Роберт Блох - «Если», 1994 № 11-12

Жена призывала его взять себя в руки, упрекала в малодушии, но ее банальные сентенции разбивались о глухую стену молчания.

Вообще, обыватели, относя некоторые психические страдания к области морали, нередко прибегают к их осуждению, упрекам и увещеваниям. Говорят: «распустился», «раскис», «не может взять себя в руки», «придуривается». Недаром Мольер выставил «мнимого больного» на всеобщее осмеяние.

Даже врачи общей практики не всегда понимают эти страдания, стараются отмахнуться от надоедливого «ипохондрика», не избегают искушения поиронизировать на его счет. Однако ипохондрия — не игра на зрителя, хотя и такое случается. Это чаще всего проявление депрессии, а депрессия, как известно, раскрывает первичные тревоги человека: она есть забота о спасении души, о невредимости тела, о материальных нуждах и насущном пропитании.

Кратковременное переживание депрессии знакомо каждому.

Но вот безволье и упадок,И вялость в мыслях, и разброд.Как часто этот беспорядокЗа просветленьем настает.Гете «Фауст».

Депрессия — наиболее распространенная форма человеческих реакций на психическую травму. Но депрессия может возникать и без видимых причин, и тогда говорят о так называемых эндогенных депрессиях.

Современный мир порождает множество депрессий: поданным психиатров США, более 20 миллионов американцев страдают клинически выраженной депрессией. Считается, что 30 % пациентов поликлиник нуждаются в помощи психиатра, но их путь к нему часто измеряется годами. С одной стороны, депрессии часто маскируются под различные соматические расстройства, что вводит в заблуждение не только пациентов, но и врачей, с другой стороны, препятствуют различные предубеждения в отношении психиатрии. Известный французский психотерапевт Л. Шерток как-то сказал: «К сожалению… психология врачей и больных еще остается в плену многих отживающих свой век понятий. Считается, что в психиатрической и психотерапевтической помощи нуждаются только психически больные, а каждый «душевно здоровый» «образованный человек» сам может разобраться в своих моральных, эмоциональных и психологических проблемах. Однако во множестве случаев эти проблемы трансформируются в соматические болезни. Тогда ни сам «образованный человек», ни специалист, вооруженный лишь скальпелем и таблеткой, не в состоянии вернуть утраченное здоровье».

Наряду с ростом заболеваемости депрессиями отмечается и изменение их клинической картины. Все чаще психиатры говорят о так называемой скрытой (ларвированной) или маскированной депрессии, то есть таких состояниях, при которых истинные психические расстройства замаскированы различными вегетативными расстройствами и жалобами на них. Больные обращаются к различным специалистам, проходят всевозможные, подчас дорогостоящие обследования, подолгу лечатся в разных стационарах, даже подвергаются хирургическим вмешательствам, пока, наконец, попадают к психиатру.

С начала заболевания люди начинают испытывать общий физический дискомфорт, слабость. Создается впечатление соматического страдания. Возникают боли и неприятные, трудноопределяемые ощущения различной локализации: в голове, груди, животе, глазах, во рту, в промежности, гениталиях, конечностях. Эти ощущения и боли, занимающие первое место в жалобах больных, могут стимулировать самые разнообразные заболевания: радикулит, почечно-каменную болезнь, язвенную болезнь желудка, невралгию тройничного нерва и пр. Известны случаи, когда больные, испытывающие мучительные боли в зубах, удаляли их; когда в связи с болями в животе производились диагностические операции брюшной полости. Иногда это не боли, а трудноопределяемое беспокойство в ногах («ноги тоскуют, не могу им места найти») — такие ощущения заставляют больных по нескольку раз в ночь вставать, ходить, делать приседания. Это может быть ощущение как бы невесомости в конечностях, теле, неуверенности в движениях, чувство потери цельности своего тела и т. п. Или это периодически наступающие головные боли, утренние рвоты, потеря веса, кожный зуд, сезонные головокружения. Нередко основной жалобой являются приступы сердцебиения, сопровождающиеся паническим страхом — как у нашего журналиста.

Другими словами, «маски» депрессий чрезвычайно многообразны. Эти расстройства возникают спонтанно, нередко имеют суточные колебания интенсивности («утром не мог встать с постели из-за болей, а к вечеру все проходило») и лишены органической основы, что определяется при многократных обследованиях у разных специалистов.

Больных изматывают слабость, вялость, апатия («стал как неживой», «все во мне опустилось», «сил нет»). Всегда присутствует и характерная для депрессий заторможенность мышления и движений, однако в отличие от «классических» форм здесь она носит больше субъективный характер: «трудно соображать», «трудно даются обобщения», «трудно разговаривать», «снизилась память», «утром делал ошибки, которые замечал к вечеру», «два часа утром буквально лежала на рабочем столе» и проч. Иногда возникают мысли о никчемности существования: «такие боли, что жить не хочется!»

Испытывая страдания, больные все же стараются их превозмочь, сохранить специальные контакты, удержать профессиональный уровень. Со временем они становятся мнительными, ипохондричными, постоянно посещают врачей, не доверяя им, требуют дополнительных обследований, читают медицинскую литературу, находят у себя различные заболевания, занимаются самолечением, придерживаются особой диеты, становятся приверженцами восточных оккультных школ и т. д. К этому можно добавить инертность, сомнение в своих способностях, пониженную самооценку. Если больной говорит, что он утратил интерес к общественной жизни и искусству, испытывает отчуждение от членов своей семьи (это его очень огорчает), что он пессимист и считает свою болезнь неизлечимой — все основания ставить диагноз скрытой депрессии.

Что же наш журналист?

Через шесть недель лечения антидепрессантами он отправился в командировку… самолетом.

Но с психикой связан не только ряд этих мнимо соматических болезней, но и целый класс настоящих — так называемых психосоматических. Их пусковым механизмом является стресс. Термин «стресс» ввел австрийский физиолог Ганс Селье, он же раскрыл биологическое значение стресса как «адаптационного синдрома».

Избежать стрессовых реакций невозможно; это было бы так же неправильно, как отказываться от еды, физических движений или от любви. Крестьянин, напряженно работающий во время уборки урожая, администратор, принимающий трудное решение, спортсмен, стремящийся к победе, мать у постели тяжело заболевшего ребенка — все испытывают стресс. Переживая это состояние, человек защищается от различных вредных воздействий, справляется с ними. Однако стресс может сам вызвать заболевание. За возможность защитить себя от непосредственной угрозы организм платит возникновением психосоматических заболеваний.