Борис Фрадкин - Тайна астероида 117-03

Бурдин и Лобанов не возвращуись довольно долго. Когда они вновь появились в кабине, Светлана, едва взглянув на их лица, поняла, что вот только теперь произошло самое худшее.

Нет, двигатель оказался в полной исправности. Лобанов отлично знал свою машину, он обнаружил бы даже самое пустяковое повреждение. Но повреждений как раз и не было. То, что происходило теперь, было пределом неожиданностей. В реакторе прекратилось расщепление ядер. Цепной реакции не получалось. Лишь на лимбе показателя радиоактивности горючего дрожала черная стрелка между нулем и первым делением. Она отмечала медленный тысячелетний полураспад атомов урана - и только. Двигатель стал подобен живому телу, разбитому параличом: дыхание продолжается, кровь циркулирует, но пошевельнуться невозможно. Все оставалось неизменным, все было на своем месте, но природа вдруг нарушила закономерности, которые прежде казались совершенно незыблемыми.

- Остается поверить в нечистую силу, - усмехнулся штурман.

- В какую-то силу приходится поверить, - согласился Бурдин. - Светлана Владимировна, сколько до Урана?

- Четыреста сорок тысяч километров.

- Изрядно. У нас, стало быть, есть еще время собраться с мыслями.

Бурдин задумался. Что же все-таки происходило? Взять хотя бы этот удар. Столкновение с метеоритом? Безусловно, нет. Встреча даже с самым крошечным камешком грозила мгновенной катастрофой. Значит, удара не было? Опять-таки нет. Удар был, в этом сомневаться нельзя. Иначе как объяснить контузию экипажа, потерю скорости?

Вывод напрашивался очень странный - ракетоплан испытал на себе удар совершенно особого рода - медленно нарастающий, упругий. Возможность столкновения с материальным телом в таком случае отпадает, на оболочке машины нет никаких следов.

Поле!

Только оно может замедлить движение ракетоплана. Но какое? Ни электростатическому, ни электромагнитному подобное воздействие не под силу, каким бы мощным оно ни было.

Бурдин вспомнил о работах Чернова. Гравитационное поле? Но почему такого влияния ракетоплан не испытал на всем протяжении от Земли до Урана и почему оно проявило себя только за несколько секунд, а потом прекратилось?

- Похоже, что спасти машины нам не удастся, - сказал Иван Нестерович вслух. - Ракетоплан сгорит в атмосфере Урана. Если бы у нас был охладитель, но мы его уже использовали до последней капли.

Светлана с трудом сдерживала нервную дрожь. Она побоялась спросить о дальнейших намерениях командира, опасаясь услышать смертный приговор.

- Так, так, - Игорь принялся насвистывать.

- Однако у нас есть весьма существенный шанс на спасение, - продолжал Бурдин, - аварийные парашюты. Уран имеет мощную атмосферу. Светлана Владимировна, вам не приходилось прыгать с парашютом?

- Нет.

- Вот и отлично. Вы потом сможете похвастать перед знакомыми, что свой первый прыжок совершили на Уране, и что он был самым высотным в истории парашютного спорта. Вот что я думаю. Плотность атмосферы будет возрастать очень медленно. Если мы своевременно покинем ракетоплан и раскроем парашюты, они послужат нам своеобразными тормозами. Падение будет постепенно замедляться, и мы благополучно приземлимся.

- Приуранимся, - поправил его Игорь.

- Короче говоря - выкрутимся! - Бурдин обнял за плечи Игоря и Светлану. - Погостим на Уране, только и всего. Сроки нашего возвращения давно миновали, нас уже наверняка разыскивают. И как бы ни была велика вселенная - найдут.

- Найдут, - повторила Светлана. Уверенность Ивана Нестеровича передалась и ей. Нет, это просто счастье в беде очутиться рядом с такими сильными, невозмутимыми людьми, как Бурдин и Лобанов.

- Вон каков красавец, - Иван Нестерович кивнул на прозрачный колпак кабины. Приплюснутая шарообразная громада все увеличивалась. Полосы, опоясывавшие планету, напоминали реки во время ледохода, только льдины были разноцветные - синие, фиолетовые, красные.

...Честь открытия Урана принадлежит английскому музыканту Гершелю, человеку, далекому от астрономии, но любившему обращать взгляд к звездному небу. Это случилось в 1781 году. Гершель принял замеченную им звездочку за комету, пока вычисления не показали, что это новая планета, неизвестная древним. Открытие английского музыканта ровно вдвое раздвинуло границы солнечной системы.

С тех пор многое изменилось в технике астрономических наблюдений. Однако громадное расстояние почти в три миллиарда километров, отделяющее Уран от Земли, делает его трудно наблюдаемым даже для перекатовских астролокаторов.

Уран в четыре раза больше земного шара. Гигантская атмосфера простирается над ним на три тысячи километров и окутывает его плотным покровом.

Свой путь вокруг Солнца Уран совершает за восемьдесят четыре земных года. В триста семьдесят раз меньше Земли получает он солнечного тепла, и холод, близкий к температуре мировых глубин, царит на его поверхности. Даже на пригретой солнцем стороне температура не поднимается выше минус ста восьмидесяти градусов.

Самое же удивительное заключается в чередовании урановых суток. Ось вращения Урана лежит в плоскости его орбиты, то-есть планета вращается, "лежа на боку". И хотя один оборот вокруг оси она совершает за десять часов пятьдесят минут, дважды при своем движении вокруг Солнца планета оказывается обращенной к нему то одним полюсом, то другим. Тогда на одном полушарии наступает день, который длится около тридцати земных лет, а на другом царит в это время тридцатилетняя ночь.

- Определите, сколько еще до границы атмосферы, - попросил Бурдин Светлану.

Она села к локатору.

- Тринадцать тысяч километров, двенадцать с четвертью минут полета.

- Это уже в обрез. Начинаем собираться.

С лихорадочной поспешностью они принялись наполнять аварийные ранцы кислородными баллонами, запасами питания, необходимыми приборами. Отсутствие тяжести позволяло не ограничивать вес поклажи.

Покончив с подготовкой, люди оделись в космические костюмы.

- Пора, - сказал Бурдин и оглядел кабину ракетоплана. Лицо его стало мрачным.

Несколько минут они стояли молча, не решаясь покинуть кабину. Игорь первым направился к люку, за ним Светлана и наконец Иван Нестерович. Капитан покидает корабль последним.

9. Разгадка тайны астероида 117-03

Втроем они вышли из ракетоплана. На яркой многокрасочной поверхности Урана появлялись все новые подробности: белые пятна покрылись фиолетовыми прожилками. Красные полосы расчленялись на более мелкие пластинки с остроугольными четко очерченными контурами. Края остальных пятен становились размытыми и переходили в преобладающий зеленый фон.