Питер Дикинсон - Продавец погоды

«Лекарь» потер бедро, злобно покосился на пони и вопросительно взглянул на Салли.

— Как тебе кажется, дорогая, — спросил он, — ты с ним справишься? Он меня здорово укусил.

— Как его зовут? — поинтересовалась девочка.

— Мэддокс, — ответил фермер. — Хотел бы я только знать, почему.

Покопавшись в карманах, Салли вытащила маленький оранжевый кубик. По запаху Джеффри мигом догадался, что это такое: конская приманка старого цыгана.

Положив на ладонь половину кубика, Салли неторопливо двинулась к пони. Два других коня, навострив уши, тоже придвинулись поближе к девочке.

— Отведите их в сторонку, — велела Салли. — Это для Мэддокса. Ну, давай, родимый. Иди сюда. Хороший Мэддокс, хороший… Ну вот. Теперь, если ты и впрямь хороший пони и будешь делать то, что я скажу, то на ужин получишь вторую половинку. Ты хороший, хороший, я же знаю… — и она почесала его между ушами.

В поисках волшебной приманки Мэддокс тыкался носом ей в бок, чуть не сбивая при этом Салли с ног.

— Ну и ну, — почесал в затылке фермер. — В жизни ничего подобного не видывал. Сбегаю-ка я за его упряжью, пока он не передумал. Значит, пять с половиной, мистер?

— Похоже, что так, — согласился «лекарь», отсчитывая соверены кусающей каждую монету крестьянке.

Кони упирались и не желали вступать на железнодорожный мост. Их, похоже, нервировало такое скопление неестественного, обработанного машинами металла. Но Салли повела Мэддокса, и кони последовали за ним. Наступил вечер, и весь мир утопал в мягком теплом золоте, а деревья на обочине отбрасывали на дорогу длинные черные тени…

Они проскакали через Селлак, затем по тропинке вдоль реки, и опять выехали к дороге возле Кинастона. А там вверх по пологому западному склону высокого холма. Сало уже совсем темно, и Салли зевала и качалась в седле, когда их новый попутчик наконец-то решил остановиться на ночлег.

Место для этого он выбрал совсем неплохое: заброшенная ферма, строения которой выходили на заросшие сорняками и одичавшей рожью поля. Был там и большой амбар с сорванной шальным ветром крышей, полный ржавеющих тракторов, комбайнов, сеялок и тому подобных агрегатов. Их, похоже, не затронули никакие странные силы из-за горизонта. Во всяком случае, их миновали бури, подобные той, что уничтожила несчастный Роллс-Ройс. Джеффри не сомневался, что, будь у него свободное время и бензин, он мог бы без особого труда восстановить несколько машин. Однако, как только шевельнется первый поршень, с небес тут же обрушится смертоносная кара Некроманта.

Они поужинали и расположились на ночлег в другом амбаре, полном заплесневевшей соломы. На ферме они купили в дорогу хлеба и копченой баранины, и теперь, усевшись спиной к тюкам, отдыхали, жуя и переговариваясь. Как ни странно, больше всех говорила Салли — о жизни в Веймуте, об уважении, которым там пользовался Джеффри, о том, что все другие продавцы погоды в Дорсете не идут ни в какое сравнение с ее братом. Их спутник из Норвича говорил округлыми, звучными предложениями, полными длинных слов, как порой говорят учителя, поддразнивая любимых учеников. Но при этом поведал о себе необычайно мало. Его рассказы напоминали сахарную вату — на первый взгляд огромный ком, но если съесть его, то в животе ничего не остается. Под конец он дал ребятам сделать по глотку из своей фляжки, чтобы «лучше спалось». Потом они все зарылись в солому, сперва коловшуюся, затем ставшую необыкновенно уютной, и пригревшись, нырнули в бездонную пропасть сна.

А когда утром ребята проснулись, их спутник исчез. А с ним пропал и чалый конь, и кошелек Джеффри.

8. БАШНЯ

Он оставил пегого и Мэддокса. А еще — узелок с хлебом и бараниной и короткое письмо.

«Дорогой коллега, знаю, ты поймешь меня, когда я сообщу, что планы мои несколько изменились. Я не испытываю (в отличие от вас) жажды к необычайным приключениям. И потому, узнав, что в Веймуте освободилось место продавца погоды моих способностей, решил не отнимать у вас по праву принадлежащую вам славу. Вам осталось пройти каких-то двадцать миль, а мне надо пересечь полстраны. Подумав, я решил вас не будить: вы несомненно предложите мне взаймы денег, а отказаться мне будет неудобно. Если бюргеры Веймута так щедры, как рассказывала твоя сестра, то я с легкостью верну этот долг в следующий раз, когда вы соберетесь меня навестить. Нам, не сомневаюсь, будет о чем поговорить.

За сим остаюсь вашим преданным почитателем

P.S. Вы без труда сможете продать пегого за два соверена (просить следует три), если не дадите покупателю осматривать его левую заднюю ногу. Мэддокс, возможно, окажется съедобным, если варить его на маленьком огне несколько часов.»

— Он сразу невзлюбил беднягу Мэддокса, — заметила Салли. — С того самого момента, как тот укусил его за ляжку.

— И что мы теперь будем делать? — спросил Джеффри.

— То, что нам посоветовали. За одним исключением — мы не станем есть Мэддокса. Если нам и впрямь осталось идти только двадцать миль, то мы продадим твоего коня, по очереди будем ехать на моем пони, и к вечеру доберемся до цели.

— И что потом?

— Знаешь, Джеф, по-моему, это не слишком умный вопрос. Потом может случиться все что угодно — а значит, как ты сам говорил прошлой ночью, нечего об этом сейчас и думать. По правде сказать, мне кажется, пока наши дела идут не плохо.

— Наверно, ты права.

Джеффри был выбит из колеи предательством их недавнего спутника — грустно, когда симпатичный человек, который к тому же здорово тебе помог, вдруг оказывается негодяем. С другой стороны, приятно, что опять все зависит от них самих. Они поели хлеба с бараниной и договорились, что им теперь рассказывать — не могла же Салли и дальше выдавать Джеффри за немого. Проще всего, как они решили, оставить историю о лекаре без изменений — добавить только, что их двоих послали вперед, что они по дороге разминулись со своим хозяином и чтобы добраться домой, вынуждены продать пегого.

Все прошло на удивление гладко. На первой ферме, куда они обратились, хозяева не хотели покупать коня, но за просто так угостили ребят молоком. На второй было полным-полно собак, и дети решили на нее не заходить. На третьей фермер заинтересовался их предложением. Джеффри держал пегого, а Салли с Мэддоксом встали рядом с вызывающей сомнение ногой продаваемого коня. Фермер, как и положено, принялся осматривать да ощупывать, но когда он приблизился к левой задней ноге пегого, Салли на миг отпустила Мэддокса, и тот укусил фермера за ухо. Мужчина выругался. Джеффри рассыпался в извинениях и сделал сестре суровое замечание. Жена фермера, высунувшись из окна, принялась громко потешаться над своим незадачливым супругом. Не расположенный к дальнейшему осмотру, фермер согласился купить пегого за два с половиной соверена.