ах, если хоть один волос спадет с ее головы!.. Но там, в неизвестности, моя невеста и четырнадцать других молодых девушек, столь же невинных, как и моя сестра… Мой долг перед Ксаверией такой же, как и перед Христианой…

— И что же в таком случае?..

— Итак, поднимемся опять на 3000 метров… Подчинимся этим адским гениям XV-ти… Они сильнее нас… но… я буду хитрее их… Соберем совет: я изложу мое намерение… Но как? Как узнали здесь, под нами, что я на этом воздушном корабле?.. Как узнали об этом в Париже, чтобы похитить Христиану?.. Клептон, мне изменили в Пальме, кто-нибудь, кто обладает способностью разгадывать людей и знает тайны радиотелеграфа… Подумайте об этом могуществе, об организации этих людей, Клептон, у них агенты повсюду. Их приказания передаются и исполняются с быстротой молнии… Ах! я отдал бы жизнь, чтобы восторжествовать над ними хоть раз! Но Христиана не умрет, Клептон, нет, она не умрет… потому что мы повинуемся!..

— Мы планируем на высоте 3000 метров, — сказал спокойно Клептон.

— Хорошо! — сказал Никталоп, вздрагивая, как будто просыпаясь от сна. — Пойдем в комнату с картами.