Брюс Стерлинг - «Если», 1999 № 06

Бак запустили, пристегнув к нему твердотопливные ускорители, обеспечившие минимальный импульс для выхода на низкую орбиту. Там мне предстояло его поймать и пристыковать к кораблю. У нас оставалось в запасе несколько часов до старта, и я неторопливо уравнял скорости, состыковался с баком и вышел вместе с Хэлом наружу — проверить, все ли соединения подключились правильно.

Несмотря на мои протесты, Хорнбайндер и два его приятеля полетели с нами. Они тоже хотели выйти и помочь с проверкой, но я категорически запретил. От тех, кто ковыряется в грязи, нам помощь не нужна. Пока я занимался инспекцией, Джанет и Пэм увели их на кухню пить кофе.

«Рогатка», в сущности, представляет из себя прочный пустотелый цилиндр с двигателями на одном конце и захватами на другом. Жилые помещения кольцами охватывают трубу снаружи. Запас дейтерия и реакционной массы в контейнерах тоже крепится снаружи, но резервы для крупных операций на корпусе располагать уже негде. Поэтому для нас изготавливают специальный топливный бак, закрепляемый на носу. При разгоне реакционную массу подают через центральную трубу.

Разгоняемый груз крепится спереди перед топливным баком. В этом рейсе груза у нас не будет, но когда мы состыкуемся с «Агамемноном», он займет место грузовой капсулы. План, во всяком случае, был именно таков. Разделить корабль в космосе пополам — операция, мягко говоря, нестандартная.

Началась тщательная проверка всего — и линий подвода дейтерия, и системы подачи реакционной массы в испарители на корме. Времени на все ушло немало, пока мы не убедились, что все работает. Шахтеры, прибывшие вместе с баком и жаждущие помочь с его установкой, нервно переругивались. Наконец я сказал, что удовлетворен и они могут возвращаться.

Я все ждал вызова от Джанет, но лишь перед самым возвращением шахтеров услышал ее голос на открытой частоте:

— Ролло, боюсь, что ребятам, которых нам одолжила Рода, придется вернуться вместе с остальными.

— Что? — Кто-то из шахтеров повернулся в седле скутера.

— А в чем дело, Джанет?

— Похоже, у мистера Хорнбайндера и его друзей возникли очень серьезные проблемы с желудком. Возможны осложнения. Думаю, им нужно как можно скорее повидаться с доктором Стюартом.

— Черт побери! Роде это не понравится, — буркнул десятник шахтеров, но все же направил свой скутер к шлюзу «Рогатки».

Пэм помогла ему вывести всю троицу и проследила, чтобы все пристегнулись.

— Быстрее! — рявкнул Хорнбайндер. — Шевелись же!

— Конечно, Хорни, — с некоторым удивлением в голосе отозвался десятник и врубил двигатель.

Работая на полную мощность, тот мог обеспечить ускорение в одну двадцатую «g». Скутер не имел замкнутого корпуса и представлял из себя просто небольшую химическую ракету, прикрепленную к раме с седлами. Ездили на нем в скафандрах.

— Да быстрее же, черт тебя подери! — Будь вокруг воздух, Хорнбайндера запросто услышали бы за милю. — Гони свой долбаный катафалк на всю катушку!

Я вернулся на корабль и добрался до кабины, где меня встретила улыбающаяся Джанет.

— Просто поразительно, на что способна каломель, — сообщила она.

— Воистину поразительно, — согласился я. Мы выкроили секунду на быстрый поцелуй, потом я пристегнулся.

Хорни я недолюбливал, но двое его дружков были, в общем-то, парни неплохие и пострадали зря. Впрочем, больше всего придется посочувствовать тем, кому доведется чистить их скафандры.

Корабельные двигатели — штуковины сложные. Сперва вы берете шарик дейтерия и лупите по нему из мощного лазера. Происходит термоядерная реакция, и дейтерий превращается в гелий. В результате вы получаете раскаленный до огромной температуры газ, который поступает в магнитогидродинамическую систему, а та его охлаждает и превращает энергию в электричество.

Часть этой энергии уходит на подпитку лазера, обстреливающего новый шарик дейтерия. Остаток поступает в ионный двигатель. Возьмите металл, предпочтительно с низкой температурой кипения — вроде цезия, но поскольку цезий металл редкий, то сойдет и кадмий. Нагрейте, пока он не начнет испаряться. И пропустите пары через ионизационные экраны, заряжая экраны энергией, выработанной в термоядерной установке.

Пропустите ионизированный металлический пар через систему других заряженных пластин, которые его разгонят, и вы получите двигатель. На корпусе корабля при этом тоже возникнет статический заряд, поэтому добавим и электронную пушку, чтобы от него избавиться.

В этой системе возможных причин для неисправности немного — всего штук девятьсот. Возьмем, к примеру, сверхпроводники, обеспечивающие заряд пластин и магнитные поля: для них нужны криогенные системы, а у тех, в свою очередь, есть свои вспомогательные системы, обеспечивающие их работу. Нет ничего слишком простого или слишком маленького, поэтому из 1600 метрических тонн «Рогатки» более тысячи приходится на двигатель.

Теперь вы поняли, почему пространство вокруг нас не рассекают изящные космические яхты? «Рогатка» — один из самых малых кораблей в Поясе, и все равно он чертовски большой. Если бы нам с Джанет не повезло и мы не стали бы единственными возможными покупателями двух кораблей после аварии, и не окажись у нас друзья в банке Барклая, поверившие в то, что у нас может получиться, не видать бы нам собственного корабля, как своих ушей.

Когда я рассказываю людям о двигателях, они уже не спрашивают, чем мы занимаемся во время долгих перелетов. Но правы они лишь частично. Когда двигатель включен, с ним уже НИЧЕГО нельзя сделать. Он или работает, или нет, а нам остается лишь следить, чтобы в него поступало топливо.

Настоящее дело начинается, когда проклятую конструкцию выключаешь, и отнимает она столько времени, что всю прочую работу на корабле приходится делать лишь в паузах между обслуживанием двигателя. А работы этой, как вы сами можете догадаться, хватает выше крыши, раз уж нам самим приходится делать все, что требуется — от воздуха до генеральной уборки. Когда живешь на Корабле, начинаешь ценить планеты.

Операции в космосе или проходят гладко, или не проходят вовсе. Я взглянул на Джанет, и мы быстро подмигнули друг другу — то был наш ритуал на счастье. Потом я повернул ключ, и мы стартовали.

Чтобы догнать «Агамемнон», долгий разгон не потребовался. Я провел эти несколько часов в кресле перед экранами. Одна пятая «g» для обитателей планет — пустяк, но здесь ускорение в десять раз превышало привычную для нас величину. Даже коты его ненавидели.

Зато большое ускорение позволило нам сэкономить на обогащенных кальцием продуктах и препаратах, необходимых для нормальной жизнедеятельности организма при низкой гравитации, и, разумеется, меньше времени ушло на изнурительные упражнения с тренажерами.