Уолтер Уильямс - На крыльях удачи

— Простите, Майджстраль, — извинился Джефф Фу Джордж. — Вы немного опоздали.

— Не стану вам мешать, — пробормотал Майджстраль и закрыл дверь.

Он посмотрел на часы. «Пора, — решил он, — приниматься за выполнение плана номер два».

Он забрал из туннеля свою аппаратуру и, внимательно оглядевшись по сторонам и убедившись, что его никто не видит, пустился по коридору бегом. Мягкие ботинки не производили ни единого звука.

Пааво Куусинен приподнял правую руку в локте. Герцогиня покружилась, и Куусинен проводил ее на место. Она улыбнулась:

— Вы отличный танцор, Куусинен.

— Благодарю вас, ваша милость.

Роберта задумчиво посмотрела на Куусинена:

— Какой-то у вас загадочный вид, Куусинен.

— Правда? — Он едва заметно, но довольно улыбнулся, исполняя что-то наподобие джиги вокруг герцогини.

— Наверное, что-то пронюхали?

— Я закрутил небольшую интрижку, моя госпожа, — ответил Куусинен. — Натравил команду Майджстраля на команду Джеффа Фу Джорджа.

— Прекрасно, Куусинен.

Куусинен немного печально посмотрел на нее.

— Но теперь я как бы даже сожалею. — Роберта пританцовывала на месте, вся сияя. — Я боюсь, что подстегнул их соперничество.

— Тем лучше для нас.

— Может, и так, ваша милость. Если все не полетит кувырком.

Они взялись за руки и трижды прыгнули вправо. Чуть дальше в цепочке танцующих одна из близняшек Вальс подвернула ногу.

Роберта замедлила шаг. Куусинен отвесил ей низкий поклон. Они протанцевали направо, потом налево. Роберта улыбалась партнеру.

— Есть еще одна загадка, к которой вы могли бы приложить ваш талант, если, конечно, не совсем перенапряглись.

— Ваша милость?

— Речь о предмете, который мне вечером преподнес лорд Квльп.

— А-а-а. Я слышал об этом.

— Поначалу он выглядел, как какой-то мокрый комок. Но теперь он обсох и выглядит более… интересно.

— Это как же, ваша милость?

— На нем проявляются… цвета. Картинки. И эти картинки все время меняются. Такое впечатление, что в комке течет какая-то внутренняя жизнь. Леди Досвидерн утверждает, что так же озадачена, как и я.

— Вероятно, вам следовало бы, ваша милость, передать этот предмет на обследование. Вдруг он вреден для здоровья?

Роберта рассмеялась:

— Как раз об этом я беспокоюсь меньше всего, сэр. Но мне хотелось бы, чтобы вы взглянули на эту штуку.

— С радостью, ваша милость.

— А вид у вас все равно загадочный, Куусинен, — заключила Роберта, внимательно глядя на Куусинена.

— Неужели, ваша милость?

Они снова взялись за руки и на сей раз пропрыгали влево. Держась за руки (Роберта — левой, Куусинен — правой), они встали в ряд и принялись совершать замысловатую цепочку шагов, двигаясь вместе с остальными танцующими вперед. Роберта вздохнула:

— Ладно, Куусинен. Я не стану выпытывать, но надеюсь, вы оповестите меня, когда случится что-нибудь важное.

— Оповещу всенепременно, ваша милость. — Он встретился с ней взглядом и улыбнулся. — Ведь от этого для вас может многое зависеть.

Мистер Сан предавался размышлениям в своем голубом раю и все более и более убеждался в том, что в ряды ангелов каким-то образом ухитрился затесаться Люцифер, и посему в любое мгновение весь пандемоний[11] мог рухнуть.

Сигналы тревоги продолжали поступать с пугающей регулярностью. На пульте уже горело тридцать лампочек, и каждую минуту загорались все новые и новые. Люди Сана реагировали на сигналы с опозданием на час.

«Может быть, — думал Сан, — уникальные свойства звезды Сильверсайд каким-то образом повысили скорость местного энтропического распада?» Система безопасности, стоившая Сану невероятных усилий на протяжении последних двух лет, выходила из строя при первом же кризисе, и Сан чувствовал, что беспомощен — он не мог оправиться от шока.

Сан понимал, что обязан как-то наладить положение, взять его под контроль. Но как — этого он не понимал.

На пульте вспыхнул очередной огонек. Сан нажал на клавишу ответа.

— Да, — проговорил он.

— Камисс, сэр.

Это Сан и сам прекрасно видел, поскольку над пультом повисло голографическое изображение головы Камисс. Глаза у Камисс были жутко усталые.

— Да, Камисс?

— Мы закончили обследование в Лазурном Коридоре. Никаких признаков неполадок.

— Отлично, — отозвался мистер Сан и отключил сигнал тревоги, поступивший из Лазурного Коридора. — Теперь — Персиковый Отсек, восьмой подземный уровень.

— Сэр, — очень осторожно проговорила Камисс. — Я думаю, настала пора принимать командное решение. Люди мои сильно устали, а мы пока не нашли никакого подтверждения тому, что произошло хоть единое серьезное повреждение.

Сан нахмурился. Похоже, энтропический распад успел затронуть его подчиненных. Чаша угрожающе склонялась не туда, куда надо бы. Сану требовалось восстановить порядок во Вселенной, и причем немедленно.

— Мы не можем уступить поле боя врагу, — заявил он. — Если мы сделаем это, то тем самым позволим твориться любым беспорядкам.

— При всем моем уважении, сэр, так нам никоим образом не справиться с беспорядками. Мы занимаемся именно тем, чего от нас хотят противники, — бегаем как сумасшедшие и реагируем на ложные сигналы тревоги:

Сан резко выпрямился.

— У вас есть какие-нибудь конкретные предложения, Камисс? — требовательно вопросил он. — Или вы просите меня о том, чтобы я отстранил вас от работы?

— Может быть, стоит поручить нашим экспертам по компьютерам проверить систему сигнализации? Может быть, что-то нарушено в программировании?

— Я уже распорядился. Пока они ничего не обнаружили.

— В таком случае, сэр, у меня такое предложение: не стоит ли нам как-то классифицировать поступающие сигналы тревоги и отвечать только на те, которые имеют повышенный приоритет? Думаю, мы вполне могли бы не обращать внимания на сигналы, поступающие из отдаленных отсеков станции, или на те, которые поступают тогда, когда мы твердо уверены, что крупные грабители находятся в других местах. В этом случае мы сможем сосредоточить наши усилия на сигналах, поступивших в ночное время или в любое другое, подходящее для совершения ограблений.

Сан окаменевшим взором пялился на голограмму Камисс. В предложении Камисс, безусловно, был подлинный здравый смысл, но Сану все равно казалось, что помимо этого ее предложение представляет собой прямой вызов его авторитету.

— Я подумаю над вашим предложением, Камисс, — изрек он важно. — А пока отправляйтесь в Персиковый Отсек.

Синяки под глазами Камисс обозначились еще явственнее.