Владимир Михайлов - Посольский десант

– По мне, – неожиданно прозвучало в комнате, – вы можете спрашивать хоть сейчас.

Это было сказано по-граански. И одновременно со словами спавший организм отбросил накрывавшее его тряпье и сел на своем ложе.

Четверо вторгшихся в его убежище путешественников оцепенели.

И дело было не только в том, а скорее даже вовсе не в том, что якобы погруженное в глубокий сон существо в мгновение ока превратилось в бодрствующее и, похоже, готовое к активным действиям. Поразило их совершенно другое.

У заговорившего с ними организма вместо нормальной одной оказалось сразу две головы. Одна, смотревшая сейчас на них, находилась там, где ей и полагалось быть, и обладала нормальными для этого мира формой и размерами. Другая же, маленькая и не открывавшая глаз, росла прямо из груди – из правой ее стороны. Величиной она была, пожалуй, не больше нормального человеческого кулака, и ее украшало какое-то подобие круглой шапочки.

– Итак, господа, – на том же языке продолжил двухголовый урод, – кто вы такие и что, собственно, вас интересует?

– Ну, дела… – только и смог проговорить Гост, к которому, видимо, первому возвратился дар речи.

– Долг гостеприимства, по-видимому, требует, – продолжил тем временем обитатель комнаты в развалинах, – чтобы я предложил вам присесть, обогреться и утолить голод и жажду. Не стану отступать от общепринятых стандартов. Садитесь, если угодно, рядом со мной, если же опасаетесь – то на пол; грейтесь, а если огонь кажется вам слабым – не поленитесь спуститься и поискать какое-нибудь топливо, хотя бы оторвите пару половиц на первом этаже – там все сгнило, и для вас это никакого труда не составит. Что же касается легкого ужина, то я с удовольствием присоединюсь к нему – если только у вас имеется съестное: мои запасы, увы, пришли к концу еще нынче утром, а выйти, чтобы пополнить их, для меня достаточно затруднительно. Так что, если говорить откровенно, я очень рад вашему появлению: оно поможет мне решить сразу несколько задач.

– В этом я вовсе не уверен, – сказал Федоров, пытаясь поудобнее устроиться на полу, покрытом достаточно толстым слоем пыли. – Потому что есть нам и самим нечего, и мы, откровенно говоря, рассчитывали…

– На мои ресурсы? Как я уже сказал, они иссякли. У меня сейчас, по ряду причин, усиленный аппетит. Но ничего – вы что-нибудь да раздобудете.

– Гм, – сказал Изнов, все еще переминавшийся с ноги на ногу: пол его явно не привлекал. – Не уверен, что мы сможем чем-то помочь вам: мы, откровенно говоря, не очень ориентируемся в этой обстановке.

– Этого можно было бы и не говорить: достаточно глянуть на вас, чтобы понять, что к благословенному миру Тивизы вы не имеете никакого отношения – кроме разве того, что сейчас находитесь именно в нем. А могу ли я спросить – какими судьбами?

– Нет, – сказал Федоров. – Не можете. Потому что спрашивать будем мы, а вам придется отвечать. Ясно и точно. Не скрывая совершенно ничего.

– Советник, – негромко проговорил Изнов по-террански, чтобы не быть понятым. – Вы его таким обращением напугаете до смерти, и он вообще ничего нам не расскажет…

Сидевший быстро повернул верхнюю, активную голову в сторону посла. Тело его при этом осталось неподвижным, вторая же голова по-прежнему не проявляла никаких признаков жизни.

– О нет, – проговорила верхняя голова. – Напугать меня очень нелегко, смею вас заверить. Что же касается полноты моих ответов…

– Вот сволочь! – сказал Федоров, на этот раз по-рус­ски. – Он что же – террану знает? Ничего себе новости…

– Этот язык я тоже слышал, – проговорил двухголовый. – Но, правду говоря, ориентируюсь в нем плохо. Так что выбирайте: террана – либо граан. Вы, – на этот раз он бросил взгляд на Меркурия, – сильно смахиваете на синерианина, но тамошний язык настолько сложен для нас, что я даже не стану пытаться говорить на нем. Итак, вы собираетесь задавать вопросы. Прекрасно, у меня нет никаких возражений. Но сперва позвольте мне обрисовать ситуацию так, как я ее себе представляю. Мы уже установили, что вы не тивизиане, более того: что вы не живете в этом мире сколько-нибудь продолжительное время – иначе никакая сила не затащила бы вас в межэкранное пространство, где ничего нет и не бывает – кроме разве что меня, но я – особь статья. Итак, вы попали сюда недавно. И, скорее всего, не по своей воле, то есть не по торговым делам и не с дипломатической миссией: сужу опять-таки по тому, что тогда вам не позволили бы разгуливать по городу без надежных сопровождающих. Следовательно, вас сюда каким-то образом затащили, вы же нашли какую-то возможность сбежать. Да, вы удрали, но теперь просто не имеете представления, что же предпринять дальше. Скажу вам откровенно: не стоит стесняться своей беспомощности, потому что и любой другой на вашем месте не знал бы, с чего начать и чем кончить. Это Тивиза, дорогие господа и – я полагаю – коллеги, Тивиза, и на ней все обычные мерки и нормы не срабатывают – поверьте моему опыту. Он у меня достаточно богат.

– Это приятно слышать, – сказал Изнов, стараясь, однако, не смотреть на собеседника; видимо, привыкнуть к двухголовости оказалось для него не так-то легко. Как и для остальных, впрочем. Поняв это, бицефал усмехнулся.

– Ах да, конечно, – проговорил он спокойно. – Я понимаю…

И он накрыл вторую голову какой-то деталью своего просторного одеяния.

– Теперь, надеюсь, вам будет легче поддерживать разговор? Итак, ваши вопросы? Полагаю, что первым из них будет – как выбраться отсюда. Я не ошибся?

– На сей раз вы все-таки не угадали, – сказал Федоров. – Хотя в общем ваше понимание ситуации соответствует действительности. Но позвольте и мне сделать некое предисловие перед тем, как начать консультации…

– Как приятно, – сказал бицефал, – слышать вежливое слово «консультации» вместо явно вертевшегося у вас на языке и, по-моему, куда более привычного термина «допрос».

– Нет, собственно, – вступил в беседу Изнов, – вы напрасно создали себе такое мнение о нас…

– Посол, давайте отложим дипломатию на закуску, – сказал Федоров решительно. – Мне хочется поскорее достичь ясности, потому что я черт знает как хочу есть – и наверняка не я один.

– Мы, например, прямо умираем с голоду, – сказал бицефал. – Не в буквальном смысле, конечно, однако же…

– Ясно. Итак, мое предисловие будет кратким. Вы назвали нас коллегами. Следовательно, приняли нас за разведчиков. Потому что сами-то вы, несомненно, разведчик. Но чей?

– Не стану опровергать очевидной истины, – согласился сидевший на ложе. – Признавая ее, я просто экономлю время, которое вы потратили бы, чтобы доказать мне то, что мне и так прекрасно известно. Конечно, если бы вы представляли Тивизианскую контрразведку… Но, насколько мне известно, она не пользуется услугами ни терран, ни синериан – просто потому, что здесь у них довольно слабое представление о ваших мирах, и уж подавно – никакой связи с ними. Ну а то, что вы принадлежите к той же благородной профессии, стало мне ясно, едва я, еще не открыв глаз, понял, что вы разговариваете по-граански. Сперва я было решил, что вы оттуда и явились, и в таком случае мне лучше не просыпаться. Однако по вашему акценту понял, что первое впечатление было ошибочным. А с Террой, как и с Синерианской империей, у моего мира нет никаких серьезных конфликтов. Были там какие-то споры относительно пары необжитых планеток в секторе Реганы – но на общие отношения они не повлияли. Во всяком случае, по имеющейся у меня информации.