Валерий Сегаль - Охотники до любви

Переменившись по отношению к Бубне, он стал иначе думать о женщинах вообще, но его звериная ненависть к рабовладельцам и торговцам невольниками естественно от этого не ослабла. Напротив, осознав всю тяжесть женской доли на островах Загадочного Архипелага, он нашел лишь еще одну, дополнительную, причину ненавидеть своих врагов. Впрочем, его ненависть к ним и так была беспредельной.

В октябре лишь однажды шел дождь. Мощный тропический ливень. Он начался внезапно и столь же внезапно, меньше чем через час, закончился. И случилось это как раз в тот самый день, когда пираты высадились на берег в поисках пресной воды.

Концентрик укрывался от ливня под высокой магнолией, и ему казалось, что гостеприимное дерево пробуждается, набирается сил и радуется дождю, в то время как пальмы вокруг шуршат абсолютно равнодушно. А может это ему только казалось. Концентрик подумал о том, как легко он прежде обходился и без людей, и без природы, и как быстро он научился ненавидеть людей, стал убийцей, а вот природу полюбил. А впрочем, не всех людей он ненавидел.

Накануне Концентрику опять снился страшный сон. Вновь он видел бесконечные ряды изможденных серых людей. Снова они одинаково сидели на скамьях, безвольно сложив руки на коленях и устремив свои взгляды в неведомую даль. Этот сон по-прежнему не отпускал Концентрика. Только люди там теперь не всегда были голыми, порой они снились ему в зеленых хлопчатобумажных униформах. Этот сон закалял Концентрика, заставлял его ненавидеть не только врагов, но и равнодушных. Концентрик боялся этого сна и желал его одновременно.

Всего один раз за весь октябрь пиратам улыбнулась удача, и они настигли большой торговый галеон, возвращавшийся с аукциона на Галапагос. Абордажный бой оказался нелегким, и как всегда с наибольшим остервенением дрался Концентрик. Он раскалывал черепа и вышибал мозги своим ужасным топором и испытал лишь разочарование, когда сражение окончилось и убивать стало некого. Принято считать, что бывшие рабы -- лучшие надсмотрщики. Быть может, это и так, но видимо не всегда. Концентрик навечно сохранил чувство солидарности по отношению к классу, к которому он принадлежал в течение четырнадцати самых страшных месяцев своей жизни, и его ненависть к врагам этого класса лишь нарастала по мере того, как он упивался их кровью и закалялся в боях.

На галеоне было захвачено сто двадцать тысяч крон, что всегда считалось неплохой добычей, но теперь эта сумма показалась разбойникам довольно скромной, так как совсем недавно Концентрик на их глазах продал одну-единственную женщину за девяносто тысяч. Все же, объективно это была удача: в казну легли еще тридцать тысяч, и Маккормик считал, что теперь команда окончательно готова заняться переоснасткой судна. Он запланировал эту операцию на декабрь, а в начале ноября взял курс к Лысой отмели, чтобы основательно поохотиться и, заодно, повидать своего старого друга Плешивого Эфиопа.

9

В первых числах ноября, что в этих широтах соответствует самому началу лета (хотя следует заметить, что погода здесь меняется от одного времени года к другому крайне незначительно), "Веселый Мак" стал на якорь на Лысой отмели, возле Кабаньего острова.

Было жаркое солнечное утро, и бухта была пустынна, если не принимать в расчет бесчисленных разноцветных попугаев, сидевших в ветвях прибрежных магнолий, да нескольких носатых пеликанов, круживших над водой в поисках рыбы. Разбойники начали готовиться к высадке на берег, и эта работа была в самом разгаре, когда незадолго до полудня в залив вошел зловещий угольно-черный барк с искусно нарисованной кошачьей мордой на борту. На черном фоне очертания головы пантеры были столь же неразличимы как и в ночной мгле, поэтому художник показал лишь кроваво-красный оскал с огромными, цвета слоновой кости зубами, седые усы и чуть зеленоватые белки глаз. Получилось очень эффектно и устрашающе. Впрочем, грозная слава, которую снискал себе этот корабль на всем протяжении от Галапагоса и до самых отдаленных островов Империи, страшила владельцев торговых судов куда больше, чем морда дикой кошки на его борту.

Это и был корабль Плешивого Эфиопа, бывшего чемпиона мира по шахматам, а ныне самого кровожадного корсара Южного Блядовитого океана.

"Черная пантера" встала в сотне ярдов от "Веселого Мака", и корабли обменялись приветственными залпами. Затем Маккормик, Концентрик, Борода и еще трое разбойников сели в шлюпку и отправились повидать Плешивого Эфиопа. Концентрик испытывал понятное волнение: не исключено, что через несколько минут он увидит Аделаиду, и какой-то этап его одиссеи подойдет к своему логическому концу. Правда теперь, когда он все чаще мечтал о Бубне, конечная цель его странствий представлялась ему не совсем ясной. Порой он даже строил планы насчет возможной совместной жизни с двумя женщинами одновременно, хотя и понимал, что это будет весьма напряженно. Практически же, он следовал первоначально намеченному плану и сейчас рассчитывал найти Аделаиду на корабле Плешивого Эфиопа.

Когда шлюпка приблизилась к черному борту "Пантеры", Эфиоп лично вышел встречать гостей. Концентрик сразу узнал его по описаниям. Огромный негр с блестящей лысой головой, перегнувшись через борт своей посудины размахивал руками и орал:

-- Эй, Мак! Здорово, дружище! Надеюсь, ты при бабах!? Если у тебя не найдется какой-нибудь завалящей девки, чтобы я мог прочистить свои трубы, то клянусь яйцами самого Христа, я устрою тебе порочное зачатие через ушные раковины!

-- Никаких баб у нас нет, -- отвечал Маккормик, взбираясь на борт "Черной пантеры". -- Своих мы продали и пришли пощупать твоих.

-- Ну, на этот счет вы останетесь также невинны, как и вся инженерная братия на Континенте, -- сказал Эфиоп. -- У меня на борту ни хрена нет, кроме рому. Поэтому пошли-ка в мою каюту, пропустим по стаканчику-другому. Да и ребятам давай выкатим по бочке на каждой посудине; пусть потусуются, а на берег высадимся завтра на рассвете.

-- Идет, -- согласился Маккормик. -- Кстати, познакомься с моим другом.

Эфиоп крепко пожал руку Концентрику.

-- Добро пожаловать, парень, -- радушно сказал он. -- Уважаю крепких мужчин.

-- Эй, ребята! -- заорал затем Эфиоп. -- Все шлюпки на воду, границы между посудинами открыты! Чтоб через час все были в говно!

Плешивый Эфиоп командовал так громко, что его слышали даже на "Веселом Маке". Поэтому разбойники дружно заорали "Ура!" одновременно на обоих кораблях. Не прошло и минуты, как и тут, и там из трюмов выкатили по бочонку, и начался обмен шлюпочными процессиями между дружественными командами.

На "Черной пантере" прямо посреди палубы стоял рояль, что немало удивило Концентрика: прежде он видел музыкальные инструменты только в кино. Этот рояль живо напомнил ему веселый мордобой из старого ковбойского боевика, который Концентрик смотрел еще в школе.